Весной будущего года исполнится 20 лет с той поры, как начал работу знаменитый Съезд народных депутатов Российской Федерации, закончившийся избранием на пост председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина, за которого одни тогда всей душой болели, а другие столь же страстно его ненавидели. Время было бурное, интересное — политикой тогда не наелись и интересовались ей гораздо больше, чем сериалами.
Съезд на самом деле был знаковым событием, ведь определялся вектор будущего развития страны. Поэтому страсти на нем бушевали нешуточные, и спецкор «ВН» каждый день из Москвы по телефону (эх, Интернет бы в ту пору!) передавал репортаж с самыми свежими новостями. Пожалуй, главным сюжетом на съезде были выборы председателя Верховного Совета: демократы старались обеспечить избрание опального тогда Бориса Ельцина, а коммунисты всячески этому противились. Другое дело, что яркого кандидата, способного пободаться с Ельциным, у них просто не было. Многие ли сегодня помнят Ивана Кузьмича Полозкова? Наверняка единицы. А ведь именно он должен был победить Бориса, который вроде как и не прав был, и с моста падал, а всё не тонул...
Поэтому к дуэли двух сил не свелось — в ход пошли различные комбинации, в результате чего заседания съезда по драматургии, пожалуй, превосходили театр. Выставлялись самые разные кандидаты, которые потом снимали свои кандидатуры. Об одном из них — доценте из Казани Сергее Перуанском — наша газета написала буквально следующее: «Казанец Перуанский изрядно повеселил съезд, и все вопросы, адресованные этому незадачливому ученому, имели такой характер: «Как у вас со здоровьем, всё ли в порядке?» Ну и, естественно, многих интересовал вопрос: можно ли занять высший пост в России, имея такую «латиноамериканскую» фамилию?!
Совсем недавно теперь уже пенсионер Сергей Перуанский побывал в Новосибирске, где активно участвовал в работе V Всероссийского философского конгресса. Чаще всего его можно было увидеть на заседании в секциях «Философия истории» или в фойе, где он торговал книгами собственного сочинения. Покупали их, надо сказать, охотно.
Но наш разговор все-таки был не о философии, а о событиях 20-летней давности и о дне сегодняшнем.
— Из песни слова не выкинешь. Я тогда был ярым ельцинистом. Преподавал астрономию и астрогеодезию в Казанском университете и активно участвовал в общественной жизни. На выборы я шел под флагом Ельцина и в итоге стал народным депутатом.
Но узнали обо мне, конечно, когда я выдвинул свою кандидатуру на пост председателя Верховного Совета РСФСР. Должен сказать, что пресса тогда не поняла мотивов моего решения. А дело было в том, что шла очень напряженная борьба между Борисом Ельциным и тогдашним председателем Совета министров Российской Федерации Александром Власовым. Ельцину, чтобы победить, не хватало буквально нескольких голосов — и это повторялось в нескольких турах голосования. Я размышлял над этой ситуацией, и у меня родилась вот такая идея.
— Советовались ли вы на этот счет с самим Ельциным? И, кстати, были ли знакомы до этого?
— Конечно же, я сначала посоветовался с Ельциным. Дело в том, что мы уже были знакомы. После XIX партконференции я написал письмо Горбачеву в защиту Ельцина. Копии этого письма быстро распространились. Борис Ельцин его прочитал и очень высоко оценил. У нас состоялась встреча в Госстрое, где он тогда работал. Так что мы друг друга знали.
А идея у меня была такая: я видел, что выступления в поддержку Бориса Николаевича носили бессистемный и даже бестолковый характер, в то время как я подготовил целую систему аргументов. Изложить ее депутатам не было никакой возможности, а вот в качестве кандидата в председатели Верховного Совета я получал возможность выступить.
В итоге я свою кандидатуру выдвинул, и когда получил возможность говорить, пояснил депутатам, что хочу изложить свою программу, сравнивая ее с программой Бориса Ельцина. Но коммунисты, конечно, сразу поняли, куда я клоню, и начали меня «захлопывать». В общем, договорить до конца мне не дали... Но люди, которые сидели у экранов телевизоров, конечно же, все поняли. Думаю, что эффект от моего поступка был (я, разумеется, снял свою кандидатуру перед голосованием), потому что в итоге Борис Ельцин все-таки одержал победу.
— Как вы считаете, можно ли сказать, что приход Ельцина к власти в стране был неизбежен?
— Здесь было стечение многих обстоятельств. Он далеко не случайно выдвинулся. О нем, конечно, спорят — кто он такой? Одни считают его демократом, другие, наоборот, врагом демократии. Но я лично воспринимаю его как авантюриста. Он сумел очень хорошо использовать момент. Вспомните, ведь Ельцин понравился Горбачеву и даже Лигачеву. Именно Лигачев его рекламировал! А Борис Ельцин был очень умелым аппаратчиком. Он оказался настоящим талантом в этом смысле.
Уже при нашей первой встрече в Госстрое я определил его потолок — секретарь обкома и не более того. Он тогда сказал мне фразу, которая позволила многое понять. Ельцин посетовал, что допустил большую ошибку, когда на знаменитом пленуме критиковал сразу двоих: и Горбачева, и Лигачева, а надо было критиковать одного... Помню, меня поразила мысль: он жалеет о том, что его «выперли», в то время как именно это сделало его знаковой фигурой!
— Кстати, о знаках. Вы бы какой знак поставили Борису Николаевичу по итогам его политической деятельности? Споров на этот счет немало.
— Я бы поставил абсолютный минус. Он оказался предателем. Он предал нас — всех, кто за ним шел, как говорится, на амбразуру ложился... После моего выступления на съезде ко мне подошел Александр Коржаков, который тогда охранял Ельцина, и как раз эти слова и произнес: вы легли на амбразуру...
— На ваш взгляд, мог ли появиться у демократического движения новый лидер, или это было невозможно?
— Я, конечно, думал об этом. Может быть, и Горбачева не надо было убирать... А фигуры бы появились, и гораздо более грамотные. Но благодаря таланту аппаратчика Ельцин сумел провести всех: и демократов, и партократов. Абсолютно всех! Он всем сумел показаться — вот в чем его талант. Но одно дело — завоевать популярность, совсем другое — руководить великим государством. И как раз те события, о которых мы с вами говорим, убедили меня, что нужен научный подход к управлению обществом. Его я изложил в своей книге «Государственная идеология России XXI века».
