Свет далёкой звезды

Легендарному ИЯФу — 50!

Нынешний директор ИЯФа академик Александр Скринский

Позавчера в Институте ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН вновь принимали гостей: на этот раз это были журналисты (куда же сегодня без прессы?). И заместитель директора этого крупнейшего научного учреждения Сибири, он же заместитель председателя СО РАН академик Геннадий Кулипанов рассказал одну древнюю историю о том, как в 1054 году буддийские монахи Востока описали свои впечатления от «внезапно» и чрезвычайно ярко вспыхнувшей новой звезды, которая ярко светилась даже на дневном небосводе. Как впоследствии рассчитали астрофизики, это было синхротронное излучение от далекой туманности, которое домчалось до Земли лишь спустя несколько десятилетий…

— А вообще-то, история этого излучения насчитывает одиннадцать миллиардов лет! — добавил академик Эдуард Кругляков. — И наш институт один из немногих, где в искусственных условиях зажигаются подобные малые «туманности». Ученые-ядерщики рассказали и показали гостям много: от первой установки ВЭП-1, которую в своё время «прибрал» находчивый Будкер в Москве, до нынешней, самой современной и во много раз более мощной ВЭПП-2000. (2000 — это не порядковый номер, а дата начала работ по монтажу нового агрегата. Спустя несколько лет, ценой огромных усилий, в этом году он будет запущен в дело.)

Сферический детектор ВЭПП-200 насчитывает 2,5 тысячи кристаллов, которые будут фиксировать нужные параметры элементарных частиц.
Фото автора

Всего установок со встречными электрон-электронными и электрон-позитронными пучками за всю историю института было несколько. На них стоит и держится одно из главных направлений научной деятельности ИЯФа в физике высоких энергий. Два встречных пучка элементарных частиц материи разгоняются до колоссальной скорости, приближенной к скорости света, затем искусственно и искусно сшибаются, а в месте их столкновения возникает нечто новое, что и фиксирует специальная аппаратура детектора. (К слову, один детектор ВЭПП-2000 насчитывает свыше двух тысяч чувствительных узелков-ловушек.)

«Ах, это же так просто!» — воскликнула простодушная дама из кинофильма «9 дней одного года» в Доме ученых (помните эту сцену, когда за ее спиной двое умников после этого повертели у виска пальцем?). Так вот: не только та простодушная дама, но и далеко не каждый человек с высшим техническим образованием сегодня в состоянии понять глубину происходящих физических процессов в гигантском «бублике» ускорителя элементарных частиц. И ничего уж тут не поделаешь: в литературе, музыке, спорте, наконец, в медицине «разбирается» каждый. А вот в физике высоких энергий — нет.

Даже высокая государственная власть, которая, увы, меняется чаще, чем физические процессы и долговременные научные программы, порой делает промашку. Ну, может, хватит уже, говорит иногда она, в эти многомиллиардные игры играть? Стоит ли фундаментальная наука того, чтобы кто-то недоедал, а кто-то на Куршавелях недопивал, чтобы некий завлаб ИЯФа доктор наук Юрий Шатунов крутил и крутил бесконечное колесо встречных пучков? Ты дай результат, ощутимый уже сегодня в рублях, а лучше в долларах или в евро! Ах, вы, ученые, еще хотите новую установку строить? Ну, это ваше дело! Можете снова заработанные на побочных заказах деньги еще лет десять вкладывать в ваши «железки», а у нас тут в Москве свои планы…

И самое удивительное, почти непостижимое для обывательского сознания дело: таких людей, вкладывающих заработанное в «железяки», в Академгородке очень даже немало. Помимо ВЭПП-2000, почти два десятилетия создавали на свои кровные лазер на свободных электронах, который будет работать на стыке наук, а нужно идти еще дальше! Впрочем, установки типа «мегасайнс» стоимостью в миллиарды долларов одним не потянуть… Зачем же они? Да затем, что никакой технопарк, никакие новые технологии в промышленности не появятся сами собой, их не высосут из пальца никакие внедренческие фирмы, если не будет главного — большой фундаментальной науки.

Нельзя сказать, что прикладные исследования паразитируют на главном. В конце концов, если целью большой науки является постижение мира и накопление новых знаний, то все равно это делается во имя человека. А вот как применить эти знания на практике — задача тоже не из простых, которую пока в России решить никак не могут.

Академик Андрей Будкер — организатор и первый директор Института ядерной физики

Впрочем, не везде. ИЯФ — именно тот институт, что одним из первых научился сам зарабатывать на собственной научной базе. И начало этому положил еще сам основоположник и создатель института Андрей Михайлович Будкер. Удивительная личность, о которой уже написаны книги, а главное — вот оно, его детище — «остров капитализма» при прежней власти и «остров социализма« при нынешней.

У великих людей и явлений бывает такое в жизни: все в ногу, а они не в ногу, и при этом добиваются очень даже неплохих результатов. При советской власти в ИЯФе, с трудом превозмогая запреты на коммерческую деятельность, уговаривая лично премьеров, не только научились сами изготавливать электронные ускорители для самых широких нужд промышленности, но и продавать их и зарабатывать на этом приличные деньги. А при власти нынешней — не крохоборничали и не проедали их, а частично вкладывали в развитие материально-технической базы, а часть делили по справедливости, то есть оставались островком социализма.

Кто-то ломает голову: ну как же, наконец, научиться использовать явно интересные научные открытия на пользу обществу? А в ИЯФе, к примеру, давно создали установку «Сибирь-Н» для широкого круга малодозных рентгенологических обследований. Вот она: простая и доступная, бери и начинай выпуск на родных российских заводах! Ан нет, тут пока с правом интеллектуальной собственности не все ясно, да и вообще куда проще заплатить подороже и купить у «дяди»: в результате кое-что и себе в личный карман перепадет…

Есть и другая, очень даже приличная, установка «Сибскан»: поставил в аэропорту, и не надо до трусов раздевать пассажиров: всего тебя видно до пятака в кармане. И — подчеркнем — и то, и другое, и третье сопутствующее, чем занимается сегодня ИЯФ кроме большой науки, — это результат решения побочных технических задач, возникающих параллельно с главными.

Когда и почему к большому сложному трехтысячному научному коллективу приходит успех? Все дело, как утверждают сами ядерщики, в людях и традициях, которые изначально, полвека назад, заложили основатели в фундамент этого уникального научного учреждения. Был блистательный, хитроумный, любящий улыбку и анекдот Андрей Будкер. За ним пришел к руководству институтом его лучший ученик и некогда самый молодой академик Александр Скринский. Во многих отношениях, говорят, полная противоположность учителю: сдержан, даже замкнут, позировать не умеет и т.д. Одно, несомненно, общее с учителем: выдающийся ум.

К таким людям, как Будкер и Скринский, государственные награды и премии приходят как бы сами собой, они и не помышляют просить о них власть. Тысячи людей притягиваются к ним как магнитом только по свойству интеллектуального влечения. (А может, есть что-нибудь и выше?) Сколько институтов по России и в том же Сибирском отделении судьба порастрясла за минувшие полтора-два десятилетия! От некоторых вообще ничего не осталось, в других, поставляющих «мозги» в чужие долины, по третьему-четвертому кругу произошла ротация кадров. А здесь счастливо вот уже полвека уживаются под одной крышей сразу несколько поколений ученых-физиков, высочайшего класса инженеров и специалистов, простых хороших людей от вахты до столовой, на которых лежит одна печать — порядочности и — «сделано в ИЯФе«.

P. S. Между прочим,«Вечерний Новосибирск» всего на два с половиной месяца старше Института ядерной физики. Первый номер нашей газеты был подписан в печать 1 марта 1958 года. И на второй странице газеты был размещен рассказ о кандидате в депутаты Верховного Совета СССР академике Михаиле Алексеевиче Лаврентьеве…

В последующем «Вечерка» внимательно следила за строительством корпусов Института ядерной физики. Да и в новое время наши корреспонденты регулярно бывают здесь с диктофоном и фотокамерой. Так что мы имеем полное право поздравить наших дорогих сограждан-ученых с замечательной датой — 50-летием!

И надеемся, что свет зажженной полвека назад звезды никогда не иссякнет.