Среди авторов этих стихов — постоянные читатели нашей поэтической рубрики: педагог Дома детского творчества Первомайского района и пенсионер, много лет учивший ребят родному языку и литературе, экономист одного из новосибирских предприятий и влюбленная в цветы и поэзию женщина… Все они — начинающие авторы, это их первая публикация в нашей газете. Просим, как говорится, любить и жаловать и не быть слишком строгими к их дебюту.
Александр Павин
Снегири
Снегири горизонт увидали вдали —он горел, замирал и опять пламенел,
и летели они к той полоске земли,
чтоб небесный увидеть последний предел.
Сколько дней продолжался неслышный полет,
в напряжении нечеловеческих сил,
может, день, может, два или, может быть, год,
может, жизнь без остатка в себя он вместил.
И расплавился снег, на который они
прямо с неба упали, не ведая сил,
и горели пожаром живые огни,
не поднять-опустить
А когда на заре, увидав небосклон,
поднялись они в небо для новых побед,
им послышался тихий, прерывистый стон,
и слова донеслись им, летящим, вослед:
«Я хотел долететь до небесных краев,
я хотел повидать этот розовый край,
а теперь умираю, и нет даже слов,
чтоб сказать напоследок… «прощай».
Он рванулся, как будто собрался лететь,
но упал и разбил свою серую грудь,
и разбитая рана вдруг стала алеть,
снегирям освещая намеченный путь.
Он смотрел и смотрел на большой горизонт,
где сияли все краски последней зари,
и увидел он вдруг сквозь туманящий сон:
где-то
Виктор ШЕВЕЛЁВ
Идущие на танк
Теперешней молодежи трудно представить себе патриотизм советских людей. Но только с ним можно было победить такого сильного врага.
Грохочут танки. Гул пальбы.Вокруг — подобье ада.
Огонь, разрывы и клубы
Удушливого чада.
И вновь приказ: нельзя назад!
Но оборона гнется.
И с этой связкою гранат
Мне лечь под танк придется.
Гремя, ползет за траком трак,
Но я не прячу взгляда;
Там, за броней, сидит мой враг,
Душа стального гада.
Я словно вижу, как на мир
Взирает, весь на страже,
Видавший виды командир
Лихого экипажа.
В пожарах чуждая земля,
Войны привычной тропы;
Смотрел он так же на поля
Растерзанной Европы.
Не раз победный звон речей
Ласкал фашисту ухо,
Он убежден, что нет сильней
Немецкой силы духа.
Холуй душой, в чужих краях
Впитавший лживых бредней,
Не может он понять, что я
Иду в мой час последний.
Исполнен жгучего огня,
На бой святой и правый,
И невозможно у меня
Отнять победу нрава.
И пусть я не останусь жив,
Но мы погибнем вместе.
И здесь теперь же грянет взрыв
Неотвратимой мести.
Никто не навестит мой прах,
Не быть могиле даже,
Но обо мне, питая страх,
Враги врагам расскажут.
И буду я, студя им кровь,
Бессчетными разами
Вставать навстречу вновь и вновь
У них перед глазами.
И станет враг издалека
Бояться новой драки,
И задрожит его рука
На рычаге в атаке.
И заскулит вспотевший гад,
В ногах почуяв вату,
И это будет тоже вклад
В грядущую расплату…
Я знал, чем жить, чего желать,
Я был мечтою светел,
И ждут меня отец и мать,
Моя жена и дети.
Но я, держа в руке заряд,
Иду на смерть и муку.
Ты не пройдешь, проклятый гад,
И я тому порука.
Я не отдам родных полей,
И раз необходимо,
То, кровью жаркою моей
С морей Земли родимой
Смывая вражескую слизь,
Я жизнь отдам Отчизне.
Порою меньше стоит жизнь,
Чем смерть во имя жизни!
Ведь, завершив мой ратный труд,
Я не уйду без следа.
И будет праздничный салют,
И горький плач Победы.
И к нам фашистский изувер
Уже не сунет носа.
И будет жить на свой манер
Страна великих россов.
И там, где нынче раны рвов
Кричат о нашей славе,
Земля услышит шум хлебов
И звонкий смех красавиц.
И на заре под птичий свист
Пройдут мальцы босые.
Ты — не пройдешь!
Я здесь, фашист.
Да здравствует Россия!
Михаил НОВИКОВ
Идут века — не меркнет доброта,Как майское тепло, она не тает…
Присмотришься, как в давние года,
Ей каждый свою душу открывает.
Она приходит скромно, без цветов,
Без дроби сладких барабанных ритмов.
Ей не нужны хитросплетенья слов,
Она немногословна, как молитва.
Как жизнь, она и вечна, и проста,
Не может она плакать и лукавить.
Коль в сердце поселилась доброта,
Тогда и не убавить, не прибавить.
И мы сегодня снова говорим,
Что доброта воистину нетленна.
Ее мы как надежду сохраним,
Как знак, как завещание Вселенной.
