«Вау!»

Нас мягко, ласково, исподволь отучают от работы воображения и мысли

Фото с сайта tracktorbowling.ru

Коммерческий интерес абсолютно индифферентен по отношению к политическим, эстетическим, моральным и прочим ценностям. Приемлемо, что обеспечивает прибыль. Ничего больше. Имела бы музыка Моцарта везде повышенный спрос — можно не сомневаться, что на эстрадных площадках звучали бы почти исключительно его квартеты и сонаты. Занимали бы Блок и Цветаева воображение широких масс — их сборниками были бы завалены прилавки книжных ларьков и магазинов. Но дело в том, что человека, интересующегося Моцартом или Блоком, надо воспитать, а такое воспитание стоит дорого и не приносит немедленной коммерческой выгоды. Другое дело — эффект.

Эффект всегда рассчитан на реакцию, которая уже запрограммирована в нейронах человека. Такую реакцию совсем не надо воспитывать. Ею лишь необходимо умело воспользоваться. Обычного потребителя можно поразить затейливой иллюминацией, ревом усилителей, сексуальными телодвижениями «подтанцовки», кровью на телеэкране, мистическими фантазиями, нелепыми ситуациями… Вот здесь-то он и обнаруживается, желанный, немедленный результат! И вот почему все вышеперечисленное, а также другое в том же духе неустанно производит индустрия досуга.

Подобные массовые зрелища, забавляющие, соблазняющие, пугающие, щекочущие, принято определять коротким и звучным наименованием ШОУ, а коммерческая деятельность, с ними связанная, называется шоу-бизнесом или шоу-индустрией.

Рассмотрим основные приметы, излюбленные средства, а главное — последствия массового действия этого феномена.

В первую очередь следует отметить, что он вездесущ. Этим он отличается, например, от аналогичных мероприятий в Древнем Риме. Гладиаторские бои или конные ристалища невозможно было распространить на всю античную культуру — древняя империя не располагала столь мощными средствами репликации и вещания. С середины XX столетия с помощью СМИ шоу превращается в глобальную, тотально действующую, хорошо налаженную индустрию. Воздействие этого жанра ощущается почти повсеместно (в том числе и далеко за сферы досуга). Книжки и журналы в глянцевых обложках. Политические дебаты по телевидению. Рекламные ролики. Практически все концерты эстрадной музыки. Но особенно, разумеется, — театральные спектакли, телевизионные постановки, фестивали, спортивные состязания. Любые интервью поп-звёзд и политических лидеров. Основной эффект от этих шоу-фейерверков выражается хоровым поросячьим визгом и криками «Вау!», очень похожими на реакцию дикарей Коморских островов при виде подаренных им стеклянных побрякушек…

Ничего плохого вроде бы в подобной реакции нет. Чистая, девственная, простодушная радость! Правда, нет и никакого намека на пресловутый «труд души». Ну а зачем, скажите, он нужен, если человеку охота просто «забалдеть», «поймать кайф» и «оттянуться по полной…»

А теперь давайте посмотрим на далеко идущие (не сразу очевидные) последствия всеобщего увлечения таким досугом.

Вы не замечали, что многие научные книжки чем дальше, тем больше становятся чем-то средним между популярными изложениями в духе «Техники — молодежи» и рекламой? Все тезисы тщательно выделены, подчеркнуты. Идеи прожеваны до мелочей. Текст кое-где переходит на почти разговорную речь. Он делится на короткие главки, где излагается какая-нибудь одна (достаточно простая) мысль. Иначе существует риск непосильной нагрузки для мозгов, не привыкших к длительному напряжению… (Кстати, в этом случае снизится и коммерческий эффект: не слишком-то много охотников будет взять с прилавка «трудную» книгу!)

Понаблюдайте за речами некоторых религиозных проповедников на Западе (их временами транслирует наше телевидение). Звучит все красиво, эффектно, риторически убедительно. После особенно удачного пассажа — аплодисменты публики. Религиозная проповедь — под аплодисменты? Для нас (пока еще) это звучит дико. Но удивляться здесь нечему, поскольку шоу, оказывается, проникло даже в храм и завладело сакральным временем священников и прихожан.

А симфонические концерты? Часто ли вы можете услышать Малера, Стравинского, Шостаковича? Вальсы и польки Штрауса — вот дежурное блюдо на симфонических фестивалях. И слушается легко, и так славно, так естественно под эту музыку наслаждаться фейерверком, глазеть на туалеты дам, пить шампанское! И дирижер, интеллект которого комфортно отдыхает рядом с такой партитурой, — как он эффектно, как изящно движется над пультом: просто балет какой-то, так приятно смотреть! (Самое ценное: все это лишено малейшего напряжения. Никаких тебе усилий мысли и творческой фантазии — расслабляйтесь, получайте ваше полное удовольствие, господа!)

Уместно вспомнить и о кинофильмах. Почему так много сцен насилия, почему объектив камеры задерживается на процессе насилия, почему надолго затягиваются эти сцены — неужели режиссеры сплошь садисты? Ничего подобного. Просто они хорошо знают законы коммерции. Посмотрите, как разнообразно, красочно, интересно убивают на экране. Человека сжигает электросварка, жует акула, ему сворачивают шею, лупят по нему из автомата, огнемёта, гранатомёта… И всё это чертовски красиво смотрится — ну глаз не оторвешь. Эффектно-декоративные пятна крови. Остекленевшие глаза. Вздыбленные тела, несомые по воздуху взрывной волной… Как профессионально все заснято! Идеальная операторская работа. Гениальные спецэффекты. Чего ради? Ради, конечно, «крутого» зрелища. Но почему-то никому из творцов этой остроумной мерзости не приходит в голову, что таким образом они приучают зрителя к мысли о развлекательном значении убийства, что сама эта идея входит теперь в привычку сознания как нечто весьма будничное, вовсе не греховное (тут уж не надо озираться на старика Моисея с его нудными заповедями), а просто, перед выстрелом в голову: «Старина Майк, я ничего, в принципе, против тебя не имею, но бизнес есть бизнес!»

Да, это он и есть. Шоу-бизнес.

Идея шоу настолько могущественна, что не ограничивается действием на канонические жанры: она способна создавать новые. Как характерный пример можно назвать особый жанр синтетического искусства: клип. Это во всех отношениях замечательный жанр. Там нет идеи. Нет сюжета. И сама мысль невозможна. Невозможно наладить «связь времен» нигде и ни в чем. Там все только мелькает. Причем в любой последовательности. Балдежная подтанцовка. Позы (а не выражения) лиц. Ракурсы животов, локтей, ягодиц. Компьютерная графика… Это даже не то, на что смотрят. Это — то, на что глазеют. Клип — последнее слово в искусстве освобождать человека от какой бы то ни было работы мысли. От любой работы вообще. Напрягать себя не надо абсолютно — тебя пощекочут там, где ты захочешь. В этом, собственно говоря, главная задача и главный смысл любого шоу. Единственное, что следует сделать: вовремя заплатить за удовольствие. Ну, может, еще парочку раз крикнуть «Вау!». Если не лень.

Всё это может кому-то показаться забавным курьезом, не больше. И вроде бы оно не имеет серьезного отношения ни к культуре вообще, ни тем более к судьбам человечества… Думать так — большая ошибка. Существуют три ипостаси зла: ложь, насилие и соблазн. Время от времени мы в состоянии распознать ложь (скажем, если речь идёт о большой политике). Тем более мы можем увидеть — иногда и предотвратить — факты насилия. Но соблазн (самый коварный вид зла) человек далеко не всегда распознает в его подлинном качестве. Нам и не хочется воспринимать его как зло — ну просто лёгкое удовольствие, которое само плывет в руки! Что тут фатального? Что страшного?

Так думается до тех пор, пока мы не дадим себе труд представить (в масштабах значительных масс людей, охваченных заботой шоу-бизнеса) совершенно будничную в своей убийственности вещь: платой за удовольствие поглазеть становится, в конце концов, наша неспособность видеть. Нас мягко, ласково, исподволь отучают от работы воображения и мысли. С шоу-бизнесом человек не стоит на месте, нет, он деградирует, а процесс этот невозможно заметить по его течению — только по результату!

Шоу-монстр пожирает наш досуг. Причем он делает это так, что мы ему в этом всемерно помогаем. В результате самая ценная часть человеческого бодрствования исчезает в полной пустоте… Исчезает единственный шанс, имеющийся у нас для духовного роста. Остается обычная работа. Человек, все силы которого устремлены лишь на профессиональную деятельность, невольно закрывает себя для мира. Единственно возможный способ траты бесценного капитала — личного времени — шоу-индустрия превращает в труху, гирлянду мыльных пузырей.

Оговорюсь: я ни в коем случае не против красочных зрелищ в обстоятельствах, специально для этого предназначенных. Праздники, гулянья, карнавалы, вне всякого сомнения, украшают жизнь; без них она могла бы показаться довольно пресной. В данном же случае речь идет о ситуации, когда шоу-зрелище становится нормой досуга, когда мощная индустрия работает над тем, чтобы не дать человеку проснуться, чтобы человек всегда предпочитал «расслабуху» — труду души, дикарский кайф — работе мысли, калейдоскоп — действию фантазии.

Всё это более чем серьёзно.

Известно, что физический комфорт (достижение цивилизации) вредит здоровью тела. Здесь же речь идет о другом, более опасном виде комфорта: комфорте душевном, уничтожающем здоровье самого сознания. В этом случае у человека, который хотел бы понять и постичь нечто сверх данной ему очевидности, возникает та самая немогота, о которой некогда говорил Мераб Мамардашвили, развивая свою концепцию «антропологической катастрофы». Без усилий постижения, без привычки ежедневно напрягать мускулы духа сознание человека становится косным и бессильным; он попросту впустую проживает свою жизнь.

Таким предстает одно из самых внешне незаметных последствий тотальной коммерциализации современного мира — феномен «Вау!», такой забавный, такой несерьезный для поверхностного, невнимательного глаза…

Лев ШТУДЕН,
доктор культурологии,
профессор кафедры философии
Новосибирского государственного университета
экономики и управления