Все факты основаны на реальных событиях. Фамилии участников изменены
Отдел опустел, в коридоре тишина. День клонится к закату, за окном сумерки. «Ни одного заявителя сегодня, — подумала следователь Ольга Никитина, — так дежурные сутки тянутся еще дольше».
Тишину нарушил телефонный звонок. Звонил дежурный по РУВД — собирайся на осмотр места происшествия. «Сглазила…« — отметила Ольга, прикинув, что произошел обычный грабеж или кража из офиса.
И уже в машине оперуполномоченный Борис Байратов рассказал: преступники с оружием напали на хозяйку квартиры, цыганку по национальности, избили и похитили ценное имущество из квартиры, соседи слышали выстрел.
…Пятикомнатная квартира, богатое убранство в цыганском стиле. Золотистые шторы, блестящие обои, на столах скатерти с бахромой. Мебель из дерева ценной породы. Во всех комнатах беспорядок, на полу валялись вещи, документы, книги, обрывки скотча. Стулья перевернуты, некоторые сломаны, диваны раздвинуты, ковры собраны в кучи, разбросаны матрацы, простыни и подушки…
В гостиной на большом диване в домашнем халате лежала цыганка — Бурлякова Елизавета Николаевна. Губы разбиты, на халате кровь, правый глаз — сплошная гематома, волосы, руки и ноги обмотаны скотчем. Она стонала и не могла говорить.
Еще одна женщина, Прокопенко Наталья Геннадьевна, ходила по квартире, причитала и собирала вещи. Никитина попросила ее сесть, не трогать вещи до окончания осмотра. Но тут же передумала: надо бы ее допросить сразу, а то потом попробуй отыщи. Она попросила Наталью Геннадьевну одеться, чтобы проехать в отдел на допрос. Женщина отказалась, сославшись на плохое самочувствие.
Никитина внимательнее посмотрела на Прокопенко. Лицо напряжено, нервно перебирает руками, следов побоев не видно. Ольга отозвала Байратова в дальнюю комнату:
— Кто это?
— Да вроде как дальняя родственница, приходит помогать по домашнему хозяйству, ее тоже избили и забрали
— Мне не нравится ее поведение, — сказала Ольга и обернулась на шорох за спиной. Прокопенко, делая вид, что рассматривает документы на столе, явно подслушивала. Подозрение нарастало.
Но допросить Прокопенко в тот день так и не удалось: ссылаясь на плохое самочувствие, она говорила как в бреду: ничего не знаю, не понимаю, ничего пояснить не могу…
…В ходе расследования было установлено, что пятнадцать лет назад, в начале
В соседнем доме с мужем и трехлетней дочкой проживала цыганка Бурлякова Елизавета. Прокопенко завидовала: и муж есть, и живут богато, девочка всегда одета с «иголочки», играет дорогими игрушками. Когда Елизавета Николаевна отдавала Прокопенко ношеные вещи своей дочери, та брала, благодарила, но от этого всегда портилось настроение, нарастали зависть, раздражение…
Прошли годы. Уже давно снесли те дома, соседки разъехались, но изредка продолжали общаться, случайно встречаясь на улицах города. Прокопенко получила двухкомнатную квартиру, дети выросли, но личная жизнь не сложилась. Старшая дочь вышла замуж, родился внук, но зять непутевый, дочь постоянно «тянула» деньги с матери. Младшая жила с Прокопенко, не училась и не работала, связалась с уголовником. В квартире стали появляться подозрительные лица, пьянки и драки стали обычным делом.
— Из протокола допроса подозреваемой Прокопенко: «…Я ненавидела свою жизнь, ненавидела дочерей, они мне жизнь отравляли, я часто вспоминала свою молодость и богатую соседку Бурлякову».
Бурлякова
13 января 2004 года Прокопенко в гостях у цыганской семьи Федоровых отмечала старый Новый год. Одного из гостей — родственника Федоровых из Тюмени Николаева Алексея — посадили рядом с Прокопенко. Познакомились. Она хотела понравиться Николаеву, вспомнила о своих цыганских корнях. Разговорившись, Прокопенко похвасталась, что у нее есть подруга — чистокровная цыганка, очень богатая, живет одна, имеет свой бизнес. Николаев заинтересовался, но Прокопенко тогда не заметила этого интереса.
Когда стали расходиться, Николаев проводил Прокопенко домой. Знакомство продолжилось, они стали встречаться. Николаев часто уезжал в Тюмень, говорил, что там проживает его старенькая мать. А когда приезжал, то задаривал подарками, окружал вниманием, дома у Прокопенко «навел порядок«, выгнал пару раз наглых друзей дочери. Они часто говорили о своем совместном будущем.
19 июля 2004 года Прокопенко пришла в гости к Бурляковой. Хозяйка удивилась: «С чего бы это? Никогда в гости не приходила». Но в дом пригласила. Разговорились. Гостья стала расспрашивать свою знакомую о ее бизнесе, как начать, что надо делать. В это же время пришел риелтор, с которым Бурлякова договорилась ранее, и ей пришлось при Прокопенко — не выгонишь ведь! — отдавать деньги за новую купленную квартиру: около двух миллионов рублей. Здесь же договорились о том, что в конце августа Елизавета Николаевна будет готова купить еще одну. У её знакомой стало нарастать давнее, застарелое чувство зависти.
— Из протокола допроса подозреваемой Прокопенко «…Я знала, что у Николаева был пистолет, я ему сказала — возьми его с собой… Я хотела, чтобы он убил Бурлякову, я ее ненавижу!»
На следующий день к Прокопенко приехал Николаев. Она рассказала Николаеву о встрече с Бурляковой, о риелторе, о деньгах, об обстановке в квартире. Николаев быстро придумал план нападения на квартиру Бурляковой. «Надо попозже, — сказала Прокопенко, — в августе у неё будет большая сумма денег: она собирается покупать квартиру».
9 августа 2004 года Прокопенко днем пришла к Бурляковой. Сказала, что дома проблемы с дочерьми, попросилась переночевать. Елизавета Николаевна пожалела знакомую. Приготовили ужин, поели, поговорили. Хозяйка легла на диван отдохнуть. Прокопенко сказала, что выйдет в тамбур покурить. На лестничном пролете выше ее уже ждали Николаев и его племянник Богданов — цыган по прозвищу Шаман. Женщина сказала, что, зайдя обратно в квартиру, двери оставит открытыми.
— Из протокола допроса потерпевшей Бурляковой: «…Когда Прокопенко обратно зашла в квартиру, я заметила, что она нервничает. Она топталась в центре комнаты. Я спросила: «Что случилось?» Прокопенко вдруг резко и зло сказала: «У тебя грязно! Где пылесос?« Я в растерянности жестом показала в угол комнаты, где был пылесос. Прокопенко быстро его взяла, включила и начала чистить ковер, при этом водила щеткой пылесоса по одному и тому же месту».
В это время в квартиру зашли Николаев и Богданов. Как было оговорено ранее, Богданов несильно ударил Прокопенко и потащил ее в другую комнату. Николаев в это время стал избивать Бурлякову и кричать: «Где деньги?» Бурлякова просила, чтобы ее не били, что она все отдаст, но денег у нее нет. Николаев достал пистолет и ударил её рукояткой в лицо, отчего произошел выстрел.
После трех часов избиения, не добившись от Бурляковой денег, Николаев и Богданов связали её скотчем, заклеили рот и глаза, собрали все меховые и золотые изделия в квартире, сложили в найденные тут же сумки и скрылись.
— Из протокола допроса потерпевшей: «…У меня действительно в квартире не было денег, если бы были, я бы их отдала. Именно в этот день утром ко мне приходил риелтор, и я отдала ему полтора миллиона рублей».
Прокопенко осталась в квартире. Николаев наказал ей внимательно слушать сотрудников милиции, наблюдать за обстановкой, а он и Богданов на время уедут из города.
Не знала Прокопенко, что видит Николаева в последний раз. Не знала, что он женат и у него есть ребенок. Не знала, что разбойные нападения — это его обычное дело. Не знала, что он жил с ней только ради Бурляковой….
— Из телефонного разговора Прокопенко и Николаева 24.09.2004 года: «…Куда пропал? Что случилось? Как Шаман? Хоть эти «мусора« отвязались, не беспокоят. — Ты меня не знаешь, если что, и не звони мне, я сам позвоню, поняла? — Поняла, поняла»,
24 октября 2004 года Прокопенко была арестована, а через четыре дня при попытке задержания в Тюмени в подвальном помещении дома своей жены Николаев застрелился из пистолета.
Богданов был объявлен в федеральный розыск и задержан только 29.11.2005 года в Тюмени при совершении кражи коня.
13 января 2005 года. Следственный изолятор. Следователь Ольга Никитина объяснила Прокопенко порядок ознакомления с материалами уголовного дела. Обвиняемая сидела молча, безотрывно смотрела на два толстых тома уголовного дела.
— А ведь сегодня ровно год, как я познакомилась с Николаевым, — вдруг произнесла она и… заплакала. — Вы знаете, 31 декабря у меня был юбилей, пятьдесят лет, а меня никто не поздравил, даже родные дочери. Был бы жив Николаев, он бы обязательно пришел ко мне…
Успокоившись, Прокопенко с отрешенным лицом начала листать страницы уголовного дела. Она читала только допросы, медленно и тщательно. После допроса жены Николаева закрыла уголовное дело, отодвинула в сторону и надолго замолчала. Лицо осунулось, плечи опустились.
— Я не хочу никого видеть, — наконец, сказала мрачно. — Даже дочерей. Я больше двух месяцев в СИЗО, а они пришли только один раз. И знаете зачем? Чтобы я подписала доверенность на продажу своей квартиры! Теперь у меня нет ничего — ни дочерей, ни дома, ни любимого. Несправедливо…
P.S. 24.10.2005 года Прокопенко Н. Г. была осуждена федеральным судом общей юрисдикции Железнодорожного района г. Новосибирска за соучастие в совершении разбойного нападения к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
16.05.2006 года Богданов Н. Н. был также осужден к десяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Ольга ВОРОНОВА,
заместитель начальника СО при УВД по Железнодорожному району г. Новосибирска ст. лейтенант юстиции
