За что платить талибам

Это «богатые буратино», которые готовы сами за себя платить. И пусть платят. Это их операция. Мы здесь не воюем, мы только содействуем», — сказал Рогозин, комментируя просьбу генсека НАТО предоставить российские вертолеты в качестве содействия операции в Афганистане.

— Раньше наши партнеры в НАТО говорили, что «хороший талиб — это мертвый талиб», — заявил Дмитрий Рогозин. — Теперь говорят, что хороший талиб может быть живым, нужно вести переговоры, выдавать деньги за его интеграцию в гражданскую жизнь. Изменение ментальности натовских стратегов в отношении переговоров с талибами говорит о том, что само понятие победы над «Талибаном» или даже успех в борьбе с ним становится понятием эфемерным. Все ошибки натовских военнослужащих на территории Афганистана немедленно используются талибами для мобилизации борьбы. Можно ли вести переговоры с какой-то частью талибов? Да, безусловно, и можно, и нужно, но только в том случае, если они действительно отказались от экстремистской деятельности, сложили оружие и на основе Конституции Афганистана готовы работать с официальными властями. У России был свой опыт, который потом перерос в понимание необходимости работы с частью боевиков на Северном Кавказе. И в ходе второй антитеррористической кампании в Чеченской республике приобрели значительных союзников, которые раньше воевали на стороне наших врагов. Поэтому наш опыт говорит именно о том, что работать надо, но должны быть очень четкие условия перехода бывших талибов к гражданской жизни. Они должны реально отмежеваться и доказать, что они порвали с экстремизмом и вовлечены уже в формирование этой жизни. Во-вторых, эти люди должны быть достаточно авторитетными, потому что именно они должны быть примером для сомневающихся. Не подкуп талибов решит вопрос сопротивления в Афганистане, а налаживание мирной жизни.