Новосибирский Муниципальный банк вошел в состав банковской группы с участием Ханты-Мансийского банка — событие, собравшее на пресс-конференцию много журналистов и в очередной раз заставившее задуматься о происходящем в стране. На этот раз, с точки зрения банков, банкиров и общего состояния банковской системы России.
Создание альянса между федеральным банком (Ханты-Мансийский банк) и региональным (Муниципальный банк) выглядит не только вполне логичным завершением начавшейся тремя годами раньше программы долгосрочного сотрудничества, но и весьма дальновидным шагом (а возможно, и единственно возможным — время покажет) для выживания региональных банков в условиях продолжающегося финансового кризиса. Дмитрий Мизгулин, президент ОАО Ханты-Мансийский банк, Владимир Женов, генеральный директор Новосибирского Муниципального банка, и Александр Мурычев, первый исполнительный вице-президент РСПП, председатель Совета Ассоциации региональных банков России, на пресс-конференции говорили о том, что создание банковской группы дает возможность объединять усилия двух округов и возможности межбанковского сотрудничества для поисков путей выхода из сегодняшней весьма тревожной ситуации.
А это, конечно же, в первую очередь ситуация с кредитованием. Кредит недоступен. Причем одновременно с падением количества заемщиков растут невозвраты кредитов. Участники пресс-конференции говорили о том, что правоохранительная система по разрешению кредитных споров пока вообще не работает, хотя в Арбитражных судах находятся десятки тысяч исков. Единого механизма разрешения таких споров нет. И пока, к сожалению, это не слишком беспокоит правительство, которое выбрало путь укрупнения финансовых учреждений (в том числе путем выпуска облигаций даже для получения капитала для экономики). Потери российских банков во время кризиса никто не считал, а знать их необходимо. Ведь при достижении порога 15% задолженности произойдет настоящая катастрофа. Но виновны (как, возможно, кажется со стороны) в ней будут не банки, выдававшие кредиты неплатежеспособным клиентам, а плохое состояние всей экономики страны. Ведь задолженности возникли из-за кризиса в государстве.
Дмитрий Мизгулин и Владимир Женов поддержали Александра Мурычева, предельно ясно высказавшего свое мнение:
— Помощь должна идти не предприятиям. В первую очередь должна быть решена проблема внутреннего спроса. А это — проблема государственная. Нужно создавать правительственные агентства по выкупу плохих активов (промышленных, хорошо ликвидных). Для этого не нужно создавать новые структуры, такое агентство может существовать при уже созданном агентстве страхования вкладов. Страх перед мошенничествами не должен стать здесь препятствием, нужно принимать законы, препятствующие мошенничествам. А новаторами здесь мы не будем, многие страны уже прошли все это.
Надо помнить, что Россия находится в более глубоком кризисе, чем Запад. У нас к более высоким чем на Западе ставкам рефинансирования добавляются высокая инфляция, высокие тарифы, зависимость от нефтегазовых ресурсов и падение товарного спроса (на Западе наблюдается снижение спроса только на очень дорогую продукцию). Но на Западе уже прорабатываются и программы посткризисной экономики, за счет чего будет обеспечиваться экономический рост в будущем, а в России ничего подобного нет.
Здесь стоит заметить, что вновь созданная банковская группа намерена расширять объемы кредитования, о чем было сказано журналистам специально. Традиционно заемщиками обоих банков были организации бюджетной сферы, предприятия ЖКХ, промышленность, малый и средний бизнес. Кроме того, мэр Новосибирска Владимир Городецкий предложил банковской группе стать партнерами муниципалитета в программе кредитования предпринимателей на выкуп арендуемых ими помещений в рамках 159-го федерального закона.
На вопрос журналистов о необходимости резкой девальвации рубля, что предлагается некоторыми финансистами, Александр Мурычев высказался резко отрицательно. Во-первых, рубль уже девальвирован на 40%, а во-вторых, никто не знает сегодня точной цены рубля. В любом случае в отличие от доллара, не обеспеченного ничем, кроме американских долгов, наш рубль полностью обеспечен природными богатствами России. Что касается последствий резкой девальвации, будь она принята — то они будут для страны чрезвычайно тяжелыми. Паника населения, сворачивание и тех немногих программ кредитования, которые сейчас существуют, паника среди предпринимателей (для полной честности нужно добавить — одновременно с исчезновением возможности получения прибыли за счет изменения курса валют для банков. — Л. Р.).
Приведу еще несколько его слов, сказанных по тому же поводу:
— Выход из ситуации не здесь. Вспомните, уже сейчас цены на баррель нефти поднялись в два раза, но кто это заметил? Никакого улучшения в экономике страны не произошло. Пока в стране не будет восстановлен внутренний спрос, ничего не изменится. Нужно развивать реальный сектор экономики. Нужно восстанавливать нормальный спрос населения.
Замечу, что все предыдущие годы, когда президентом была поставлена задача удвоения ВВП, Россия стремилась всего лишь к достижению своего экономического уровня 1990 года. То есть достижения параметров советской экономики 20-летней давности. Весь мир развивался, но благодаря либеральным реформам мы только пытались стать такими же, как были прежде. А именно — восстановиться! Действительно, определенная стабилизация была достигнута, но инновационного развития, да и просто развития, не произошло. Соответственно, в тот момент, когда развитые страны мира росли — мы от них, в стремлении стать такими же, как прежде, — отставали.
Все эти годы директивно проводившаяся политика «стерилизации» денежных ресурсов привела к тому, что отсутствие денежных средств в собственной стране толкнуло коммерческие банки и крупные компании на Запад, поставив их в долговую зависимость от него. При этом госконтроль за внешнедолговыми операциями коммерческих банков и крупных холдингов был по существу снят. Можно смело говорить о том, что монетаризм (ограничение денежной массы) потерпел полный крах в Америке и России на деле, практически. Причем именно монетаризм можно рассматривать как первопричину кризиса как в мире, так и в нашей стране. Но еще это означает и то, что потерпел крах и либерализм (монетаризм — это естественная его составляющая). Еще это означает то, что без государственного регулирования основных звеньев финансовой системы (а именно об этом по сути дела и говорили банкиры на пресс-конференции), как и без восстановления главной функции Центробанка, прямого кредитования реальной экономики — финансовая стабильность страны восстановлена не будет.
Но если вспомнить о том, что Концепция долгосрочного развития страны до 2023 года предусматривает продолжение политики стерилизации финансового российского потенциала в зарубежных государственных облигациях и ни финансового обеспечения, ни программы развертывания сети новых инновационных «кластеров» в Концепции не содержится, то можно понять, что пока ни выхода из кризиса, ни возможностей для нового витка развития страны власть не видит. Да и искать, похоже, пока не собирается, находясь в пеленах либеральной философии.
