Город и градоначальники

Последний городской голова Новониколаевска А. Г. Беседин со своей семьей. Снимок 1919 года

Беседы с писателями на исторические темы часто бывают интереснее бесед с историками, поскольку мыслят они не сухими историческими фактами, а «живыми людьми», делающими историю. У них несколько иной взгляд и механизм обобщений, и предметом их интереса и художественного исследования часто становятся такие свидетельства и материалы, мимо которых проходят историки.

Михаил Щукин — главный редактор издательского дома «Сибирская горница», секретарь правления Союза писателей России. Он автор двух десятков книг, среди которых — историческое повествование о Сибири «Ямщина» и историко-авантюрный роман «Конокрад и гимназистка», действие которого разворачивается в Новониколаевске начала прошлого века.

История конокрада и гимназистки как повод

Любовная история избалованной купеческой дочки Тонечки и лихого конокрада Васи Коня стала поводом для увлекательного рассказа о нашем городе образца 1913 года, его пестром быте, нравах и его людях. «Кого тут только не было! — читаем в романе. — Кажется, все людские типы, какие только могла породить огромная Российская империя, присутствовали здесь: инженеры, купцы, промышленники, жулики, проходимцы, аферисты всех мастей».

Роман был впервые опубликован в нашей газете. В прошлом году он вышел отдельной книгой в московском издательстве АСТ. Книгу за подписью автора получили в подарок победители исторического конкурса о Новониколаевске-Новосибирске, который проводил «ВН». На творческой встрече с Михаилом Щукиным в редакции речь, главным образом, шла о соотношении исторической правды и художественного вымысла в романе и о прототипах главных героев.

В канун выборов городского головы, к которым все сегодня готовятся, мы решили поговорить об истории нашего градоначалия. Тем более что в книге хотя и нет представителей высших эшелонов городской власти, но к городским властям герои романа постоянно апеллируют. То жители забубенной Инской улицы, обеспокоенные большим числом открывшихся там публичных заведений, забрасывают городскую управу требованиями освободить их от скверны… То преподаватель гимназии г-н Млынский, одержимый страстной идеей создания в Новониколаевске собственной оперы, пишет об этом послания городскому голове и губернатору… То купец Сергей Ипполитович Шалагин, отец влюбленной гимназистки, грозится поднять в управе вопрос о неудовлетворительной работе городской полиции…

Со столичными амбициями

— Что стояло за этими апелляциями горожан? Вера в батюшку царя, доброго барина? Или действительно молодая власть Новониколаевска к этому времени успела набрать силу?

— Власть в городе действительно была полномочной, действенной и реально присутствовала во всех сферах городской жизни, вплоть до определения размеров платы за переправу через Обь и назначения цен на городских извозчиков…

Надо отметить, что для нашей городской власти этот год юбилейный. Ровно 100 лет назад, в январе 1909 года, в Новониколаевске было введено полное городское положение, и жители получили право выбирать городскую думу и иметь городскую управу. До этого времени город управлялся старостой. Известна почти детективная история городского старосты Титлянова Ильи Григорьевича, который был выбран горожанами, но не одобрен высоким начальством, и были даже попытки сбросить его с моста. Так вот уже с самого первого момента появления в городе исполнительной и законодательной власти и людей, этой властью облеченных, здесь стали складываться, выражаясь сегодняшним слогом, весьма амбициозные традиции. И у горожан, и у властей изначально был замах не просто обустроить небольшой провинциальный городок, а равняться на города не ниже Москвы и Питера.

Новониколаевск начала века, например, был одним из центров хлебной торговли. Помещики Центральной России совершенно обоснованно били тревогу, что сибирский хлеб может заполонить их территорию. И им удалось провести через правительство закон, который этому препятствовал, — так называемый «челябинский тарифный перелом», когда цена за перевозку от Челябинска значительно увеличивалась. Сибиряки, однако, не растерялись. Они начали строить мельницы и перерабатывать зерно на месте. Причем строились мельницы по американскому, тогда самому прогрессивному образцу, с единой технологической цепочкой. Доказательством успехов нашей мукомольной промышленности может служить Золотой крест — высшая награда международной выставки в Брюсселе, которую получили новониколаевские мукомолы.

— Значит, именно успехи нашей мукомольной промышленности во многом определили сословную принадлежность главных героев вашего романа, где главная интрига закручена вокруг семьи зажиточного «хлебного» предпринимателя?

— У нас было много и других успехов. О столичности говорит и тот факт, что кинематограф в лице Федора Махотина у нас появился сразу после Москвы и Питера. И школ за очень короткое время в Новониколаевске было построено 12! Причем это были не деревянные бараки, а настоящие красавицы из красного кирпича, выполненные по проектам Андрея Крячкова — лучшего на тот момент архитектора Сибири. И тут, конечно, не последнюю роль играли те люди, которые стояли у руля.

— Городом в те годы руководил Владимир Ипполитович Жернаков — наш городской голова. Его правление было недолгим, но историки оценивают его как период большой деловой активности, развития культуры и образования дореволюционного Новониколаевска.

— Фигура эта, безусловно, колоритная и достойная внимания и уважения. Он из семьи известных купцов и промышленников Сибири, получил блестящее юридическое образование в Петербурге, знал несколько языков. Это был человек умный, волевой, видящий возможности города и плодотворно работающий для его блага. При нем строится первая электрическая станция, появляется городской телефон, открывается паромная переправа, рассматриваются проекты понтонного моста через Обь, прокладки трамвайных путей, организации справочной службы и т. д. Именно в эти годы в городе проектируется водопровод…

Почётные градоначальники города

— В одной из глав вы упоминаете томского губернатора Николая Львовича Гондатти, который был первым удостоен звания «Почётный гражданин Новониколаевска». Нет ли некоторой несправедливости в том, что наш почетный список открыл не новосибирец, а томич?

— Никакой несправедливости тут нет. И в книгу истории нашего города имя Гондатти попало вполне заслуженно. Томский губернатор оказал нашему городу большую помощь в 1909 году, когда в Новониколаевске вспыхнул пожар, уничтоживший почти половину тогда еще деревянного города. Именем Гондатти была также названа одна из улиц города…

— Если о первых градоначальниках известно достаточно много, то в истории руководителей города в 20–30-е годы — сплошные белые пятна. Попадались ли вам какие-то малоизвестные свидетельства, «живые» факты?

— Со свидетельствами — известная проблема. Труды историков зачастую страдают сухостью изложения, и «выудить» оттуда «живые» факты, которые были бы интересны мне как писателю, достаточно сложно. Тем более о периоде 30-х годов, вы правы, мало что известно, и он еще ждет своих исследователей. Градоначальники в 30-е годы менялись очень быстро. Иные не проработали и года…

— Жернаков в 1931-м был арестован, приговорен к лагерям, дальше след его потерялся, Гондатти после революции эмигрировал в Харбин и закончил жизнь на чужбине, улица его имени переименована в улицу Урицкого… Не собираетесь заняться этим историческим периодом?

— Пока нет, а дальше — кто знает. Эту часть истории надо восстанавливать. Но я бы хотел заметить, что, несмотря на трагические моменты нашей истории, которые не обошли стороной и наш город, общая линия его развития именно как сибирской столицы сохранялась. И после перерыва на Гражданскую войну и период разрухи изначально заложенный фундамент, даже при смене идеологии страны, сохранился. Тем более что в 20-е годы в Новониколаевск было переведено краевое правительство, что сделало его, по сути, столицей огромного края, объединяющего Восточную и Западную Сибирь.

Город при этом был не только административной столицей, не только занимал господствующее экономическое и транспортно-торговое положение, но и был местом, где аккумулировались блестящие идеи. Эта часть истории хорошо отражена в романе Сергея Залыгина «После бури». Властям города в это время удалось собрать и приблизить к себе мощные силы, причем во главу угла при этом ставилась не идеология, а именно личные качества. Примеров тому можно привести множество, взять хотя бы генерала Болдырева, бывшего белого генерала, одного из сподвижников Александра Васильевича Колчака. Или Вениамина Вегмана, который в 20-е годы был, по сути, главным идеологом культурно-просветительной работы в регионе и сыграл далеко не последнюю роль для съемок первого сибирского художественного фильма «Красный газ»… Это действительно были самые лучшие силы, собранные со всей Сибири. Здесь билась живая мысль, и масштабы этой мысли измерялись не масштабами маленького городка, а масштабами всей Сибири. Эта линия находит продолжение и теперь.

— Если мы вернемся к институту почетных граждан города, то городских управленцев в почетном списке не так много.

— Среди руководителей города было много достойных, талантливых людей, которые во многом определили вектор его развития. Но Иван Павлович Севастьянов выделяется в этом ряду. Начнем с того, что он руководил городом более двух десятков лет (1967–1987 годы. — Прим. «ВН»). При нем достраивался Академгородок, начало действовать метро, появился третий мост, возводились новые жилые кварталы и так далее. То есть был заложен тот современный город, на основе которого мы прожили смутные 90-е и начали новое тысячелетие. При нем была решена проблема как обеспечения города водой, так и водоотвода, то есть создана система нынешнего Горводоканала. До создания современной системы все отходы спускали в Обь, и, как образно говорил один из старых работников Горводоканала, «пузыри плыли до самого Ледовитого океана». Построить такую систему, да еще с большим запасом на будущее в то время, когда каждый рубль распределялся в Москве, было, согласитесь, очень нелегко. И Ивану Павловичу Севастьянову с Василием Ивановичем Соловьевым (тогдашним руководителем Горводоканала) приходилось месяцами жить в Москве и истоптать не одну пару обуви, ходя по московским кабинетам.

Так что сегодняшний столичный статус Новосибирска и то, что именно у нас сегодня базируется представительство президента, исторически обосновано и подсказано логикой исторических событий.

— Свою книгу вы посвятили Владимиру Шамову — автору городских символов Городовичка и Обинушки, друзьям из клуба «Зажги свечу» и мэру города. Читал ли Владимир Городецкий ваш роман?

— Получилось так, что Владимир Филиппович стал одним из моих первых читателей, книгу он прочел еще в рукописи. Один из моих товарищей на встрече с ним как-то обмолвился, что готовится к изданию такая книга, и дал ему рукопись, оказавшуюся у него в портфеле. Наш градоначальник роман прочитал, и он ему понравился. Это меня удивило до невозможности. За все мои 25 лет, как я занимаюсь писательством, высокие начальники читали меня разве что в отделе пропаганды и агитации обкома партии. Поэтому я и посвятил нашему мэру свое произведение. И вообще, я отношусь к нашему градоначальнику с большим уважением.

— Ждать ли продолжения вашего романа, который прервался буквально на полуслове?

— Этот вопрос мне часто задают на творческих встречах и требуют продолжения. Вот я его и пишу сейчас.