Мы пришли, чтобы кончилась война

Сколько еще может длиться эта проклятая командировка? И вдруг — взрыв, стены построек содрогнулись. Крики ужаса. Паника. Истошно завыла сирена…

На следующий день международные информационные агентства сообщили: во время теракта, устроенного афганским смертником, погибли семь сотрудников ЦРУ, еще шестеро получили ранения. Отмечалось, что оперативная база Чэпмэн в провинции Хост граничит с пакистанским Южным Вазиристаном, который считается основным местом базирования боевиков «Аль-Каиды». Понесенные потери стали для американских разведслужб самыми крупными за восемь лет войны.

Позже в прессу просочилась информация, что террориста-смертника провели на охраняемую территорию по приглашению как информатора и потому не обыскивали. По другим данным, устройство, закрепленное на теле смертника, взорвалось в момент обыска. Истинной картины ЧП в Хосте нет до сих пор, вопросы остаются. Подобных примеров уничтожения одним взрывом нескольких сотрудников спецслужб, включая и руководителя подразделения, в истории разведок, пожалуй, больше и нет.

В тот же день в новосибирской квартире ветерана афганской войны, бывшего руководителя оперативной группы в Хосте советника Олега Коляденко раздались телефонные звонки:

— Ты тоже был там более двух лет — и не потерял ни одного человека. Как такое могло произойти?

— А помнишь, Олег, как дворец Амина штурмовали. Как служили в Хосте, как на «духов» ходили…

— Уходить американцам надо скорее, их песенка спета.

…Да, Афганистан «болит в моей душе». Коляденко крепко задумался. Событие в Хосте всколыхнуло пережитое им на войне, лента воспоминаний стремительно начала раскручиваться, возвращая к жизни мельчайшие подробности обстановки: запахи гор, темные лики седых аксакалов, кинжальный огонь атаки во время штурма дворца Амина.

Успех той операции заключался в неожиданности атаки. Олег Коляденко рассказывает:

— В ночь с 27 на 28 декабря 1979 года в Афганистане была, как потом ее окрестили журналисты, «ночь длинных ножей» — группы советских спецназовцев «Гром» и «Зенит» по приказу Правительства СССР захватили резиденцию Амина, после чего на пост президента Афганистана был избран Бабрак Кармаль. В ту же ночь штурмом были взяты казармы национальной гвардии, одна из крупнейших в мире тюрьма-крепость Пуле-Чархи, 8-я десантная дивизия афганских вооруженных сил.

Примечательно то, что силы наших спецназовцев многократно уступали противнику. Когда из тюрьмы вышли свыше пяти тысяч политзаключенных, общей радости не было края. Помню, как освободили афганского лидера Кешманда, который затем стал премьер-министром республики. В тот момент он был страшен после следов пыток…

Такое невозможно забыть, но говорить о тех событиях не хочется. Лишь раз в году, в ночь с 27 на 28 декабря, мы собираемся вместе, отмечаем победу на той войне, поминаем павших боевых товарищей, поем о них песни, написанные там, в Афганистане.

…После штурма дворца Амина отряд отправили домой — отдохнуть, залечить раны, получить награды. А на Олега Коляденко поступило особое распоряжение — отправить в Хост руководителем оперативной группы. Отдаленная провинция, через которую пролегают тропы боевиков из Пакистана, всегда была непредсказуема, тревожна, могла, кажется, в любой день окраситься кровью большой бойни.

Первый тост — за ушедших навечно
Как ему удалось выжить в той мясорубке?

Неисповедимы пути господни, говорят старые люди, убеждаясь по жизни в непредсказуемости поворотов судьбы. Таких поворотов с избытком выпало и на долю Олега Коляденко.

Он отлично учился, досрочно окончил институт, мечтал о науке, его студенческая исследовательская работа была признана лучшей по Сибири и Дальнему Востоку. Работа называлась «Шероховатость поверхности или профиль невидимки» — конечно, весьма символичное название: дальнейшие события, участником которых довелось быть Коляденко, из той же серии — действовал незаметно, учитывая все «шероховатости» на пути, за это и отмечался неоднократно по службе, сумел сохранить жизнь себе и своим сотрудникам.

Но расскажем обо всем по порядку. Олег готовился к аспирантуре, защите диссертации. Однако научный руководитель, человек трудовой закалки, рекомендовал будущему соискателю пойти поработать на завод, чтобы потом быть реальным ученым, видеть намного дальше чертежа, сухой цифири. И Олег Коляденко устроился мастером в цех приборостроительного завода имени Ленина в Новосибирске.

Отработал полгода — и молодого специалиста вызвали к заместителю директора завода по режиму и кадрам. В кабинете его встретил оперативный работник Комитета государственной безопасности. Разговор был короткий: Олегу предложили новую работу, от которой он не смог отказаться. А кто откажется, если впереди — перспективы получения уникальных знаний, проявления творчества, причастность к важнейшему государственному делу обеспечения безопасности внутри страны и за ее пределами. Настоящая работа для настоящих мужчин. Скажу еще так: работа для молодых людей, воспитанных в духе патриотизма, служению Родине. Одни о ней песни и стихи слагают, другие служат, рискуя всем, — такова жизнь.

Он снова учился в институте, получил второе высшее образование, потом снова учился — в Академии внешней разведки. По распределению служил в Новосибирской области, отвечал за безопасность Транссибирской магистрали, ряда промышленных предприятий, участвовал в розыске и выявлении военных преступников. А романтика? Она, наверное, рассеялась в буднях повышенной ответственности, нервного напряжения. Хотя… иногда рука Олега тянулась к перу, перо к бумаге — и ложились строчки стихов.

На третий день после штурма дворца Амина родилась первая «афганская» песня — там есть такие слова:

…В декабре есть еще одна
дата
Без отметки на календаре.
Я тебя целую как брата
На кабульском чужом дворе.
Слезы радости — вспомни
об этом
И друзьям своим растолкуй,
Почему нам так дорог этот
Неуклюжий мужской поцелуй.
В суету новогодней ночи
Вспомни наш боевой отряд.
Первый тост —
за ушедших навечно,
Тост второй — за живых
ребят.

Бой за каждый метр
Владение языком фарси определило назначение Олега Петровича Коляденко советником спецслужб в Республику Афганистан. Во второй половине XX века события там развивались драматично. «Друг на вечные времена» Амин переметнулся к американцам, которые вынашивали планы строительства военных баз НАТО рядом с границей СССР — это была очень серьезная угроза не только безопасности Союза Советских Социалистических Республик, но и стабильности мирового сообщества.

Для реализации собственных амбициозных планов и задач наставников из-за океана Амин дал указание устранить политического соперника, руководителя оппозиционной партии Бабрака Кармаля. В тот период Бабрак Кармаль был отправлен Амином послом в Чехословакию. Там и должны были собраться на совещание сподвижники Бабрака Кармаля, чтобы обсудить ситуацию в Афганистане и перспективы его будущего. Советской разведке стало известно о готовящемся по приказу Амина покушении на Бабрака Кармаля и остальных участников совещания. Для этого из Афганистана в Прагу прибыла террористическая группа (около 15 человек). Для ее захвата из Москвы направили группу «Гром». Террористов обезвредили без единого выстрела. Бабрак Кармаль и часть его окружения были вывезены в Москву. Дальнейшие события уже более широко известны.

Дипломатические увещевания на Амина не действовали, и тогда политическое руководство СССР приняло решение перейти к активным действиям по устранению опасности. Как следует из воспоминаний участников того процесса в Кремле, решение членам Политбюро далось непросто: они некоторое время колебались, понимая, какие последствия могут наступить в случае неудачного государственного переворота. Давайте называть все своими именами. Поэтому особые надежды возлагались на отряд спецназа, который должен был действовать молниеносно — так, чтобы никто не поверил, что это возможно в реальности.

Легенды о захвате небольшим отрядом советского спецназа резиденции Амина, охраняемой отборными бойцами гвардии, отлично вооруженными, лично преданными Амину, фанатиками, живут до сих пор, а опыт советского спецназа тщательно изучается экспертами разведок всех стран.

Штурм производился ночью — это было преимущество, но это создавало и дополнительную опасность для спецназа: в пылу рукопашной схватки можно было ударить своего.

Кто шел первым, кто прикрывал, кто помогал раненым и т.д.? Как и всякая войсковая операция, захват дворца тщательно планировался, но, как и на любой войне, действовать нашим бойцам пришлось во многом по обстановке — только благодаря героизму каждого удалось выполнить приказ. А детали боя… О них участники штурма до сих пор не любят вспоминать.

Там сражалась девятая рота
…Афганистан истекал кровью, тысячелетние междоусобные войны, борьба против различных поработителей, колонизаторов, длительная политическая нестабильность, ненависть к чужакам, постоянно вторгающимся в особый патриархальный мир афганцев, осели в них враждой, наверное, на генетическом уровне.

Хост, где выпала судьба служить старшим советником Олегу Петровичу Коляденко, в этом смысле не был исключением, даже более того, представлял стратегически важную территорию для «духов», моджахедов, талибов — в случае неблагоприятного развития присутствия в Афганистане контингента советских войск. Хост прекрасен и тих, но взорваться мог в любой миг. Наверное, нахождение там группы Коляденко можно сравнить с жизнью в пороховом погребе. Заслуга Коляденко в том, что он умел гасить искры вражды, выступал миротворцем, помощником, защитником интересов местного населения. Правильная политика! Вот что значит выпускник элитной академии внешней разведки. Если во всех провинциях Афганистана открытое передвижение военных советников по территории возможно было только в сопровождении армейских подразделений, то в Хосте обходились своими силами.

— Просто у нас была хорошая поддержка местного населения, жители Хоста сами не допускали, чтобы в округе разгуливали душманские отряды, — говорит Олег Коляденко. — Мы были крайне заинтересованы в дружественных отношениях, потому что провинцию Хост окружала территория Пакистана, где находилась почти половина всех лагерей по подготовке мятежников. И основной проход был через Джелалабад и Хостинскую долину. Мы его блокировали — в этом помогала авиация 40-й армии, нанося прицельные бомбовые удары. Активно действовали и бойцы афганской армии. Информацию о силах противника, начале его движения мы получали заблаговременно — по каким тропам идут караваны, где располагаются склады боеприпасов, кто командует бандитами и т. д.

— Душманы потом поняли, что лучше не соваться в Хост?

— От нас на Кабул вела единственная дорога — через Джадранский хребет. По ней шел основной поток оружия, наркотиков, обмундирования для бандформирований, готовящих штурм столицы Афганистана. Надо было остановить этот поток, но на первоначальном этапе войны тактических возможностей ограниченного контингента советских войск явно не хватало. Я вынужден был взорвать горный перевал Сате-Кандао — тем самым, конечно, отрезал и себе путь к отступлению. В случае неблагоприятного развития событий нас могли эвакуировать только по воздуху. Да, пришлось рисковать, но дело было сделано — поставки оружия боевикам резко сократились. Потом, через два года, ситуация на этом перевале вышла из-под контроля и обострилась до боевых действий, когда наша 40-я армия пошла пробивать дорогу в Хост. Фильм «Девятая рота» снят по материалам тех событий, в тех местах на перевале Сате-Кандао. Обстановка показана, считаю, достоверно. Бои были очень тяжелые — нам противостояли уже не душманские формирования — свои силы пробовали боевики «Аль-Каиды». Хорошо обученные, дисциплинированные, отлично вооруженные. Воевать с ними было сложно, но наши ребята — герои, они и этих боевиков сокрушали.

Тысячелетия вражды
— Олег Петрович, как вам удалось в той сложной обстановке не потерять в Хосте ни одного человека из своей опергруппы? Американцы тоже вот были профессионалы, обучены всем премудростям распознавания врага…

— Давайте не будем путать менталитет американца и русского человека. Американцы, куда бы ни пришли, во всех точках мира, где бы ни были, навязывают свой образ жизни, свою идеологию, свои ценности. А не надо лезть в исламское государство, которое по мироощущению, семейному укладу населения находится, считаю, еще в прошлых веках. Мы же, общаясь с афганцами, никогда не навязывали свои понятия. Когда кто-то из моих коллег начинал фантазировать: вот мы сейчас подтолкнем Афганистан, начнем строить социализм, я говорил: успокойся, мы пришли сюда не учить строить социалистическое общество, а просто помочь им, чтобы воевать перестали, убивать друг друга, чтобы закончилась гражданская война, которая терзает этот народ уже сотни лет.

— Это удавалось, афганцы понимали ваши намерения?

— Считаю, что на первоначальном этапе афганской кампании удалось несколько стабилизировать обстановку. Затихли клановые разборки, больше стало порядка в Кабуле, провинциях. Республика начала подниматься из хаоса, были сформированы правительство, национальная армия, разведка, МВД. Сегодня я понимаю: советской армии надо было вовремя уйти из Афганистана. Он никогда и никем не был оккупирован и колонией не был — это исторически очень свободолюбивый, независимый народ, гордый и смелый. А с какой великой радостью они встречали советские войска — с улыбками, песнями, танцами, солдат осыпали цветами, на стволы пушек вешали гирлянды. Народ Афганистана понимал, что советские солдаты несут мир и независимость, а Амин — это исламский фашизм, американский протекторат.

— Куда вел Амин своих подданных?

— Поясню: при Амине без суда уничтожались сотни рядовых жителей страны — целыми кишлаками, убивали женщин, стариков, детей. Свои политические «принципы» Амин получил, находясь на учебе в Америке, после вербовки для сотрудничества с ЦРУ. Он, исполняя инструкции ЦРУ, вступил в Национальную демократическую партию Афганистана, усердно делал карьеру, после революции стал заместителем национального лидера страны президента Тараки. В 1979 году Тараки самолетом, через Москву, вылетел на Кубу, а по возвращении из командировки его задушили подушками по приказу его друга и соратника Амина.

Став президентом, Амин заверил Москву в дружбе, а сам продолжал выполнять приказы Дяди Сэма, активно готовил плацдарм для ввода войск НАТО.

Этот «нарыв» должен был когда-нибудь прорваться, что и произошло, когда наши спецназовцы пошли штурмом на его дворец. Погибли трое наших бойцов. Самая страшная потеря — гибель нашего командира спецназа, Героя Советского Союза полковника Бояринова. Бесстрашный, сильный человек, патриот России, он был основателем и бессменным руководителем Балашихинской школы разведчиков, подготовку в которой прошли многие герои спецназа, бойцы будущей «Альфы».

«Миротворческие» калоши
— Олег Петрович, как вы строили свою работу с местным населением, аксакалами, от настроя которых по отношению к советским военным, как я понимаю, и зависело, удастся ли выполнить возложенную миссию или нет, сохранить жизнь себе и вашим подчиненным?

— Я штудировал язык, изучал Коран, национальные традиции, привычки, строение кланов, внутриродовые отношения. Понял, как следует общаться со стариками, вождями племен — это серьезная работа, в процессе которой ты в какой-то мере постепенно проникаешься их жизнью, и они чувствуют это и тоже постепенно все больше тебе доверяют. И тогда нет такого, что днем улыбаются, а ночью берут гранатомет и идут убивать. Я старался вникнуть в проблемы жителей провинции Хост. Их было всегда много — кто-то увел скот с пастбища, не хватает воды, нечем отремонтировать домашний инвентарь и т.п. Я приходил к аксакалам, за чаем мы вели беседу, решали, что можно сделать общими усилиями. Например, выяснилось, что старикам очень нравятся резиновые калоши — помчался на базу, все сделал, чтобы как можно больше калош достать. Конечно, старался всячески помочь им — это сулило успех в работе и мир.

— По сути, ваш оперативный штаб на тот момент являл собой подобие местного органа власти на селе, куда люди идут за различной поддержкой.

— Наверное, так. Но в те дни я думал только об одном — погасить враждебные настроения, изолировать жителей провинции Хост от влияния боевиков, не допустить вооруженных конфликтов с местными жителями, получить информацию, которая позволяла упредить масштабную агрессию моджахедов против советского контингента войск. То, что в Хосте рядом со мной не погиб ни один солдат или офицер, считаю самой большой победой в той командировке.

Храни меня судьба
Я смотрю на Олега Петровича — в разговоре об Афганистане он как-то вдруг преобразился: стал моложе, глаза сверкнули юношеским задором. Да, вот такие ребята там и воевали — смелые, веселые, крепкие. Не ради наград воевали.

Однажды в Хост с проверкой нагрянул офицер из штаба в Кабуле, потребовал ознакомить с результатами работы оперативной группы. Майор Коляденко предложил штабисту съездить, увидеть все на месте своими глазами. Тот не смог скрыть удивление и тревогу, когда убедился, что Коляденко такие поездки по территории совершает без усиленного армейского сопровождения. Потребовал не нарушать инструкции. Дальше — больше. Вдруг получили информацию о продвижении вооруженного отряда, формирующего склад боеприпасов. Коляденко собирается лететь на уничтожение бандитов, формирует группу. Штабиста, как старшего по званию, оставляет на базе вместо себя: «Если не вернусь, будете командовать». Тот в панике: «Как это командовать?! Я прибыл только для проверки. У меня нет приказа. Вы не имеете права!»

Разгромив бандитов, группа вернулась на базу, а штабист поспешил в Кабул. Потом стало известно, что его представили к награде за инициативу в боевых условиях. А Коляденко? В армии его заслуги оставались, как правило, неучтенными. Нет потерь среди личного состава, местное население не стреляет — ну и хорошо. Молодец — и все. А Коляденко не хлопотал — ему нравилась его работа. Такие люди всегда были у России, на них она и держится до сих пор.

А опасных ситуаций было немало. Однажды Коляденко стал свидетелем «котла», в котором оказалась автоколонна афганских и советских военных, — несколько бронетранспортеров с бойцами оказались зажаты в узком пространстве ущелья. Моджахеды, используя удобную позицию в горах, методично обстреливают колонну. Коляденко требует прорвать «котел». Армейский командир отказывается: «Это идти на верную смерть!» Происходит тяжелая перебранка. Наконец командир уступает советнику спецслужб: «Черт с тобой, делай как хочешь!» И выделяет для операции два бронетранспортера. Коляденко дождался ночи и ранним утром, когда правоверные заняты совершением намаза, без единого выстрела проскочил в «котел».

Только тут моджахеды опомнились, ударили из всего, что было, горы задрожали от канонады. Коляденко ползком пробрался под люк танка, перетащил раненых в свою машину, скомандовал по рации: «Делай, как я!» — и резко бросил бронетранспортер вперед. Моджахеды не ожидали такой дерзкой вылазки, стреляли беспорядочно — это и спасло жизнь нашим бойцам. Бронетранспортер Коляденко вырвался с поля боя, объятый пламенем, носовая его часть была разворочена взрывом фугаса.

А сколько еще было впереди крайне опасных моментов, но судьба хранила Коляденко. Он воевал до конца. Его наградили медалью «За отвагу» и несколькими медалями.

Тост второй — за живых ребят
— Олег Петрович, что теперь вспоминается о войне в Афганистане?

— Гораздо чаще хорошее, доброе, что-то смешное вспоминается.

— Почему не удалось оставить Афганистан в мире и покое? Почему там до сих пор гремят взрывы?

— Причин тому много. Одна из них — не сохранили Хост. Считаю, что Хост — это был ключ к миру в Афганистане. Он имеет огромное стратегическое и национальное значение. Это центр древнейших традиций. У кого будет влияние в Хосте — тот будет влиять на весь Афганистан. Американцам в этом смысле, мягко говоря, не повезло.

После командировки в Афганистан Олег Петрович Коляденко участвовал во многих секретных операциях. Командировался во многие страны мира, выполняя особые поручения по линии обеспечения безопасности Родины. Был в Индии, встречался со Святославом Рерихом, получил от него завещание российскому народу фамильной коллекции — в те годы за сокровищами мирового значение очень многие влиятельные силы охотились. Святослав Николаевич Рерих переживал, что трудно будет исполнить волю отца, знал, каким опасным будет обратный путь офицера Коляденко. Обошлось. Потом коллеги говорили Олегу Петровичу: «Ты — везунчик».

Олег Коляденко продолжал работать, руководил разведывательной деятельностью в Новосибирской области, готовил сотрудников для нелегальной работы за границей (послужной список О.П. Коляденко полон значительных дел и событий — в газете обо всем не расскажешь). Он не разочаровался в своем выборе. Гордится, что оказался полезен Родине, что в его судьбе был Афганистан.

Сегодня Олег Коляденко — полковник запаса, ему несколько раз предлагали занять очень выгодные (с материальных позиций) должности, сформировать систему безопасности. Он всякий раз брался за дело, создавал структуру, отлаживал ее механизм — и, к безмерному удивлению учредителей, уходил: «Нет, не мое это». Сегодня он больше ценит близость семьи, возможность встретиться с боевыми друзьями.