Пятеро из одного гнезда

На память о встрече с орнитологом совята-близнецы получили колечки

Найдите пять отличий
Фото Марии ЛЕЖНИНОЙ

Высадившись в конце мая на остров Узкоредкий, что недалеко от северного побережья озера Чаны, орнитологи убедились в том, что остров этот уже более года служит местом постоянного пребывания рыбаков, поселившихся тут с ведома или молчаливого согласия служб, инспектирующих водоем. Поэтому необитаемым его уже не назовешь. Заметно оживилось движение моторных лодок по акватории озера Чаны, что также не на пользу его пернатым обитателям. Шторма, с небывалой силой и регулярностью атакующие округу который месяц кряду, сильно покорежили берега и повалили немало деревьев. Из-за невозможности добыть достаточно корма для себя и потомства при такой неустойчивой погоде гнездование многих чайковых птиц оказалось на редкость низкорезультативным.

Пострадали и дикие утки, которые вместо надежной прежде защиты в лице неугомонных чаек стали сталкиваться с непрекращающимися атаками на свои кладки и выводки с их стороны. Голод до добра не доводит… До сих пор отбою не было здесь в основном от серых ворон, которые давно признаны самыми вредными разорителями птичьих гнезд. Взамен то и дело утрачиваемых кладок утки откладывали яйца до конца июня, пока при них присутствовали селезни. Поэтому сезон гнездования дичи сильно затянулся. В то же время порадовали экзотические величавые птицы — кудрявые пеликаны, более сотни которых с весны и на всё лето обосновались на отмелях другого острова вдали и, по всей видимости, не пострадали так уж сильно ни от непогоды, ни от хищников, ни от людей.

Еще одним отрадным событием стала неожиданная встреча с прежними соседями — с семьей ушастых сов. Несколько лет назад, также в июне, ушастые нахалы беспрерывными криками и обстрелами помётом создавали нам немало неудобств при проживании в палаточном лагере. На сей раз совиная парочка предпочла загнездиться вдалеке от нас и ничем не обнаруживала своего присутствия, пока я в поисках гнезд серых уток не забрался в середину поначалу казавшихся непролазными страшно колючих зарослей боярышника и шиповника. Обратив внимание на старое сорочье гнездо, заметил около него усевшихся рядком на ветке уже почти полностью оперившихся совят. Обычно совята в одном выводке разновозрастные в соответствии с последовательностью откладки яиц, из которых они вывелись. Как говорится: «Мал мала меньше». Но эти пятеро птенцов выглядели абсолютно одинаковыми, как близнецы. Они, не мигая, тут же повернули головы в мою сторону и сфокусировали на мне взгляды своих почти оранжевых глаз, как бы укоряя молчаливо: «Ну и зачем ты пришел сюда?« Мои намерения отловить их для кольцевания, естественно, им не очень понравились. Началось громкое, почти как барабанный бой, щелканье клювами. Оказавшись в руках, совята отчаянно сопротивлялись, вонзая в ладони сильные клювы и острые когти. Откуда ни возьмись, подлетели оба родителя, которые, наряду со щелканьем клювами, стали издавать тревожные крики вроде кваканья: «Квекк-квекк, квекк-квекк…»

Мне пришлось поспешить с не особенно приятной для всех участников процедурой надевания на цепкие птичьи ноги металлических колец. На кольцах выгравированы индивидуальные номера и адрес, благодаря чему в случае повторного попадания окольцованных птиц кому-то в руки можно будет узнать сроки и пути их миграций. Понятно, что кольцо с погибшей птицы должно быть снято и отправлено в Москву в Центр кольцевания.

Покончив с процедурой, посадил совят на ветки и выбрался из зарослей, мысленно прося у птиц прощения за беспокойство. Но каждый раз, проходя мимо, не мог справиться с любопытством и еще с неделю регулярно заглядывал туда пересчитать на ветках всех пятерых разбредшихся в кронах боярышника забавных совят. Обнаружить их, замирающих в позе, похожей на ветку, среди листвы было нелегко и напоминало игру «Найдите пять отличий». Их укоряющие взгляды всякий раз как бы спрашивали: «Ну и зачем ты опять пришел?»