В прошлом году Михаил Казаковцев организовал в этих же залах выставку «По ту сторону моря», которая была признана одним из самых ярких событий художественной жизни года. Его новая экспозиция тоже заставила говорить о себе. На этот раз художника вдохновили классики русского авангарда. Знаменитые работы Кандинского и Малевича, знакомые большинству по репродукциям в альбомах, он превратил в пространственные инсталляции. «Пространственные картины» буквально сошли со стены и начали парить в абсолютно белом пространстве.
«Нет сил наблюдать картину со стороны, хочется самому вращаться в ней, жить и самозабвенно растворяться», — эмоционально обозначила идею выставки художника Елена Бертолло, отвечавшая в проекте Казаковцева за текстовую часть.
На выставке представлены пространственные инсталляции «супрематизмов Малевича («Супрематизм N 58», «Супрематизм. Автопортрет в двух измерениях», «Супрематизм N 50» и проч.) и нескольких «композиций» Кандинского (в том числе «Маленькие миры» и «Ретро»). Над реализацией проекта художник работал в общей сложности полгода. Только на сбор и монтировку 10 объектов этой сложной в техническом отношении выставки ушло четыре дня. Помогали
Термин «культурный парник», использованный в названии выставки, принадлежит Казимиру Малевичу.
— Парник — это своего рода укрытие. Художники, о которых мы говорим, протестовали против салонного искусства, защищали свой мир, свое творчество, свои новые начинания, новую коллекцию, — объясняет автор проекта.
Добавим, что Малевич рассматривал «парник» и как место для «выращивания» нового искусства и воспитания нового зрителя. И закладка такого парника, полагал он, «не есть только решение местного значения, но является всемирным вопросом».
С картинами Малевича, по словам художника, было работать проще.
— В картинах Кандинского есть некая абстрактная живопись, которую в форме пространственных композиций воспроизводить гораздо сложнее…
Василий Кандинский не только открыл своими «абстракциями» и «композициями» историю абстрактного искусства, но и стал его первым теоретиком. В поисках изобразительного языка, пригодного для выражения тонких вибраций души, он стремился освободить искусство от гнета натуралистических форм. «Формы», взятые в отвлечении от сходства с предметами внешнего мира, рассматривались им с позиций пластического звучания — как «абстрактные существа», наделенные особыми свойствами, своим «духовным ароматом».
Казимир Малевич, в свою очередь, стремился освободить искусство «от всего того содержания, в котором его держали тысячелетиями». Его знаменитая творческая концепция «Супрематизм» — философия движения цвета и форм в отвлеченном и многомерном пространстве — была создана
Одним словом, идея свободного парения плоскостей в белом пространстве, «белой бездне» была буквально подсказана автору новосибирского проекта лидером русского авангарда. Оставалось только услышать, придумать и воплотить…
— Эту выставку надо рассматривать не только с позиций эстетических, но и с позиций просветительских, — говорит Михаил Казаковцев. — Искусство начала века — очень важный сегмент культуры.
