Кино, я тебя люблю!

На новосибирские экраны вышел легендарный каннский альманах «У каждого свое кино»

Кадр из фильма

Фильм-мозаика из 33 трехминутных лент, объединенных одной темой и снятых 35 известными режиссерами из 25 стран, шел до нас долго. Киноальманах был создан к 60-летию Каннского фестиваля (это было год назад) по предложению Жиля Жакоба. В российский прокат фильм вышел в конце марта, но до Новосибирска добрался только спустя два месяца. В течение двух недель коллективное всемирное признание в любви к киноискусству можно увидеть только в одном кинотеатре нашего города — «Победе».

На самом деле, строго говоря, и это — подарок. Изначально фильм не планировался для «большого экрана» вообще, только DVD — и только громкий успех аналогичного проекта «Париж, я тебя люблю» вдохновил продюсеров на то, чтобы все-таки показать «Кино» на больших экранах.

Возможно, зря. Потому что фильму свойственны не только все плюсы киноальманаха (главный из которых — что из 33 фильмов чисто статистически что-то окажется очень близким и волнующим, а что-то оставит равнодушным — за три минуты заскучать не успеешь), но и все минусы. Среди которых — «перегруз». 100 минут предельного внимания, десятки историй, которые нужно пропустить через себя, — да еще и режиссеры, ограниченные жесткими временными рамками, стремятся вложить в каждый кадр как можно больше… Волей-неволей ко второму часу просмотра не привыкший к такому темпу восприятия зритель начинает зевать, скучать и упускать что-то важное.

В «Париже» эта проблема стояла не настолько остро — всего восемнадцать новелл, из которых через 12 часов после просмотра лично мне удалось без напряжения вспомнить семнадцать; через год — пятнадцать. В случае с «Кино, я тебя люблю», не подсматривая в справочную литературу, — всего (или целых?) двадцать шесть. Что, в общем-то, тоже неплохой, хотя и далекий от идеала результат. Хотелось бы большего — но это возможно только в том случае, если смотреть фильм не спеша, вдумчиво, с перерывами, смакуя каждый фрагмент. Кстати, в Каннах, говорят, отдельные новеллы показывали перед сеансами на правах «киножурнала» — и, наверное, это очень правильный подход. По крайней мере, один из фрагментов этого монументального полотна, кровавый мини-триллер Ларса фон Триера «Профессии», дающий исчерпывающие инструкции на тему «как поступать с теми, кто своими разговорами мешает просмотру», лично я бы крутила перед всеми сеансами просто на правах социальной рекламы.

«Что происходит, когда свет в зале гаснет и сеанс начинается» — подзаголовок этого фильма, который можно было бы назвать еще и «посвящением зрителю». Так что там происходит? Люди целуются, падают с балконов, видят сны, пишут смс, знакомятся, воруют кошельки и смотрят, смотрят… Кажется, примерно половину хронометража ленты занимают лица зрителей крупным планом. И, несмотря на то, что фильм предельно интернационален, оказывается, что все мы одинаковы. Мы сидим в одиночестве (или почти в одиночестве) в старых кинозалах, мы смотрим старое кино, и на лице у нас — слезы. Этот образ идеального зрителя оказался на удивление сходным у самых разных режиссеров (настолько, что даже возникает вопрос: кто же тогда снимает кассовые блокбастеры?) — и даже несколько навязчивым. Увы, создатели фильма, работавшие совершенно независимо друг от друга, похоже, не соблюли железного правила «хочешь придумать что-то оригинальное — напиши список сногсшибательных идей и вычеркни первые десять, они придут в голову всем». В итоге одних только слепых киноманов среди героев альманаха трое. Впрочем, все они совершенно разные — и каждый из них по-своему хорош…

Еще одна сквозная тема альманаха — кино как событие, как долгожданный праздник где-нибудь в глухой деревушке. Например, в лиричной и ироничной одновременно новелле Чжана Имоу «Вечер в кино» о маленьком мальчике, который смог увидеть на экране лишь «театр теней» (ужинающих кинооператоров) и заснул, не дождавшись начала сеанса…

А многие сняли свои короткометражки «о себе в искусстве и искусстве в себе». Так, картина Клода Лелуша «Кино за углом», посвященная его родителям (познакомившимся в кино), практически полностью «основана на реальных событиях». А основоположник египетского кино Юсеф Шахин снял абсолютно лобовую автобиографию о том, как его сперва не замечали на Каннском фестивале, а сорок лет спустя, наоборот, наградили и назвали классиком. Такеши Китано в картине «Прекрасный день» снялся в роли киномеханика, безуспешно пытался показать единственному зрителю деревенского кинотеатра собственные фильмы, а Дэвид Кроненберг заперся в туалете и под прицелом камер кинохроники устроил «Самоубийство последнего еврея в последнем кинотеатре на Земле»…

Россию в киноальманахе представляет Андрей Кончаловский с новеллой «В темноте» — о билетерше, которая сеанс за сеансом оказывается единственной зрительницей фильма великого Феллини (которому, кстати, и посвящено это полотно) — не считая парочки подростков, которые пришли в кинозал совсем не за этим — или просто распалились от просмотра «8 1/2». Так и остается загадкой, из каких побуждений билетерша идет на должностное преступление и ставит на кассу табличку «Все билеты проданы» — то ли для того, чтобы никто не помешал влюбленной паре, то ли чтобы оградить себя от новых соседей по кинозалу… Сам Жиль Жакоб, кстати, считает, что Кончаловский — один из тех участников проекта, которые попали в самое «яблочко»…

На этот фильм надо приходить днем, когда народу в кинотеатре почти нет. Без попкорна и газировки. И внимательно вглядываться в экран, чтобы в какой-нибудь момент остро почувствовать, что этот фильм — про тебя, и ни про кого другого. А когда именно это произойдет — предсказать невозможно. У каждого свое кино, это точно.