Это почти то же самое, что игра на флейте. Только музыкальный инструмент воспроизводит звуки, а так называемая «огненная кисть» — картины. Одно странно — эта кисть вовсе не дотрагивается до «холста» и, если слегка пофантазировать, может показаться, что картины создаются сами по себе. С помощью непонятного волшебства. Хотя что значит — непонятного? Волшебство всегда необъяснимо, а называется оно слегка громоздко — тоновая пирография, то есть «живопись огнем».
Мамин портрет
Николай в своей мастерской «рисует» портрет жены. Сначала на деревянный «холст» наносится рисунок карандашом, а потом уже начинается так называемое бесконтактное выжигание огнем. Бесконтактное — потому что на расстоянии, пусть и небольшом — сантиметра два. Выжигатель включаешь в розетку и начинаешь дуть в трубочку — чем не музыка? Пока рисуешь свои картины огнем, расслабляться нельзя, если пережжешь — всю работу придется выбрасывать. Этот прибор со сложным названием «электродуховая горелка» Николай шутливо называет еще горелкой Ильича — по отчеству своего учителя Владимира Ильича Семенова. Ведь все и началось, именно благодаря этому человеку, тридцать лет назад в Академгородке. Владимир Ильич изобрел новый прибор и на занятиях с подростками начал их учить бесконтактному выжиганию. Учеников тоже, наверное, было около тридцати. Кружок Владимир Ильич вести перестал, и, казалось, все забылось...
В мастерской Гладенко пахнет деревом и огнем. Какие-то картины закончены, какие-то еще ждут завершения. Николай каждый день сюда приходит часа на три-четыре — больше работать тяжело, устают глаза, да и все-таки нужно еще и заниматься основной работой. Ему больше всего почему-то нравится рисовать на березе...
— Сюжет картины вплетается в сюжет дерева, — улыбается Николай. — Пишешь, к примеру, обнаженную женщину — а что в природе может быть прекраснее женщин? — и ее фигура настолько гармонично соединяется со структурой дерева, словно стихотворение... А сказать, какое дерево лучше подходит для живописи огнем, — это то же самое, что сказать, кто лучше — Петя или Вася, — оба по-своему хороши. У дерева есть характер. Бывает, я капризничаю — и оно тоже. И тогда абсолютно ничего не получается.
Но вот мамин портрет когда-то давным-давно получился сразу. Николай пошел дальше своего учителя, и если Владимир Семенов придумал прибор, то Гладенко стал экспериментировать с объемом картин. Полутона, полутени. Натюрморты, пейзажи и портреты. Тонкие линии и не очень. Сначала, правда, были сувениры, но однажды накануне 8 Марта нужно было маме сделать какой-то необычный подарок. Сын заставил ее позировать, она слегка посопротивлялась, но недолго. И портрет вдруг неожиданно получился совсем живой, пусть и сделанный не совсем умело. Мамин портрет стал первым.
— Вот тут-то я понял, что в этой технике нет пределов, — вспоминает Николай. — Двух одинаковых картин не создашь, каждый раз получается что-то новое, каждая по-своему неповторима.
На самой первой выставке Николая мамин портрет занимал почетное место. Он-то, по мнению художника, и принес ему удачу.
Джон Леннон: ГОСТ №
Порой мистические вещи происходят с картинами. Это почти как с Буратино — сделал его папа Карло, а он вдруг начинает жить своей жизнью и папу совсем слушаться не хочет. Написал Николай портрет Джона Леннона, один раз сделал для него рамку, как и для всех своих картин, — ничего не получилось, второй, третий — с тем же результатом. Пришлось отдавать заказ в мастерскую. Он слегка вредный, этот портрет, тоже со своим настроением. Николай в шутку на обратной его стороне приклеил бумажку, случайно попавшую под руку: ГОСТ, сделано там-то... И на одной из выставок какой-то парень стал шуметь: «Все эти картины сделаны на производстве, а вовсе не этим самозванцем. Нельзя такое нарисовать, да еще и огнем!»
— Хорошо, давайте проверим! — решили все. И сняли со стены портрет Джона Леннона. А на обратной стороне — бумажка.
— Ха-ха! Я же говорил! — обрадовался неизвестный парень.
За последние годы много выставок было, и как-то раз к Николаю подошли давно уже повзрослевшие подростки, те самые, которые с ним в одну студию ходили.
— А у нас тоже до сих пор дома этот прибор хранится, — похвастались.
Горелка Ильича — не слишком большой инструмент, с деревянной ручкой, чем-то похож на пистолет, состоящий из «сложного набора огнеупорных элементов», но Николай его называет «огненной кистью». Только вот часто меняет сопла — для тонкой и более грубой работы требуются разные. Порой Николай использует даже паяльную лампу.
— Самое главное — техника безопасности, — поясняет Николай на своем мастер-классе. — Но мы с Владимиром Ильичом этот прибор будем заказывать на заводе, запустим его в серийное производство, так что он будет полностью безопасным в использовании, можно детей учить. У меня цель есть такая — открыть школу-студию для обучения ребятишек тоновой пирографии.
Техника безопасности — вещь необходимая. На экспериментальной стадии разные случаи происходили. То стул под Николаем как-то раз загорелся, то все, что на столе было.
Николай нашел своего учителя много лет спустя в Томске. Встретились, поговорили. Владимир Ильич очень обрадовался тому, что один из учеников подхватил его идею. Решили вместе запатентовать изобретение, а до этого Николай хранил технологию тоновой пирографии в секрете. Так что буквально несколько дней назад Николай на своем мастер-классе показал, как пишутся картины «огненной кистью». Взрослые ученики «рисовали» кто Чебурашек, кто собачек, один подросший мальчик футбол изобразил. Рисовать жарко — все-таки инструмент нагревается до температуры 800—1000 градусов, и дуть в трубочку — быстро устаешь с непривычки. А Гладенко не устает повторять:
— Самое главное — вдохновение, все должно основываться на чувстве и интуиции. Это как стих писать, только когда пишешь, не задумываешься, ямбом пишешь или хореем — просто пишешь, и все. Или как на флейте играешь: музыка льется — душа отдыхает.
«Чёрная шляпа»
Русские люди как-то не очень удивляются новому виду искусства — ну тоновая пирография и тоновая пирография, чего только не придумают! Зато в Москве на выставке к Николаю подходили иностранцы, восхищались, пытались выпытать секреты — пока нигде в мире нет аналогов нашему, новосибирскому, тоновому искусству. Николай секретов им не раскрыл. Картины, правда, с удовольствием продал. «Черную шляпу» — на ней изображена «женщина в эффектной позе» — купил кто-то из наших. Какой-то парень долго смотрел на эту картину, осведомился о цене и ушел. Цена, кстати, зависит от того, сколько времени потратил на нее художник, — на одну картину у Николая ушло три с половиной года, а в среднем нужно месяца три-четыре. На следующий день вернулся. С деньгами.
Встретить Николая можно то здесь, то там, на всевозможных мероприятиях — он человек очень разносторонний: и на гармони играет, а кроме картин, еще и стихи пишет.
— У меня практически не бывает плохого настроения, а в те моменты, когда не очень весело, я открываю книгу отзывов о себе и читаю. Становится намного легче, — он опять шутит. — Жить нужно полноценной жизнью.
