Почему надо прошибать лбом стену?

Сергей Алексеев

О творчестве этого автора спорят давно. Одни с восторгом отзываются о его романах «Рой», «Слово», «Аз Бога ведаю!», «Волчья хватка», «Сокровища Валькирии»… Другие обвиняют в «любительщине», неверном толковании истории. О том, как сам Сергей Алексеев относится к своим произведениям, к русской истории, культуре, мы смогли услышать на его встрече с читателями в магазине «Плиний Старший».

Нужно обрести Бога в себе

Сергей Алексеев оказался в Новосибирске проездом: приглашали в Кузбасс на вручение литературной премии, но он не мог не остановиться в нашем городе. Писатель считает его родным по многим причинам. Во-первых, мы почти что земляки — Алексеев родом из Томска. Во-вторых, здесь вышла его первая книга. И самое главное — в Новосибирске живут его друзья: «самый лучший и близкий» — писатель Михаил Щукин и «названый брат» — заведующий отделом редких книг и рукописей ГПНТБ Владимир Алексеев.

— Мы с ним побратались, потому что фамилии у нас одинаковые, — признался писатель. — И как-то нас жизнь свела однажды, так что теперь он все время «живет» со мной. Даже послужил прообразом героя в романе «Покаяние пророка». Я признаюсь: персонаж по кличке Космач — это Владимир Николаевич. Правда, он сам еще этого не знает…

— Как вы сами относитесь к оценке ваших произведений?

— Очень спокойно. Понятно, мы все воспитаны на православной культуре. Но что, у нас до православия была тьма? Нет. Иначе откуда бы взялся великий и могучий русский язык, который вместил в себя все представления о мире, о Боге, о вере, добре, справедливости, любви задолго до христианства? Все эти истины жили в народе до него. Христианство просто упало на благодатную почву, отчего и привилось у нас. Я спокойно отношусь к ортодоксам и не пытаюсь переубедить их, потому что это бессмысленно.

В связи с этим можно поговорить и об уровне религиозного сознания общества. Он находится чуть ли не на нулевой отметке. То, что сейчас возрождаются храмы, — замечательно. То, что туда хоть немного стали ходить люди, — тоже замечательно, потому что люди вообще живут без веры. Но ходить и ставить свечки — это не значит обрести дорогу к храму и обрести Бога в себе.

Больше ста лет из нашего сознания убирали отношение к религии. В результате религиозное сознание начало затухать. Сейчас идет возрождение, строят храмы. Но нужно строить и духовный мир прихожанина. А его пока выстроить никто не может.

Никому не выгодно пересматривать историю

— Над каким романом вы работаете?

— Роман, который я сдал неделю назад, называется «Мутанты». Он такого сатирического характера, когда смех сквозь слезы. Просто иногда от современной людской глупости хочется смеяться, хохотать гомерическим хохотом. Уже устал вразумлять словами — «хоть кол на голове теши». Желание хапнуть «на халяву», случайно заработать сразу и много до сих пор гонит людей в пирамидальную структуру. Жалеть этих бабушек уже не нужно. Над ними надо открыто смеяться. Смех лучше излечит, нежели слезы.

— Вы пишете, какой была до введения христианства Русь. Почему мы до сих пор мало об этом знаем?

— Этот вопрос мне задают довольно часто. Наша история как таковая — наука не закостеневшая. Это не каноническое писание. Мы развиваемся, познаем мир, начинаем познавать свою историю. Но академическая историческая наука — это кость. Ученые, создавшие себе имя, никогда не будут себе вредить, признавать того, что находятся артефакты. Человек защитил докторскую диссертацию, а тут приходят писатели и начинают оспаривать и тыкать носом в факты, которые ему невыгодны. Например, у нас есть очень интересные археологические места — к примеру, Аркаим. Летом мы снимали о нем фильм, скоро его покажут по телевидению. Прилетели туда американские ученые. Им всё показали и рассказали. Те были просто ошарашены. И знаете, что они сказали? Что это просто потрясающе! Это подвигает нас к пересмотру всей истории развития человечества. Но пока мы живы, об этом знать никто не будет!..

Пересматривать историческую науку никому не выгодно, тем более наращивать русскую историю. Россию привыкли топтать. Считается, что у России только 1000-летняя история, больше не было…

Очень интересные ведутся раскопки на Южном Урале на острове Веры, который находится на озере Тургояк. Там была стоянка каменного века. Потрясающе интересное место! Существовало древнее подземное святилище, сориентированное по сторонам света. До египетских пирамид и до шумерской цивилизации еще как до Луны пешком… Катакомбы перекрыты плитами весом до 17 тонн. Древние жители рубили из гранита каменные блоки строго под углом 90 градусов и плотно приделывали их друг к другу. Это была своеобразная астрономическая обсерватория. Когда солнце в определенный момент попадало в определенное отверстие — все святилище пронизывалось лучом. И это каменный век, когда был известен лишь каменный топор и костяной наконечник на копье!..

Рядом археологи нашли каменоломню. Каким образом раскалывали гранитные плиты толщиной до 80 сантиметров? Такое ощущение, что отрезали лазером. Они отколоты абсолютно ровно под углом 90 градусов (проверяли). Каким образом сверлили по всей длине ровно через семь сантиметров конусные отверстия глубиной восемь сантиметров? Археологи решили, что они забивали клинья из сухого дерева, затем мочили водой, и тогда гранит раскалывался. Попробовали — ничего не получилось. Удалось пробить только три отверстия глубиной по два сантиметра, но ровных стенок добиться не смогли…

Я не ученый и могу только догадываться, могу роман написать. У меня на даче лежит гранитная глыба. Ну, думаю, дома-то я точно ее расколю. Взял победитовое сверло, но ни одно отверстие не смог просверлить, только руки посбивал. Гранит не сверлится. Каким образом они это делали?..

Есть ученые, которые пытаются пробить лбом стену, у них кое-что получается, по крайней мере, они создают общественное мнение. Когда потенциал этих идей будет высок, переворот произойдет безболезненно.

Как найти Манарай

— Какие ваши произведения вы считаете главными и почему?

— Мне достаточно трудно что-то выделить. Все произведения по-своему главные. По отношению к миру, к жизни героя мне ближе роман «Аз Бога ведаю!» Для меня Святослав Игоревич — кумир. Как личность, как воин, как один из вещих князей. После него был только Олег Вещий и больше никого. У нас линия вещества — познания истины — угасла на Олеге.

Святослав принадлежал к волховскому роду, к жреческой касте сколотов (люди Солнца). Только они носили оселедец. Традиция ношения оселедца осталась у запорожских казаков. А «Сокровища Валькирии» — это исследовательский роман. Он мне дорог по другим качествам. В «Волчьей хватке» я не хотел посеять никакую субкультуру, не думал, что это найдет воплощение в реальной жизни. Но эти виды поединков оказались вполне реальными.

— Обычно писатель, заканчивая книгу, пишет в конце место и год написания. У вас в «Звездных радах» написано Томск — Манарай. Манарая на карте нет. Где это?

— Это место находится на Урале, а в книге — на Алтае. Дело в том, что вы не верьте, что я там по поводу географии пишу. Просто я не могу указывать конкретные координаты некоторых мест по соображениям экологической безопасности. Однажды я написал об одном месте и зря это сделал. Туда ринулись люди — сидят на камнях, камлают…

У нас много людей увлеченных, романтических, они возводят это в некую религию. А больше всего мне не хотелось бы своими сочинениями сделать эти места религиозными. Это художественная проза. Нельзя к этому относиться как к неким откровениям. Поэтому я меняю географию мест. Кому надо, тот найдет и Манарайскую впадину. Она на самом деле существует.

Я пишу, вы — исследуйте

— В одной телевизионной передаче говорилось, что сейчас появилось много псевдоисториков. Среди них называлась и ваша фамилия. Чему верить: то ли учебникам, то ли писателю Алексееву? Насколько сказочное и реальное переплетаются в ваших произведениях?

— К моим романам надо относиться как к художественной прозе. Я должен вынудить самого ленивого человека читать (для этого придуман и острый сюжет, и детективный формат). Если я заставляю его прочитать роман, он начнет изучать исторические источники, начнет со мной спорить. Таким образом, я удержу его в этом поле. Художественная литература для этого и нужна.

Я не историк. У меня нет конкретной концепции, я все время подчеркиваю это. У меня есть свой взгляд на историю. Вот пусть теперь господа ученые докажут мне, что это не так. К моим произведениям нужно относиться как к художественной литературе.

— Как так получилось, что вы увлеклись таинством магии русского языка и археологией слова?

— Этимологией я начал заниматься в середине восьмидесятых. Слово привело к попытке понять его природу, его историю. Меня сильно смущали все этимологические словари. Это написано не русским человеком. Взять хотя бы слово «радуга». В современном русском языке «рад» — корень, «уг» — суффикс, «а» — окончание. Но ведь черным по белому написано, что слово сохранило внутреннюю суть: «ра» и «дуга» — разноцветная радуга…

Вот это возмущение и привело меня к мысли разобраться. Я даже термин такой придумал — археология слова. Нужно попробовать счистить пыль со слов, посмотреть, что внутри. Я попытался понять магию слова, потому что она упрятана глубоко. А потребность у человека к ней есть. Поэзия — это и есть магия слова. Талант — это расстановка слов в магический ряд. Пушкин гениален, потому что Арина Родионовна научила его русскому языку.

Нашу историю надо изучать через язык. Он сохранил её лучше, чем любые артефакты. Я не лингвист, не историк, я — писатель: поставил вопросы и пошел дальше. Но должны прийти ученые, чтобы это исследовать. Я призываю всматриваться в язык, в культуру — вот для чего работаю.