«Это вам не «Колобок«…»

Сыграв на сцене «Старого Дома» более 70 ролей, Леонид Иванов мечтает о роли в военной пьесе

Ярким событием театральной жизни Новосибирска конца 2007 года стал юбилейный вечер заслуженного артиста России Леонида Иванова. Более семидесяти разноплановых ролей сыграл он на сцене «Старого Дома», своего «единственного театра».

Как многоопытному актёру, Леониду Иванову подвластно всё — «и гротеск, и героизм».

О своём творческом пути, о планах на будущее юбиляр рассказал корреспонденту «Вечёрки».

— Леонид Александрович, кто из мастеров сцены преподавал вам «науку перевоплощения»?

— В 1979 году я поступил в театральное училище на отделение драмы. У меня были замечательные учителя, в том числе — Нина Никулькова, великолепная актриса, умница, женщина, обладавшая огромным жизненным опытом.

Мне вспоминается такой случай. Как-то раз одна из студенток разучивала роль хозяйки усадьбы, матери двадцати восьми детей. Актриса должна была показать момент, когда ее героиня, пожилая женщина, умирает… Конечно, справиться с такой сверхзадачей для неопытной девочки было очень трудно: все у нее выходило наивно, откровенно по-детски! Как сейчас помню: желая показать процесс вхождения в роль, Никулькова уселась в кресло-качалку, стала слегка покачиваться и о чем-то как бы задумалась. А мы все стояли, как завороженные — смотрели на нее… И вот она, видимо, придумала — какова будет смерть ее героини. Я даже не уловил тот момент, когда она «умерла». Просто мы все, восемнадцать человек, в ужасе ахнули! А когда поняли, до чего мастерски она нас разыграла, в полном восторге принялись аплодировать. Конечно, подлинное, высокое актерское мастерство — это опыт, опыт и еще раз опыт.

— С какой роли началась ваша работа в театре «Старый Дом»?

— Я пришел в театр в 1983 году. Режиссер Изяслав Борисов поручил мне первую главную роль в спектакле «Отпуск по ранению». Интересно, что я играл в той же самой пьесе еще в училище, только мне доставались совсем маленькие, эпизодические роли. А в «Старом Доме» я должен был показать настоящего героя пьесы, молодого парня Володьку Кондратьева, который в 1941 году приезжает на недельку в Москву, оправиться после ранения… И что же видит в столице? «Тыловую жизнь» — пьяную, разгульную, ресторанную. Пораженный до глубины души, Володька возвращается на фронт и в конце концов погибает. Вот такая роль: достаточно сложная и трагическая.

Период, когда я стал играть комедийных, сказочных героев, для меня наступил немного позже.

— И все же какие образы вам ближе: комедийные или трагедийные?

— Мне больше по душе жанр комедии: от эстрадных вариантов до вполне серьезных, глубоких пьес с юмористическими нотками. Например, «Вишневый сад». Чехов недаром ведь указывал, что его пьеса — это именно комедия! Почему комедия? Потому что вызывает у зрителя смех. Не примитивный, «аншлаговский» смех, оболванивающий публику, а по-чеховски грустный, вызванный удивлением, размышлением автора над парадоксальностью человеческой природы.

— Есть ли у вас роль, которую можно было бы назвать любимой? Главной ролью вашей жизни?

— Отвечу банально: любая роль, вне зависимости от того, удалась она или нет — все равно любимая. Потому что это твоя плоть и кровь.

Чем хороша актерская профессия? Мы проживаем на сцене много жизней и получаем от этого кайф. Мы, люди искусства, уходим от повседневных проблем в творчество. Предположим, я в течение двух часов был дворянином, безумно богатым человеком, и вот на протяжении целой недели я могу жить этим состоянием.

— А свою собственную душу не страшно потерять, перевоплощаясь в различные образы? Верующие люди довольно-таки настороженно относятся к профессии актера…

— Вы знаете, в нашем внутреннем мире заключается очень многое. Если на сцене я изображаю злодея, то и в жизни, скорее всего, некоторая доля злодейства во мне присутствует. Просто я удерживаюсь, не обнаруживаю ее для окружающих, а на сцене показываю ярко, откровенно, выпукло — именно так, как требует роль.

Каждый вечер, перевоплощаясь на сцене, я как бы включаю в себе определенные свойства: сегодня, допустим, я герой-любовник? Что ж, прекрасно! Хороший, добрый, «легкий» человек? Еще лучше… Возникает ощущение, будто внутри находится этакий несессер, где заложены все необходимые актерские инструменты.

И все же до дна, до самой глубины проникнуть в роль никому не дано. В принципе, другой человек — это до такой степени тайна! Если быть правдивым в роли от начала до конца, получится игра на грани смерти. Но так не бывает! Мы, актеры, все равно немножко представляем наших персонажей, немножко обманываем зрителей.

— Какие телепередачи вы смотрите?

— В последнее время смотрел сериал «Ликвидация». В который раз пересматриваю легендарное «Место встречи изменить нельзя»… Я слышал, сегодня многие зрители проводят параллели между этими двумя фильмами — в принципе, очень разными. Мне кажется, «Место встречи изменить нельзя» все-таки выглядит убедительнее. Прежде всего, благодаря Высоцкому-Жеглову: какая мощь, какая достоверность образа! Когда я смотрю на экран, я всецело с Высоцким — с его героем… А «чувак», сделавший «Промокашку»? Ведь его просто забыть невозможно! А Евгений Евстигнеев? Уникальный актер. Когда он находится в кадре, возникает впечатление, будто целый театр явился на съемочную площадку.

Интересно, что в «Ликвидации» также играют первоклассные актеры, однако что-то у них в плане ансамбля все-таки не сложилось, не срослось. Поэтому магии, поглощающей зрителя целиком и полностью, не ощущается.

— Под вашим руководством трудится несколько самодеятельных театральных коллективов…

— У меня две театральные студии: «Клуб юных талантов» (Садовая, 63) и студия, организованная на базе школы N 42. Со взрослыми ребятами мы ставим «Дон Кихота», «Панночку» — это, скажу я вам, не «Колобок»! Ведь собирается полный зал взрослых людей, и мы обязаны фантазировать на высшем уровне. С ребятами-школьниками мы с удовольствием инсценируем сказки. Например, готовим сказку «Финист — Ясный сокол«.

— А ваша мечта на ближайшее будущее?

— Моя мечта — это, прежде всего, хорошая большая роль. Какой бы она ни была, комедийной или трагедийной, в ней должен присутствовать приличный ролевой материал.

Я уже упоминал, что мои первые роли были связаны с военной тематикой. Сегодня я также мечтаю сыграть в военной пьесе. Было бы очень интересно обойтись без кровавых сцен (в Чечне, например), но глубоко отследить причины и следствия конфликта. Помните — «Военно-полевой роман»?.. В этом фильме кровопролитные сражения, битвы остаются за кадром. Зато очень тонко и честно показано, что же война делает с человеком. В 80-е годы военные пьесы еще ставились, а сегодня на каждом углу — сплошное шоу: рынок диктует свои законы…