6 июня наша страна отметила Пушкинский день России
В мае 1826 года ссыльный Пушкин, рассчитывая, видимо, на обычную в момент смены власти «амнистию», пишет новому императору: « осмеливаюсь всеподданнейше просить позволения ехать или в Москву, или в Петербург, или в чужие края ». 28 августа император приказал доставить к нему опального поэта, а 8 сентября в 4 часа пополудни Пушкин уже в Кремле. Вскоре состоялась первая личная встреча императора и литератора.
О чем почти два часа беседовали они, доподлинно неизвестно никому. Но считается, что, кроме «шалостей» Пушкина, обсуждались причины, цели и следствия восстания декабристов и необходимость для процветания России многое в ней реформировать, не ожидая новых волнений. Судя по всему, Николай и Пушкин во многом сошлись и были довольны.
Выйдя из кабинета, император представил собеседника придворным: «Это мой Пушкин», а вечером на балу сказал приближенному царедворцу: «Я нынче долго говорил с умнейшим человеком в России», и назвал Пушкина.
Поэт же вышел со встречи «со слезами на глазах, бодрым, веселым, счастливым», как со слов Пушкина записал Н. М. Смирнов. Было отчего ликовать. Он уже не в ссылке, может поселиться в Москве.
Император, желая сделать «умнейшего человека в России» человеком государевым, через Бенкендорфа, которому поручено опекать поэта, передает Пушкину распоряжение «заняться предметом воспитания юношества». Пушкин понимает задачу шире и начинает работать над «Запиской о народном воспитании».
Презренная проза это «Записка о народном воспитании». Ее он начал еще в Москве, под звон бубенцов обдумывал в недельной дороге и вот теперь, приехав 9 ноября в Михайловское, чтобы забрать личные вещи для переезда в Москву, то за столом, то полулежа на диване оттачивал и записывал фразы, стараясь донести до ума будущего ее читателя, то есть императора, свое видение преобразований, необходимых в России. 15 ноября Пушкин ставит под текстом свою подпись и дату, хотя «Записку » перечтет еще не раз и будет вносить поправки и дополнения. Не поэтическое, но все же вдохновение владело пером и мыслями поэта, впервые в жизни выполнявшего заказ на работу государственной важности, доверенную ему самим императором.
Прежде чем упаковать для перевозки, Пушкин перебирает свой архив и рукописи. Перечитав рукопись пятой главы «Евгения Онегина«, поэт вносит последние поправки и ставит дату окончания работы над ней 22 ноября 1822 года, чего не делает под рукописью шестой главы она еще не готова. Внимательному просмотру подвергается все ранее начатое.
Один из черновых листов задерживает внимание надолго. Поэт еще и еще раз перечитывает стихотворение, историю создания которого через несколько лет поведает Александр
Рождение «Пророка» официальная пушкинистика относит к 1826 году на том основании, что, разбирая бумаги после смерти поэта, Жуковский обнаружил под черновиком этого стихотворения рукою автора поставленную дату 8 сентября 1826 года. Я же думаю, что Пушкин написал «Пророка» зимой года 1825. И вот почему.
В ту зиму Пушкин живо интересовался своей родословной. Началось с того,
И предстала перед Пушкиным чудно сложившаяся его родословная.
Один из четырнадцати новых,
4-го поколения
Вместо описания своей родословной Пушкин вскоре же затеял «Бориса Годунова». Но уважение к заслугам первого российского императора, благодарность ему за участие в судьбе прадеда привели Пушкина в храм специально для совершения христианского обряда поминовения Петра Великого. И было это не иначе как 28 января 1825 года, в день столетия со дня смерти императора.
В следующую годовщину 28 января 1826 года поэту было уже не до Петра I и даже не до других бывших царей Годуновых, Шуйского, Лжедмитрия, о которых писал недавно в своей трагедии. Новый император начал царствование с расправы над бунтовщиками, в числе которых были и знакомые Пушкину лица. Их он поминал не в храме, а когда, узнав о казни предводителей восстания, рисовал их и виселицы и когда однажды, перечитав «Пророка», набрасывал на другом листе новый вариант его окончания:
Восстань, восстань, пророк России,В позорны ризы облекись.
Иди и с вервием на вые
К убийце гнусному явись.
Вот это четверостишие смело можно датировать 1826 годом, а основной, всем теперь известный вариант «Пророка» наверняка написан в 1825 году, когда 28 января, случайно прочитав библейскую притчу, Пушкин вскоре воспроизвел ее стихами.
А как же дата 8 сентября, поставленная Пушкиным под стихотворением? А вот, видимо, как. Чтение черновика стихотворения «Пророк» в один из дней второй половины ноября 1826 года привело Пушкина в изумление: «Да ведь это я о себе!»
Нет, он и раньше бывало в письмах, шутя, называл себя пророком, намекая, что иногда сбывались его предположения. Но чтобы так почти
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил
А призыв и поручение Божье в стихах:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Не повторилось ли в жизни?
Разве не мне по воле помазанника Божьего поручено предначертать судьбу России? подумал, должно быть, Пушкин. И я в «Записке » не сделал ли это? И, наверное, будут и новые поручения «глаголом жечь» и, даст Бог, может, и правда, суждено мне стать пророком в своем отечестве и одному, через подсказки императору, сделать то, что не смогли сделать заговорщики реформировать Россию.
Нет, нет, никому и никогда не расскажет он об этих мыслях обвинят в гордыне, а это тягчайший для христианина грех. И если суждено ему быть пророком России, а он уже поверил в это, то пусть это будет тайной. И то, что в стихотворном «Пророке» он сам себе напророчил судьбу пророка, тоже.
Но
Пушкин не был бы Пушкиным, если бы не зашифровал, по своему обыкновению, сокровенное в лестной надежде,
Думаю, эта версия верна, и надежды Пушкина на догадливость читателей оправдались.
Владимир ЕВДАСИН,
член Правления Новосибирского
Пушкинского общества