Имя в истории

Лаврентьевский проспект

Академик Михаил Алексеевич Лаврентьев родился в один день с Михайло Ломоносовым, но на 189 лет позже — 9 ноября 1900 года. И в этом совпадении есть некий знак предначертания, нечто свыше.

Перст судьбы указал Михайло путь из Холмогор в Москву: иди и начинай истинно российскую науку! Сын поморов пошел и, став ученым-энциклопедистом, положил начало новой эпохе отечественного знания.

Два века спустя сын русского профессора Михаил Алексеевич Лаврентьев отправился из Москвы в Сибирь и, осуществляя пророчество Ломоносова «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Ледовитым океаном», создал со товарищи Сибирское отделение Академии наук. Тем самым положив в 1957 году начало нового этапа и освоения Сибири, и становления нашей области.

Во многом благодаря Лаврентьеву и его главному детищу, Академгородку, Новосибирск стал известен всему миру как город науки. Составляющие знаменитой лаврентьевской триады — междисциплинарные исследования, комплексная подготовка кадров и выход на практику — были востребованы временем полвека назад и служат главным вектором развития отечественной науки сегодня. Это его дыхание мы ощущаем в проектах технопарка XXI века. И это его мысль до сих пор объединяет Сибирь как единую гигантскую научную лабораторию и промышленную мастерскую. У больших, крупных людей большие дела. А также их друг с другом роднит нечто общее в характере: чтобы стать первопроходцем, нужен соответствующий нрав. Не только способность «истину царям с улыбкой говорить», но и десятилетиями стоять на своем. И если устоишь — потомки будут поклоняться твоим и нерукотворному, и рукотворному памятникам.

Михаил Алексеевич Лаврентьев — один из тех новосибирцев, к кому никогда не зарастет народная тропа. И не просто проспект Лаврентьева есть в Академгородке. Существует такое понятие — Лаврентьевский проспект сибирской науки.

Каменная симфония Андрея Крячкова

Если архитектуру иногда называют еще музыкой застывшего камня, то все, что сделано нашим выдающимся земляком Андреем Дмитриевичем Крячковым, можно определить как симфонию. Масштаб созданного, духовная мощь его произведений из камня, стройность и законченность художественной темы ставят его в один ряд с великими композиторами.

Более тридцати личных архитектурных проектов (две трети из которых были удостоены наград самых престижных международных и союзных выставок и конкурсов) навсегда определили основные контуры Новосибирска как крупного столичного города, отмеченного своеобразной судьбой.

Невозможно представить себе Красный проспект без Торгового корпуса, зданий Государственного банка, облпотребсоюза, крайкома партии — ныне картинной галереи, 100-квартирного дома, проект которого в 1937 году был удостоен Гран-при и золотой медали Международной парижской выставки, корпусов почтамта, Коммерческого клуба (ныне театра «Красный факел»), консерватории и т. д.

И есть у этой музыки из камня несущая основа — бурное индустриальное развитие нашей области, совпавшее с наиболее плодотворным периодом творчества Андрея Дмитриевича. Его художественное дарование, прошедшее через несколько периодов развития эстетической мысли — от модерна до возвращения к реализму, всегда опиралось на все возрастающие возможности науки, промышленности, стройиндустрии.

С 1930 года он — профессор Сибирского строительного института, и под его непосредственным руководством рождается и растет сибирская школа архитектуры, которая в последующие десятилетия наложила своеобразный отпечаток на облик всех сибирских городов.

Андрей Дмитриевич Крячков — это наша объединенная гордость за славное прошлое тех десятилетий, когда наша область уверенно становилась одним из важнейших индустриальных и культурных центров России.

Планета Покрышкин

Память о прославленном асе Великой Отечественной войны, трижды Герое Советского Союза, впоследствии маршале авиации увековечена в многочисленных названиях улиц, станции метро в родном городе, памятниках, в морском судне и даже в космосе: одна из малых планет действительно названа астрономами в честь нашего выдающегося земляка — Александра Ивановича Покрышкина.

Первый из 650 боевых вылетов Александр Покрышкин совершил 22 июня 1945 года. И уже на следующий день, 23 июня, открыл счет лично сбитых фашистских самолетов. За всю войну их было 59. Это самый почетный «личный счет» авиатора и человека, для которого слава, должности, звания всегда были лишь знаками его служения Родине.

Он родился и вырос в Новосибирске, и судьба закаменского рабочего паренька очень похожа на стремительный взлет его родного города. И пик его воинской славы, который пришелся на годы Великой Отечественной войны, в чем-то повторяет драматическую и славную историческую эпоху, когда все новосибирцы, независимо от положения в обществе, званий и личных способностей, были единым целым. Только так можно было победить.

И мы победили. Вместе с Покрышкиным и сибирскими пехотными дивизиями — на фронте. Вместе с Луниным на паровозах и тысячами мальчишек и девчонок у станков и за плугом — в тылу. Наша область окончательно утвердила себя в годы войны как сердце Сибири, где ковалась великая Победа.

И с этих трагических лет — с июня 1941 по май 1945-го — на всю оставшуюся жизнь слово «сибиряк» стало синонимом подлинного мужества и необыкновенной стойкости.

Мы победили тогда, чтобы побеждать впредь: на целине, в развитии современного самолетостроения, микроэлектроники, радиотехники, энергетики и, разумеется, науки, образования и культуры.

И самое славное наше имя — Покрышкин — стало символом науки побеждать.

Большое сердце академика Мешалкина

Одно из самых светлых имен нашей области — кардиохирург Евгений Николаевич Мешалкин. Тысячи жизней спас лично он за хирургическим столом. Десятки тысяч — его ученики и созданная им школа кардиохирургии.

В конце 50-х Мешалкин уже зрелым ученым и известным хирургом оставил Москву и возглавил Институт экспериментальной биологии и прикладной медицины СО АН СССР, впоследствии ставший всемирно известным Институтом патологии кровообращения и клиникой его имени. За считанные годы Евгений Николаевич снискал славу новому коллективу, где на стыке наук с помощью гипотермии — умеренного охлаждения сердца — была разработана принципиально новая методика кардиохирургии.

Мешалкин не зря построил свою клинику в сосновом бору неподалеку от СО РАН. Выдающийся хирург, тысячи раз державший человеческое сердце на ладони, он понимал и предвидел, что настоящее научное знание и выход на медицинскую практику возможны только в содружестве наук. И его исследования и накопленный практический опыт в операциях на сердце в последующем позволят институту одному из первых в мире переходить к новым, малоинвазивным технологиям, а теперь и к трансплантации сердца.

Каждый из выдающихся новосибирцев — таков уж закон рождения настоящего мастера и одновременно организатора крупного нового дела — обладал уникальным даром. Мешалкин был наделен талантом чувствовать чужое сердце. И когда оно давало сбой, помогать ему биться вновь.

Его дар кардиохирурга сполна проявился в те годы, когда он сам останавливал больное сердце на 35 минут, на полчаса, на 25 минут и точнейшими движениями своих рук выполнял тончайшую работу в грудной полости живого человека (когда еще и в помине не было компьютерного изображения на экране), и его пальцы сшивали швы на сердечных сосудах.

19 сентября этого года в клинике Мешалкина проходила одна из операций на пораженном болезнью сердце. В режиме online на гигантских экранах ее наблюдали сотни специалистов, съехавшихся в Новосибирск на 50-летие всемирно известного медицинского центра. Может ли быть что-либо значительнее подобной памяти ученому-врачевателю?

Маэстро Кац

Верно замечено: в России нужно жить долго. В первую очередь, для того, чтобы увидеть плоды своего труда. А чтобы создать первый в Сибири симфонический оркестр и утвердить за Новосибирском славу серьезного центра музыкальной культуры, нужно в добавление к долгой жизни вдвое, втрое, чем где-нибудь в ином месте, больше работать. Арнольд Михайлович Кац был именно таким человеком: талантливым, с неукротимой энергией и чрезвычайным упорством.

Бакинец по рождению, начавший постигать азы музыки в довоенной Москве, он учился в Ленинградской консерватории, когда та была эвакуирована в Ташкент, и стал скрипачом питерской школы, а в 1956 году, получив диплом дирижера, приехал в Новосибирск создавать симфонический оркестр. Феноменальных каскадов судьба!

Правда, он начинал не на пустом месте. И местом этим была душа… города, уже знакомого с деятельностью музыкальных коллективов радио, а главное — помнящего замечательный оркестр Евгения Мравинского, работавший здесь во время войны.

Сколько сил потребовалось Кацу для выполнения задуманного, которому он посвятил всю свою жизнь, лучше всего знал он сам. Он работал так много, что многие музыканты не выдерживали, и только любовь и доверие к необычайной духовной силе этого человека заставляли их снова и снова брать в руки инструменты. И, повинуясь мановениям его рук, они шли и шли вперед, с каждым годом утверждая славу, казалось, невесть откуда взявшегося симфонического оркестра.

С каждым годом их музыка была все слышнее в мире. И тот факт, что наша область, Новосибирск стали музыкальной Меккой Сибири, давшей миру множество прославленных имен скрипачей, певцов, произведений музыкального сценического искусства, что о нас стали не просто говорить в мире музыки, а стали уважать, во всем этом огромная заслуга маэстро Арнольда Михайловича Каца.

Говорят, еще лет тридцать назад он, послушав свой оркестр со стороны, бросил знаменитую фразу:

— Любимый город может спать спокойно!

И в этом был весь Кац.