Месяц живой воды

У апреля много названий. Но одно — самое точное

Многолик апрель. И особо любим сибиряками. А в музыке слов, в стихии названий, которыми наделен этот месяц, — горячее биение жизни, поэтическое видение народа.

«Снегогон»! Будто стартовый выстрел, как удары гонга перед стремительным забегом звучит это слово.

«Цветень»… И мы видим золотые «гвоздики» мать-и-мачехи на глинистых берегах, нежно-белые островки звездчатки возле закрепших сугробов, самородный блеск горицвета вдоль березовых опушек.

«Пролетень». И мы слышим гортанные клики перелетных стай, волнующий посвист крыльев на инистых рассветах, серебряные валторны лебедей.

«Водополье». И перед нашим взором разливы рек, лесные лывы, затопленные поймы…

Мне нравится еще одно сравнение: «Апрель — месяц живой воды». Таятся в этой метафоре отзвуки древних сказаний, языческих легенд, крестьянских поверий, породивших присловье: «где вода — там и жизнь».

Многим из нас по душе порывистый преобразующий характер апреля. Он — сторонник решительных, бескомпромиссных перемен. В неудержимом марше от снежной весны до весны зеленой апрель успевает полностью разрушить твердыню застойной зимы, открыть дорогу вешнему обновлению.

Но апрель избегает анархии, соблюдая извечный график весны. Если нет аномалий, то в строгом порядке проходят основные этапы месяца. Хотя на обширных пространствах нашего края, в разных почвенно-климатических зонах — своя динамика. По каноническим нормам в начале апреля обязательно прилетают скворцы, и с ними начинается «вербная капель» — набухание цветочных сережек. Первые песни жаворонков предвещают сокодвижение берез, а береста постепенно светлеет, теряя золотистый мартовский загар. Но особо выразителен завершающий период апреля. На сибирской земле тогда — самая ослепительная пора года. Города и села, леса и нивы, реки и озера — все залито неистовым солнечным ливнем. Перед его натиском — ни одной преграды. Еще нет листвы, а молодая трава только-только выдвинет кончики зеленых игл. Не пылят суховеи, еще не встают туманы — и воздух предельно ясен. Поэтому каждая веточка, каждая былинка — в лучистом ореоле.

На околицах, вдоль проселков, в каждой рытвине, в каждой низине — лывы талой воды. Стерневые поля радуют золотистым блеском жнивья. По утрам на коричневых комьях зяби — нежная голубоватость инея.

Гибкие, веселые ивняки как-то трудно сопоставить с мужеством, стойкостью, крепостью. Но иву, например, не страшит половодье. Она поклонница вешних вод. И даже наполовину затопленная, все равно зацветет, упрямо вздымая усыпанную золотыми шарами крону.

Сибирский апрель — пора первоцветья. Хлынет тепло — и вдоль опушек, на солнечных косогорах раздвинут палую листву розовые стрелы медуниц, а потом раскроются их синеглазые бутоны. На каменистых откосах, на прогретых полянах вспыхнут созвездия сон-травы и рванется, набирая скорость, блистательная эстафета цветения!

Апрель — начало больших перемен в жизни пушных и пернатых обитателей нашего края. Словно лесное чудо, появятся бельчата. Выйдут из берлог медвежьи семейства и отправятся таежными тропами под шумным эскортом сорок и других крылатых «надзирателей».

А с юга, волна за волной, станут прибывать перелетные птицы, занимая родные гнездовья, грачовники и скворечни.

Сибирский апрель прекрасен! Но любое описание бессильно перед ярким его полнозвучием. К тому же у каждого из нас есть свои, милые сердцу весенние приметы. И куда вернее самому уехать за город, выйти за околицу, чтобы послушать, как страстно соперничают птичьи хоры, порадоваться празднику жизни, неуемному половодью чувств.