Точка зрения
Едва ли с этим следует торопиться, но на восьмом десятке время заставляет подумать и об итогах жизни. В том числе и о том, какая она была: удалась или нет? Не скрою: во многом не удалась. По разным причинам. В том числе и по своей собственной вине. Но, бесспорно, удалось одно: жизнь была интересной. Не помню в ней ни одного скучного дня. И не помню по двум очевидным обстоятельствам. Занимался работой, которую любил. И второе: работа подарила мне радость человеческого общения. В круг этого общения входило столько интересных и ярких людей, что именно это, прежде всего, считаю подарком судьбы. Полный перечень вспоминаемых людей приводить, конечно, не буду. Он не для колонки в газете, да и пригодится для других воспоминаний. Вспомню только двух человек, имена которых вспоминаю с благодарностью. Начну, естественно, с мамы. Это она, абсолютный аскет по жизни, считала, что роскошь человеческого общения дороже любых материальных ценностей. Она почти никогда не участвовала в беседах на тему, что купить или что достать. Она довольствовалась малым, даже ничтожно малым. И это ее всегда устраивало. Но она будто приклеивалась к любому разговору, если речь заходила о любви, поэзии, политэкономии, истории, изучении иностранных языков или проблемах сельского хозяйства. Кроме того, она была настолько политизирована, что у нас дома чуть ли не изо дня в день шли бесконечные споры с сыновьями, студентами, аспирантами, самой разной профессурой и авторами различных сочинений и трудов.
Все это не могло пройти бесследно. Споры высекали не только искры, но и огоньки пламени, в которых нередко сгорали и давние дружеские отношения. Но мать была человеком очень щедрым на душевность. Она, в противовес мне, например, легко шла на мир, восстанавливала дружбу и прощала даже тех, в которых был ум, а тем более талант. Приведу некоторые ее оценки.
— Он, конечно, мерзавец, но замечательный лектор. Владеет словом, как поэт.
Или:
— Она баба распутная, но в ней много путного. В горькую минуту всегда поможет. И прощать умеет, а ты (осуждающий кивок в мою сторону) — нет.
Неумение прощать мать относила к грехам.
Второй человек, о котором хочу вспомнить, — это ученый и журналист, профессор и доктор философских наук Владимир Зиновьевич Коган. Самое время вспомнить о нем — совсем недавно он умер. По состоянию здоровья я не смог его проводить в последний путь. Но вспомнить, считаю, обязан. Тем более что Володя был среди первых журналистов, которые работали в «Вечернем Новосибирске». Он был попросту сверкающим человеком. Сверкающим по уму, юмору, слову и обаятельности. Когда я многие годы жил один по ряду печальных обстоятельств, мы с ним достаточно часто общались. Он играл на гитаре, рассказывал множество анекдотов и мгновенно писал и придумывал шаржи. Однажды мы затеяли с ним странную игру: писали письма друг другу в стихотворной, а нередко и хулиганской форме. Некоторые из них сохранились. И по ним было видно, насколько Володя талантлив. Потом нас жизнь развела. У каждого появились другие интересы и другие собеседники. Но закваска, оставшаяся с молодости, все время побуждала искать для общения людей интересных, ярких и самобытных. Она и не давала скучать, топтаться на одном месте. Этот поиск, убежден, куда важнее для становления человека в интересной жизни, чем любое другое накопление.
