В Новосибирске июнь… И вдруг «Идут белые снеги»

Представить свою рок-оперу к нам приезжал Евгений Евтушенко

Евгения Евтушенко представлять, пожалуй, не нужно. Поэт, прозаик, киносценарист, кинорежиссер, публицист, лауреат Государственной премии СССР, член Союза писателей России, почетный член Американской академии искусства, действительный член Европейской академии искусства и наук… Он сыскал себе славу не только в нашей стране, но и во всем мире. В этом году Евгений Евтушенко выдвинут кандидатом на Нобелевскую премию по литературе. Стоит отметить еще одно важное событие в его жизни: 18 июля Евгений Александрович отметит 75-летний юбилей.

Аналогов ещё нет

В преддверии этой даты и был организован его гастрольный тур по России. Только на этот раз в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Самаре, Екатеринбурге, Омске, Новосибирске, Саратове, Краснодаре, Москве пройдут не традиционные творческие вечера, а представление столь неожиданного для него жанра — рок-оперы «Идут белые снеги».

Евгений Евтушенко был у нас в гостях в прошлом году — на юбилейном концерте в честь 50-летия Сибирского отделения Российской академии наук. В течение трех с половиной часов профессора, академики, члены-корреспонденты и просто жители Академгородка не отпускали со сцены своего кумира. Когда-то, в 60-е, он был частым гостем новосибирского Академгородка — «островка вольнодумства и свободомыслия». Поэтому, когда его пригласили на полувековой юбилей СО РАН, Евгений Александрович не раздумывая прервал свои гастроли в Латинской Америке и примчался к нам.

В этот раз он привез на суд новосибирских зрителей свое новое детище — рок-оперу «Идут белые снеги». Это дорогой, очень необычный и очень интересный проект. Премьера рок-оперы состоялась в декабре прошлого года в Москве в спорткомплексе «Олимпийский». Сейчас сделали новую редакцию, и произведение стало более динамичным. Организаторы, исполнители, участники и сам автор стихов Евгений Евтушенко не могут дать точного определения этому жанру.

«Это такой коллаж разных стилей, — поясняет Евгений Александрович. — Рок-оперой мы назвали эту вещь потому, что нет еще такого слова, которое бы определило этот жанр. Потому что это и философское произведение, и музыкальное. Там есть такие красивые, родниковые песни, которые чудесно исполняет Дима Харатьян«. Сам Дмитрий тоже считает, что подобных аналогов и по музыкальной форме, и по сути поэтической еще нет. «Это какое-то совершенно отдельное произведение. Его ни рок-оперой, ни музыкально-поэтической композицией не назовешь. Это что-то совсем другое. У меня просто нет слов, как обозначить это явление, но это, несомненно, культурное явление, явление искусства».

Действительно, впечатление от спектакля осталось очень сильное, завораживающее, и почему-то постоянно преследовала одна мысль — только бы это не закончилось. Хотелось смотреть, слушать еще и еще… Те, кто не смог прийти на концерт в ДКЖ, смогут насладиться незабываемым зрелищем по телевидению в июле, к дню рождения Евгения Александровича.

Перед спектаклем-поэторией Евгений Евтушенко и его команда встретились с новосибирскими журналистами. Разговор шел не только о рок-опере, но и о назначении поэта, о литературе, о состоянии нашего общества…

Помогли «пираты»

— Евгений Александрович, как так получилось, что ваши стихи зазвучали в современной, музыкальной обработке Глеба Мая? Кто автор идеи?

— Все началось 25 лет тому назад. Тогда вышла в свет пластинка Глеба Мая на мои стихи — «Исповедь». Я не принимал участия в композиции. Меня просто пригласили почитать в ней стихи. Глеб оказался замечательным режиссером. Было сложно положить стихи на музыку. Но пластинка имела большой успех. Однако нам не дали это поставить на сцене, как мне не дали сыграть Сирано де Бержерака (хотя я был утвержден), Иисуса Христа в фильме Пазолини, как «зарубили» множество моих проектов… Время было другое, и не все было просто.

Прошли годы. С Глебом Маем мы подружились. Он работал на двух первых моих фильмах «Детский сад» и «Похороны Сталина», написал очень хорошую музыку. Года полтора-два тому назад Глеб звонит и говорит, что поймал за руку «пиратов», которые выпустили нашу «Исповедь», распространяют ее и наживаются. Потом оказалось, что это очень хорошие люди. Они выдали нам энное количество дисков блестящего качества.

И раз это пошло так хорошо, нам пришла идея: почему бы не развить эту тему дальше? Тема осталась прежней — это противоречие, борьба между душой и телом. Не только в любви — мы развили проблему совести. Сейчас, к сожалению, на первый план выдвигаются карьера человека, процветание, успех, а про совесть забывают. В современном обществе наиболее употребительным стало выражение «как бы».

Я даже написал стихотворение «Я живу в государстве по имени «Как бы». Оно звучит в рок-опере. Его блестяще исполняет сам композитор в стиле рэпа. Кстати, в Америке и других странах тоже сейчас популярны выражения, означающие сомнительность.

«Расставаться не хочется»

— Как прошла премьера в Москве? Зрителям понравилось?

— Концерт состоялся в спорткомплексе «Олимпийский». В целом к попсе я отношусь безжалостно, за редчайшим исключением, которого почти не осталось. Поэтому считаю, что был дан «бой врагу в его крепости». Народу пришло очень много — тысяч десять, а то и двенадцать. Самое поразительное и светлое то, что пришли и шестидесятники, и совсем молодые. Это было единение поколений. В первом отделении я читал стихи, было награждение. Все представление длилось четыре часа сорок минут, и никто не уходил. После одна женщина сказала: «Расставаться не хочется». Это было самым дорогим комплиментом.

Рок-опера в общем доходчива — просто ее надо слушать. Ее может понять человек любой профессии, любого возраста и любого образовательного ценза. Я надеюсь, что она не будет слишком сложной для малообразованного человека и банальной для высокообразованного.

— Люди сейчас любят слушать стихи?

— Они разучились их слушать. У нас еще остаются города, например Тюмень, в которых никогда не было вечеров поэзии. Их руководители считают, что это коммерчески невыгодно. Москва — избалованный город, но я три раза выступал в Кремлевском дворце, и зал был переполнен. К сожалению, у нас разучились организовывать встречи читателей с писателями, поэтами. В России нет ни одной организации, которая занималась бы этим.

После того как я выступил в Америке, где собрал 15 тысяч зрителей, что не происходило ни с одним американским поэтом в истории, американцы научились организовывать встречи и научились этому у нас. Раньше, даже в самые плохие подцензурные времена, связь между читателем и писателем была всегда. Сегодня в Америке 50 организаций, которые занимаются установлением этой связи. Сейчас при каждом уважающем себя университете и колледже ввели особую должность -чтобы писатель руководил литературным объединением.

Советский и «совковый» — не одно и то же

— Вы человек, который многого добился в советское время. Сейчас некоторые говорят, что строй у нас остался советским. В культуре это же происходит?

— Он остался не советским, а «совковым». Я не ставлю между ними знака равенства. Я даже написал стихотворение о нераспрямленных гвоздях. Все наши дороги полны кривыми гвоздями, вытащенными из шин и тут же брошенными. На них наезжают следующие грузовики, и так далее. Одна из главных проблем нашей страны -нераспрямившиеся люди. Их нельзя искусственно распрямлять, они сами должны распрямиться и не давать себя сгибать. А бюрократии как раз не нужны распрямившиеся люди. Сейчас все больше слышно: «Я маленький человек. От меня ничего не зависит». Во время перестройки это исчезло, а сейчас снова возобновляется со страшной силой. Между прочим, в Америке это тоже воскресло. Люди поняли, что их мнением никто не интересуется, потому что большинство американцев против войны в Ираке, а война продолжается. Это «васькизм» (когда-то я придумал это выражение — «А Васька слушает, да ест»). К сожалению, «васькизм» и там, и тут. Люди теряют веру в самих себя. И что самое страшное — не читают книг. Я был на Украине, и там напечатали, что 46 процентов жителей вообще ничего не читают. Я думаю, что Россия тоже приближается к этой цифре.

Важно и другое — что читают. При тиражах в 380 тысяч экземпляров и норме 12 романов в год Дарья Донцова считается у нас классиком литературы… Но она еще может писать. А есть и такие произведения, которые не лезут ни в какие ворота. Однажды я спросил студентов одного вуза: «Кто читал Маркеса?» Одна девушка сказала, что начала читать, но пожаловалась, что тяжело: думать нужно было все время. Конечно, когда произносятся слова «Ты — моя банька, я — твой тазик«, думать не надо «ваще-то»…

Впереди сегодня журналисты

— В последнее время многие писатели и поэты ищут новые формы — то строчки у них поперек, то еще что-нибудь… Как вы к этому относитесь?

— Это же не форма, не владение языком, а притворное экспериментаторство. Сегодня в России есть с десяток профессиональных поэтов. Это тоже неплохо, но для страны мало. Я считаю, что гражданскую смелость вместо поэтов сейчас больше проявляют журналисты. А ведь поэзии всегда было свойственно идти впереди, начиная с Пушкина и декабристов.

Сегодня впереди журналисты. Именно они борются за каждый миллиметр свободы и правды. И их не только убивают, но и тихо «удушают». Такие благородные фигуры, как Юра Щекочихин, Дима Холодов, Аня Политковская, поддерживают престиж нашей страны. У нас, к сожалению, не появилось ни одного великого молодого поэта. Ни один поэт не сказал о войнах, которых можно было бы избежать: афганская, чеченская. Об этом писали и говорили шестидесятники. Я лично не пошел получать орден из рук Ельцина. Поэт Юрий Левитанский, получая Государственную премию (это был единственный случай), твердо призвал президента прекратить эту войну. Он повторил это еще раз на собрании московского правительства. Юрий погиб как солдат — у него схватило сердце. Всего этого можно было избежать.

Говорят, что эта война легкая. Да не бывает такой войны! Даже если убит один человек, вы не объясните его матери, что эта война была легкая и хорошая. И как можно было не заметить этих войн! Ни один человек не написал произведения типа «Бабий Яр», чтобы оно прозвучало на всю страну. Смелость поэта в России всегда была слагаемым таланта. А сегодня, наоборот, существуют выступления против гражданской позиции. «Мы никому ничего не должны» — такой «вседолампочкизм». И даже 6ездарным смеют называть такого талантливого поэта, как Некрасов.

«День Победы» — вот это песня!

— Чем отличается поэт от поэта-песенника? И есть ли сейчас поэты-песенники?

— Скажем, Танич. Он не большой поэт, но всегда занимал свою нишу и писал хорошие песни. Конечно, он не выходил на уровень «поэт в России — больше, чем поэт», но это были хорошие, профессиональные тексты.

Мне очень нравится одна песня у Резника — «Пока идут старинные часы». Я всегда, когда вижу Аллу Борисовну, прошу ее мне спеть. Говорю: «Ну напой мне здесь тихонечко». Поет. Ей тоже она очень нравится.

Еще я люблю песню «День Победы». Она задевает какие-то струны. Я сразу вспоминаю, как тушил зажигалки в первом классе, как один ехал к бабушке на станцию Зима на крыше вагона, привязанный к вентилятору… Однажды я заставил Льва Лещенко и Иосифа Кобзона петь мне эту песню пять раз подряд. Они замечательно пели, а я ревел. Потом Иосиф говорит: «Больше мы уже не можем»…

В будущем я бы хотел создать антологию «Война глазами детей».