Сотрудничество с сербами должно носить прагматический характер
Еще одна страна — Канада, выждав весьма долгую паузу, позавчера заявила о признании независимости Косово. Между тем сербы продолжают акции протеста, не желая мириться с произошедшим. На этой неделе беспорядки произошли в косовской Митровице, вылившиеся в столкновения между сербами и сотрудниками полиции ООН, а также представителями миротворческого контингента ООН. В ходе беспорядков пострадали служащие полиции ООН, среди которых оказались 22 поляка и 14 украинцев (один из них умер), а также были ранены более 30 сербов. В Митровице введено военное положение.
Надо полагать, это не последняя акция протеста, сербы, во всяком случае в ближайшем обозримом будущем, не смирятся с независимостью Косово.
Россия в «косовском вопросе« заняла сторону братьев-славян. Насколько такая позиция обусловлена исторически, размышляет историк Сергей Куликов, заместитель заведующего кафедрой всеобщей истории НГУ.
— Отношения с братьями-славянами на протяжении истории для России, для ее политической элиты — драматический, больной вопрос. Я меньше всего склонен считать, что эти отношения были братскими постоянно. Кто такие славяне вообще? Возьмем Польшу. На протяжении последних 400 лет мы не считаем себя братьями. Или отношения с чехами, которые воевали либо за нас, либо против. После получения независимости Чехословакией мы не стали врагами, да и вообще никогда ими не были. Однако именно чехи помогли «по-братски» разжечь пожар Гражданской войны в России. Например, словаки, хотя и входили в состав Австро-Венгерской империи, были прорусски настроены.
Русско-турецкая
война
1877–78 годов продемонстрировала, что Россия настроена действовать не только прагматично: отправила армию, понесла огромные потери. Хотя эта война не была выражением только некой солидарности. Простой народ и интеллигенция — в большей части, дворянство — реагировали эмоционально, поддерживали идею борьбы за идеалы свободы. В армии добровольцев записывалось огромное количество людей, даже женщины ехали в качестве медсестер. Это показатель того, что в России очень эмоционально относятся к теме славян.
В каких-то ситуациях фактор религиозной политической солидарности был положителен. Этнорелигиозные чувства общности не дают людям видеть друг в друге врагов. Болгария в НАТО, но мы не заявляем, что отныне не братья. Да и они радикально не изменились.
Не менее пикантный вопрос связан с «братушками», которые с 1918 года назывались братьями-славянами — югославами. Там история тоже не менее драматична, потому что Югославия — «сборная солянка», которая возникает в октябре 1918 года. Понятно, что отношения с различными частями страны складывались по-разному. Югославия, как многосоставное государство, имела с белоэмигрантами отношения вполне приличные. Причем известно, что оказавшиеся именно здесь русские офицеры ощущали себя, как в родной стране, «осербились». Но самое интересное, что незадолго до Русско-японской войны отношения с сербами у нас были непростые. Не на Россию ориентировалась Сербия в вопросах внешней политики. Столкновение Сербии и Австро-Венгрии привело к Первой мировой войне, в которой мы вступились за сербов, защищали их.
Далее еще более интересно. После Второй мировой войны мы с Югославией находились в отношениях скорее конфликтных, нежели союзнических. Меня всегда удивляло, почему, когда пишут о наших братских отношениях с Югославией, замалчивают реальную историю. Нужно смотреть на проблему Косово трезво. А не становиться больше сербами, чем они сами. Здесь нужно сочетание здравых эмоций, прагматизма.
Вообще, сначала дружба с Югославией была великой. Иосип Броз Тито, хорват по национальности, руководитель Югославии, воспринимался как второй человек в мире коммунистического движения, считался любимым учеником Сталина. И до конфликта в 1948 году эта страна воспринималась как мини-Советский Союз. Даже Конституция Югославии была выстроена по советскому образцу: с правом выхода республик, был избран советский тип федерации. Затем возникает очень сильный внешнеполитический конфликт, разрыв в отношениях. В России Броз Тито называли фашистом, рисовали карикатуры, готовилось убийство югославского лидера нашей разведкой. Мы приблизили дивизии на всякий случай к границам Югославии. А югославы дело довели до того, что вступили в балканский пакт с Грецией и Турцией, странами, которые в ту пору были кандидатами в НАТО. Социалистическая страна подписывает с ними трехсторонний военно-политический договор!.. Против кого он был направлен? Американцы помогали социалистической стране просто так, при холодной-то войне? Были периоды примирения с Хрущевым, но они сменялись опять конфликтными ситуациями. Югославия балансировала между Москвой и Вашингтоном.
Всерьез сербы заговорили о необходимости тесных отношений с Москвой, когда политика дружбы с Западом провалилась. Они рассматривали себя как страну европейскую, которая должна войти в западные экономические и военно-политические структуры, в Евросоюз, в НАТО. Именно так генеральный штаб югославской армии рассматривал вопрос. А поскольку геополитика — вещь жестокая, сербы вряд ли предполагали, что у стран Запада свои планы перекройки балканских границ. И только когда бомбы посыпались, они обратились к нам, потому что больше не к кому. 19 стран НАТО были против одной Югославии. И что мы могли в этой ситуации сделать? Опять воевать из-за них? Но мы из Афганистана выползли не так давно, у нас Чечня была…
У сербов сохранялись какие-то иллюзии, шансы на то, что Запад будет интенсифицировать переговоры о вступлении Сербии в Евросоюз, и таким образом проблема не будет так активирована. Тем более, была резолюция Совета Безопасности ООН, там подписи 15 членов постоянных и непостоянных, включая и США, и Великобританию, и Францию, и эту резолюцию, никто не отменял. Югославы именно к ней апеллируют, потому они полагали, что расчеты Запада будут такими: чтобы не потерять Сербию, они примут ее, и проблемы не будет.
Но у Запада свои резоны. Он пошел на массу вопиющих нарушений традиций, норм международного права, и 17 февраля Косово получило независимость.
Мне кажется, российское правительство в косовском вопросе выдерживает очень четкую позицию. Мы дали не эмоциональные оценки, а объективные, правовые. Я считаю, что пока такая позиция достаточная. И для возрождения великодержавности России очень полезна. Мы используем имеющиеся у нас рычаги, чтобы поддержать сербов. Например, нефть и газ — это самый лучший вклад, экономическая поддержка, которую чаще всего Россия дать не могла. Почему после Русско-турецкой войны мы потеряли влияние на Балканах? Потому что ничего не предложили.
Все нормы международного права держатся на основах Ялтинско-Потсдамской системы, или принципах Вестфальского мира, который требует уважения территориальной целостности, независимости и суверенитета любого государства. Косовская проблема, что бы ни говорили на Западе, прецедент, который положил начало процессу.
Некоторые страны уверены, что это их не коснется, зря так думают. Балканы — это пороховой погреб, там бочки долго могут взрываться.
Россия не одинока. Если посмотреть, как мир поддерживает Косово, то мы увидим, что около 40 стран поддержали независимость Косово, а в ООН 192 государства. Косово там не будет, потому что по правилам, если постоянные члены Совета Безопасности не голосуют единогласно по поводу принятия государства в ООН, то оно не может считаться полноправно международным субъектом. Если посмотреть, насколько влиятельные страны не поддержали Косово — Китай, Индия, Египет, ЮАР, Бразилия, то это страны, с которыми связывают будущее международных отношений. Это новые быстроразвивающиеся и экономически мощные, и с военной точки зрения, игроки.
Визиты сербского и нашего руководства на высоком уровне показывают, что мы готовы к уровню организации долгосрочного сотрудничества. Сомневаюсь, что с сербами пойдем на соглашение о размещении российских военных баз, потому что это был бы лучший подарок радикалам-русофобам, которые в этом бы увидели козни русского империализма, наконец-то получившего на Балканах возможность построить еще одну берлогу. Этого, конечно, не будет, а в остальном сделаем все возможное, чтобы отношения Сербии с Россией приняли не конъюнктурный, как это уже было, а реально долгосрочный характер.
Но нужно помнить, что стратегия сербского руководства в том, чтобы их страна вошла в Евросоюз, то есть это не будет чисто пророссийская политика. Для Сербии и России в разные периоды будут разные геополитические приоритеты, к этому нужно быть готовыми. То есть сотрудничество должно носить прагматический характер, прежде всего экономическая сторона, плюс все это должно быть покрыто инфраструктурой культурного широкомасштабного обмена, тогда возможна уравновешенность западноевропейского и восточноевропейского вектора. И отношения с Сербией не будут напоминать отношения с Польшей.
