Не каждому удаётся в 16 лет издать собственный поэтический сборник. В нашем городе — это второй случай. Имя этого уникума — Наталия Оревкова. Десятиклассница школы N 63 поразила ценителей поэзии чистотой голоса, глубиной недетских переживаний, богатством и свежестью красок. «Зачарованный город» (книга юного поэта) стал своеобразной визиткой, предъявленной незаурядным дарованием. И оно, это дарование, не осталось незамеченным. Победы в детских литературных конкурсах «Отчий мир», «Золотое пёрышко» и, наконец, «взрослая» литературная премия имени Геннадия Карпунина — объективная оценка её творчества.
Взрослеет поэт, и на смену детской увлечённости приходят первые любовные переживания, первые разочарования, кажущиеся катастрофой, ощущения всеобъемлющего счастья и вечного праздника. Но становится богаче и палитра поэтессы, позволяющая создавать стихи, подкупающие неожиданными оттенками и экспрессией.
Ныне Наталия — студентка Новосибирского государственного педагогического университета, член литературного объединения «Молодость» — готовит к изданию второй поэтический сборник, стихи из которого мы предлагаем сегодня вашему вниманию.
Ветер срывает последние дни сентября,
И мелким дождём расцарапаны стёкла окон.
Теперь не согреться у маленького костра —
Забыто искусство огня на моей дороге.
В руках только грубый холст
да промокшая кисть,
Свинцовым кольцом надо мной
горизонт опоясан.
А блеклые листья летят неизменно вниз,
И, чтобы создать рассвет, не хватает красок.
Сквозь дождь моросящий я долго уже бреду,
За вечностью дней, обездвиженных, словно куклы.
А если встречается дом — я в него вхожу,
Чтобы разжать свои онемевшие руки.
Но стены оставлю на стыке другого дня.
Свобода — дороже. А холод — её попутчик.
И он убаюкает сердце внутри меня.
Не всё ли равно, что иного уже не будет.
Ей-богу,
По крышам гулять весной.
Я знала, что Вы, мой милый,
Здесь. Рядом. Почти со мной.
Весна вдруг сменилась летом.
Там — осень. За ней — зима.
Так вышло — по крышам ветхим
Брожу я теперь одна.
По сводам оледенелым
Ботинки мои скользят.
Я стала, мой милый, смелой,
Несмелой мне быть нельзя.
Смотрите, я перед Вами —
Носочками на карниз —
Сейчас я взмахну руками…
Хотите со мною ввысь?
Я больше не рисую
сердца в конце тетради,
И взгляд в себя не прячу,
отбившись от толпы.
Одна из тех немногих,
живу свободы ради
И ею защищаюсь от прихотей судьбы.
От острых стрел Амура
я ловко уклоняюсь,
Едва заслышав пенье звенящей тетивы,
Седые волосинки, заметив, вырываю
Из очень поумневшей за лето головы.
Стремясь к заветной цели,
подкрадываюсь сзади,
Порой сижу в окопах, иду на абордаж.
Я больше не рисую
сердца в конце тетради,
Быть может, оттого что…
сломался карандаш.
Печали прежние долой!
Я отпускаю одиночество.
И осень в шапке золотой
Ко мне подходит заговорщицки.
Под листопад-водоворот
Стихи красиво декламирует,
Краснея, руку подаёт
И приглашает повальсировать.
Смущённо к моему плечу
Склоняет царственную голову,
А я на ушко ей шепчу,
Что мне ничуть уже не холодно.
Лишь улыбается в ответ
И жмурится довольной кошкой.
В каком-то
Сжимает пальцы мне ладошкой.
Потом, задорно хохоча,
Всю осыпает поцелуями,
И уверяет, щебеча,
Что счастье будет неминуемо.
И мы, как листики, кружась,
Взмываем в дали поднебесные!
И возрождается душа,
И снова чувствую: воскресла я!
Метели раннею зимой
Поют, надежды оставляя.
Смотри на небо надо мною —
Оно светлеет, остывая.
Я замерла бескрылой птицей,
Присев на краешек гранита.
Дороги прежние изжиты.
Куда теперь стремиться?
Я стала твёрдой, отчуждённой,
Как ледяное изваянье.
Смотри на снег в моей ладони —
Он скоро перестанет таять.
Это небо твоё, за свинцовой завесой плачет.
Серой пылью и смогом над городом слёзы прячет.
Это небо дрожит, в ветках сосен густых над крышей,
Это небо босое не может спуститься ниже…
Тусклым утренним светом твою обнимает спину.
Обернёшься, и вдруг шумный город у ног застынет.
Подними же свой взгляд, тишина неизменно выше…
Посмотри — снегопад… Я ведь небо твоё. Ты слышишь?
Неба белого крепости
Потемнеют и сузятся.
Разбивай солнце вдребезги,
В луже тающей улицы.
Понимаю — не первая,
Кем так трепетно прожито.
Знаешь, вёсны неверные.
Как ветра, ненадёжные.
Понимаю, но ревностно
Слёзы скачут крупинками.
Разбивай солнце вдребезги
На асфальте ботинками.
Весна, похожая на осень.
Расплывчаты верхушки сосен.
И ветер, словно кот пушистый,
Метёт хвостом сухие листья.
Кроссовки, серые от пыли,
Свой вечный бег остановили,
И я, застыв, смотрю на дворик
Сквозь детства сказочные шторы.
И вижу, как разбилась оземь
Весна, похожая на осень.
Сидит, качаясь на качели,
Октябрь, пришедший к нам в апреле.
Мелкий свет, почти невидимый…
Лужи белые, стеклянные.
Та весна меня обидела.
Эта — дарит оправдания.
Небо, тучами изрытое.
Чёрная верхушка тополя.
Сердце, дырами покрытое…
Я их все почти заштопала.
Толща неба безответная.
Снег к земле уныло тянется.
Через год весною ветреной
Что от сердца мне останется?
Сегодня над собою я не властна.
Комок томленья давит на кадык…
Во рту конфета — парадигма счастья.
Немеет в ней распластанный язык…
Бездонное бездомное бессилье
Закомкать ласку фантиком в руке,
Он пахнет пальцами твоими и ванилью.
И горек марципан на языке.
Когда миндаль и сахар перемолот,
Как мы с тобой, в надежде и тоске…
Ты — сахар. Я — миндалинки осколок.
Как сладок марципан на языке!
Твоих музыкальных пальцев
Узнаю медовый вкус,
На нежно-молочном
Губами запомню пульс.
Вдохну твой горячий запах,
Наполненный летним днём.
Расплавлю тебя до капель
Любви неземным огнём.
Сердце бьётся дробью барабанной.
Я одна в засаленном купе.
Снег метелью вьётся на прощанье,
И перрон теряется в толпе.
Глаз стеклянных я поднять не смею
На фигуру, ставшую пятном.
Только руки, нервно холодея,
Гладят запотевшее окно.
Случайный прохожий да будет влюблён!
В весенние ветры и майское солнце.
Туман с розоватого неба прольётся,
Того и гляди, заслонит горизонт.
Остатки бездушного снега — долой!
Природа, проснувшись, зевнёт и покажет,
Что серые сумерки многоэтажек
Не могут сравниться с зелёной травой.
Пусть солнце заходит, пусть тропка длинна,
Извилист расплывчатый след самолёта,
Он путь нам укажет в небесных пустотах,
К душе, в самом сердце которой весна!
Я построю высоко дом,
Я возьму себе в друзья птиц.
И спою
Что роса смывает боль с лиц,
Что полёт стирает с лиц страх,
В поднебесье, где живёт Бог.
Белоснежного крыла взмах
Будет быстрым, как лихой смерч,
И тогда я улечу в ночь.
Птицы могут обогнать смерть.
…После скажут, что я их дочь.
Я построю высоко дом.
Я возьму себе в друзья птиц.
