Под небом апреля

Часами смотреть на небо могут синоптики, астрологи, поэты и руферы. Последние могут встретить рассвет на крыше многоэтажного дома, устроить арт-вечеринку, побыть тет-а-тет с городом и поделиться с ним своими переживаниями… Для них — заядлых руферов — ничего не стоит за одну ночь посетить несколько крыш. О том, как мир делится на «жизнь на земле» и «жизнь на крыше», с «ВН» поделился один из основателей руфинга в Новосибирске Данил Долгополов.

Данил Долгополов на одной из «своих» крыш
Фото новосибирских руферов

— Давно ли в нашем городе появилась тусовка руферов?

— Года два назад. То есть раньше, конечно, были люди, выходящие на крышу, но назвать это руфингом вряд ли можно. Руфинг — это немного другое. Фанатизма людям не хватало раньше в этом деле. Вылезти несколько раз на крышу — это может еще ничего не значить. Вот если ты ищешь новые крыши, лазишь по пожарным лестницам и тебя постоянно тянет наверх — то да. Сейчас из этого целая субкультура рождается. Но руферами можно назвать единицы.

— Первый «визит» на крышу помнится?

— Да. Первый мой серьезный выход на крышу случился в знаменательный день — 06.06.06. Даже слезы выступили. Вообще, очень часто выход на крышу во многом меняет поведение человека. Лично я не раз был свидетелем того, как люди, поднявшись наверх, менялись.

«Здравствуйте, я фотограф!»

Руфинг бывает тихим и экстремальным. Тихий — это нашли ключи от чердака, открыли дверь и вышли на крышу. Экстремальный — карабкаться наверх по пожарной лестнице или водосточной трубе, рискуя сорваться вниз.

— По водосточным трубам очень опасно, — продолжает Данил. — Да и по пожарной лестнице тоже. Иногда забираешься по ней и на самом верху обнаруживаешь, что она держится на какой-то проволоке. Кстати, спускаться всегда страшнее, чем подниматься. Страшно занести ногу над воздушной пропастью и сделать первый шаг.

— Что нужно брать с собой?

— Постоянный мой спутник — термос с чаем. А так — все зависит от целей. Бывает, что в моем рюкзаке можно найти и фонарик, и веревку.

— А как насчет хорошей физической подготовки?

— Это необязательно. Максимум, что может понадобиться, — это один раз подтянуться. Хотя, конечно, долго вверх-вниз не полазишь, если слаб.

— Что или кого обычно можно встретить на крыше?

— Рабочих (смеется). Поэтому лезть на крышу лучше всего вечером, когда и по подъезду никто туда-сюда не ходит, и рабочий день строителей уже закончен.

— Но если лезть на крышу по пожарной лестнице поздно вечером, есть шанс быть увиденным и обычными жителями из окон и, как водится, быть принятым за вора?

— Было дело. Один раз, пока я карабкался вверх по лестнице, меня окликнул какой-то мужчина. Спросил, что я делаю. Пришлось соврать, что лезу наверх фотографировать. Дал мне свой электронный адрес, чтобы я ему потом фото выслал.

— Не страшно там, наверху?

— Нет, конечно. Наоборот, классно подойти к краю крыши и развести руки в стороны навстречу ветру, как в «Титанике». А опасность ведь может поджидать человека и в любом другом месте.

Романтика всех выше

— Сколько крыш удается обойти за ночь?

— Иногда и по шесть-семь выходит. А всего я, наверное, был на семидесяти или около того. Многим крышам мы, кстати, даем названия. Так, есть крыша «Гармошка», есть «Поднебесная», есть «Sunny», «Ночная роза» и другие.

— Что же такого притягательного там, наверху?

— Когда я один наверху, я могу разговаривать с городом тет-а-тет. Именно с ним, Городом, я делюсь своими переживаниями, рассказываю о людях, которые меня окружают. Внизу, на земле, можно быть циником, манипулировать людьми, идя вверх по карьерной лестнице. И в этом «циничном мире» хочется сохранить капельку интима, остаться хотя бы в душе романтиком. Поэтому я и иду наверх.

— Сколько человек обычно поднимаются наверх одновременно?

— Чаще всего поодиночке. Выхожу из дома часов в 11 вечера и еду в какой-нибудь район. Бывает, что заранее присматриваю какую-нибудь «запрещенную» крышу, беру необходимые инструменты и еду туда. Могу и на всю ночь остаться. Летом — тепло. Встретить рассвет можно на крыше, а потом спуститься на чердак поспать. Бывает, что собираемся и небольшой компанией, но так, чтобы не слишком в глаза бросаться жителям.

— Чем занимаетесь? Фотографируете?

— Не только. Осенью, например, мы проводили арт-рейв. На него пришло человек 25–30. Проведение арт-вечеринки на крыше — уникально. Даже руферы из Санкт-Петербурга и Москвы не проводят подобных мероприятий. Были приглашены интересные творческие люди, например, поэты творческого проекта «Шорохо», музыканты и проч. Все вместе мы импровизировали: читали стихи, играли во фрисби виниловыми пластинками, смотрели различные ролики по ноутбуку. Потом часть людей ушла, а остальные остались встречать рассвет. Было очень весело, надеюсь, что повторим в этом году. Ещё у меня есть идея собрать на крыше нескольких художников. Они будут рисовать панораму города с разных ракурсов и непременно в своей стилистике, со своими особенностями.

… Сейчас апрель. Пора орущих, правда, под дверью, котов, но мечтающих о крыше; пора капающих сосулек; пора птицам возвращаться. Пора ремонта кровли, в конце концов! И в то же время пора нового витка чувств у тонких романтиков. Одни устраивают концерты на ступенях, другие читают стихи на поэтических вечерах, третьи карабкаются на крышу. Там свобода, там красиво, и там ты чувствуешь себя счастливым, глядя сверху на свой город, который открывается тебе во всей своей красоте и масштабности.