Два миллиона за ошибку

Череда неудач

Многое в нашей жизни происходит совершенно неожиданно. Вот и для Оксаны Кондрашкиной обычный июльский день стал роковым: попала в автомобильную аварию, повредила левую ногу. Прямо с места происшествия ее на «скорой» привезли в первую городскую клиническую больницу. Врачи успокаивали, что все могло быть гораздо хуже. Знали бы они, что ждет пациентку в будущем…

В травматологическом отделении сделали снимок и диагностировали вывих коленного сустава, который тут же и вправили. Вроде бы не особенно сложный медицинский случай. Так думала и сама Оксана, лежа на скелетном вытяжении. Но через несколько дней врач, ничего ей не объяснив, вдруг изменил тактику лечения. Больной наложили гипсовую повязку на всю ногу, после чего ее самочувствие резко ухудшилось, начались невыносимые боли. И сама Оксана, и ее родственники, подруги пытались обратить на это внимание врачей, но их никто не слушал. Дескать, ничего особенного — поболит и перестанет. Ни снимков, ни анализов крови пациентке не назначали, лечащий доктор при обходе возле нее долго не задерживался. Между тем пальцы, торчащие из-под гипса, стали синеть, на них появились трупные пятна…

Только после этого медики проявили внимание к Оксане, ее осмотрели и травматологи, и сосудистый хирург. Оказалось, что дела плохи: возник тромбоз подколенной артерии, ишемическая гангрена левой голени. Как вспоминает женщина, врачи поставили ее перед страшным выбором: ампутация ноги или так называемый летальный исход. Уже лежа на операционном столе, она все продолжала уговаривать хирургов: «Ну, можно хотя бы до колена?» Ей отвечали, что нужно — до бедра. Каково слышать подобное в расцвете лет, в тридцать с небольшим! Но времени на раздумье не было, посоветоваться не с кем, и она согласилась…

Позднее узнала, что в тот момент без операции, действительно, уже нельзя было обойтись. А вот не доводить ногу до такого состояния во время предыдущего лечения было возможно. По данным двух независимых медицинских экспертиз, проведенных в Томске и Омске, тромбоз спровоцировало именно наложение гипсовой повязки, целый ряд врачебных ошибок. Вот что говорится о некоторых из них в заключении Омского бюро судебно-медицинской экспертизы: «Нарушение кровообращения в левой голени возникло не менее чем за 2–3 суток до 16 июля (день операции). УЗИ-исследование кровотока необходимо было сделать при появлении первых признаков острой артериальной недостаточности». То есть при своевременной реакции врачей на жалобы больной, при их срочных действиях патологический процесс не зашел бы так далеко.

Оксана понимает это, и воспоминания об упущенных возможностях снова и снова бередят ее душу. Но она старается не раскисать, так как по характеру — человек сильный, стойкий. Понимает, что ничего уже не исправить, надо жить дальше. Хотя бы ради дочки Сони, ее надежды и опоры. Она хорошо учится, причем пятерки у нее по трудным предметам — математике, химии, физике. Выходит, светлая голова у шестиклассницы, выйдет из нее толк. И душа у девочки чуткая, она первая поддерживает маму и словом, и делом, старается побольше времени проводить с ней. Ну и, разумеется, помогает по дому, ходит в магазин.

Конечно, после операции жизнь Оксаны заметно изменилась. Ее уволили с работы — кому нужен безногий продавец? А новое место она найти не может, хотя постоянно звонит по объявлениям. Мы с ней вместе обращались в Калининскую службу занятости, но там сказали, что в этом году через их учреждение не удалось устроить ни одного инвалида, состоящего у них на учете. Руководители предприятий, организаций не спешат брать на работу людей со сниженной трудоспособностью.

Верно говорят, что беда одна не приходит. От Оксаны ушел муж, и теперь ей приходится одной воспитывать дочь. Неизвестно, что бы она делала со своим пособием по инвалидности в три тысячи рублей, если бы не помощь родных. Хотя у мамы Оксаны здоровье тоже не очень (она гипертоник), ее пенсии не хватает, приходится подрабатывать. Иначе нельзя — кто же поддержит родную кровиночку, оказавшуюся в беде? Тем более, невинно пострадавшую…

И сама Оксана, и ее близкие уверены: ногу «залечили», вывих, пусть и осложненный, не мог сам по себе превратиться в гангрену. Значит, виновные должны ответить.

Если рассудить по справедливости…

Именно мама, когда Оксана еще лежала в больнице, подсказала, что есть адвокат, который способен помочь. Здоровье уже не вернуть — надо хотя бы получить материальную компенсацию от больницы. Так Кондрашкина вышла на Новосибирский центр медико-страхового права, директор которого Юлия Стибикина сразу взяла ее под свою опеку. Как говорит пострадавшая женщина, без поддержки юристов центра, она, наверное, не стала бы бороться за справедливость. Но Юлия Александровна объяснила Оксане ее права, настроила на победу. Первое, что сделали, — отправили историю болезни клиентки на экспертизу, стали собирать необходимые справки. И подали заявление в Калининский районный суд. В качестве компенсации за моральный ущерб и потерю трудоспособности Кондрашкина запросила шесть миллионов рублей.

Судебных заседаний было несколько, и на первых из них представители лечебного учреждения оспаривали вину врачей. Но вывод специалистов, выполнявших обе экспертизы, был однозначным: необходимости изменять тактику лечения не было, и нельзя исключить, что наложение гипса стало определяющим фактором в развитии тромбоза и острой артериальной недостаточности голени.

Именно заключения экспертов, как считает Кондрашкина, и повлияли на решение суда: взыскать с горбольницы N 1 в пользу заявительницы 2 миллиона 139 тысяч 697 рублей 42 копейки. Из этой суммы два миллиона — только за моральный ущерб. В начале ноября 2008 года Новосибирский областной суд, рассмотрев кассационную жалобу первой горбольницы, оставил решение Калининского суда без изменения. Это значит, что Оксана Кондрашкина должна получить обозначенную сумму. Закон есть закон, и следовать ему надо беспрекословно.

Кстати, подобный иск можно считать беспрецедентным и для Новосибирска, и для России. По словам юриста медико-страхового права Юлии Стибикиной, 700 тысяч рублей — это максимум, чего добивались пострадавшие пациенты. Поэтому она и назвала решение суда «новой эрой в судебной практике по врачебным ошибкам». Впервые исковерканную человеческую судьбу «оценили» не формально, а по справедливости. Отсуженная Кондрашкиной сумма — это действительно компенсация, которая способна в какой-то мере поправить бедственное положение женщины.

Жизнь после ЖИЗНИ

Образ жизни все-таки откладывает отпечаток на облик человека. Вот уже четыре года Оксана вынуждена в основном находиться в четырех стенах, мало двигаться. Протез, изготовленный бесплатно в Бердске, оказался тяжелым, неудобным, в нем можно едва-едва ковылять. Поэтому зимой женщина не выходит из дома. От этого — бледность, медлительность, печаль в карих глазах. Но душа-то у нее молодая! Так хочется пройтись по улице, заглянуть к подругам…

Сейчас у Оксаны много времени для раздумий, и чаще всего она переживает за дочку Соню. Девочка способная, хорошо бы ей продолжить учебу и после школы. Кем бы она ни захотела быть, везде у нее получится — в дневнике-то пятерки и четверки.

Так что все помыслы Оксаны направлены в будущее. Она любит помечтать, что сделает, когда получит отсуженные у больницы деньги. В первую очередь закажет легкий, удобный импортный протез, встанет на ноги. Тогда, может быть, и с работой что-нибудь получится. Купит, наконец, эффективные дорогие препараты для сосудов. Ну и самое главное, даст дочери хорошее образование. Пусть выбирает специальность по душе, идет к намеченной цели без оглядки на стоимость обучения. Скромные планы человека с ограниченными возможностями… В том числе и с финансовыми. Кондрашкина привыкла «все сама», но теперь она зависит от чужой воли и поэтому немного нервничает. Ждет телефонного звонка или официальной бумаги с какими-нибудь новостями о порядке получения своей суммы — от так называемых ответчиков. Но пока — ничего…

Как говорит Оксана, «…хочется просто нормально жить, а не бедствовать, перебиваясь с копейки на копейку». Женщина не виновата, что из-за чьей-то нерадивости она не может теперь сама обеспечивать свою семью. И убеждена: восполнить недостаток средств (хоть в какой-то мере!) должны виновные в ее трагедии. Ей-то, как говорится в материалах дела, медицинская помощь, оказанная не в полном объеме и несвоевременно, обошлась дороже всех.

Юрист Юлия Стибикина заметила по этому поводу: «Причина врачебных ошибок — либо незнание, либо небрежное отношение к работе. Необходимо создать так называемый медицинский кодекс, повысить уровень правовой грамотности врачей, чтобы слова «степень ответственности« были не красивой фразой, а юридическим понятием. Систему оплаты труда врача нужно сделать зависимой от качественных показателей. Медикам должно быть выгодно учиться, повышать квалификацию, и неплохо бы, чтобы государство оплачивало учебу врачей. Отбор абитуриентов должен быть более строгим, качественным. Если талантливая молодежь сможет получать медицинское образование за счет государства, квалифицированных специалистов будет больше. А ошибок, соответственно, меньше». (Использованы материалы сайтов news, ngs.ru, legalportal.ru/news)