В то утро цветы улыбались

А однажды он пригласил меня в гости.

— Приезжай, не пожалеешь. Наши края благодатны, зверя полно, дичи, растут кругом ели и кедры, орехов много. И в выходные дни я поехал. Был разгар лета. Солнце пахло травами, смолой. Всюду чувствовался аромат сосны. Максим Петрович по-дружески меня встретил: «Ай да молодец какой! Поедем в мое пристанище».

Пристанище — это избушка. Недалеко от леса, по соседству с красивейшим озером расположился пионерский лагерь. Я наблюдал за жизнью лагеря, тем более что только-только покинул учительскую работу. Утром дети под звуки горна парами вышагивали за своей вожатой к озеру.

— Готовьтесь, купаться будем по очереди, — распорядилась вожатая.

Она назвала пять фамилий, и ребята полезли в воду.

— Пять минут вам! — уточнила вдогонку. — Далеко не плавайте! Каждый может сорвать по лилии.

— Ребята, не трогайте лилии! — попросил я, но мой голос в гомоне, визге, плеске не был услышан.

— Дети, цветы такие красивые, они живые, не надо рвать, — повторил я с волнением. — Это заповедный цветок.

В ответ раздался спокойный голос вожатой: «У нас тут свои порядки. И озеро наше, лагерное. Не нужно мешать детям приобщаться к природе».

Через пять минут «приобщения к природе» первая партия вышла из воды и вынесла на берег пять белых цветков с зелеными жгутиками стеблей. Вожатая как должное приняла дар и, сплетая венок, зорко поглядывала, как очередная пятерка плавала по озеру.

Когда пионеры уходили, лилии в венке потускнели под солнцем, лепестки потеряли живую упругость, одрябли. Венок в конце концов выбросили.

— Загубили сколько цветов! — не унимался я.

Ребята, кажется, смутились, вожатая тоже, но ничего не ответила, только махнула рукой. Запел горн, уводя отряд в лагерь.

Я взял котелок, сходил на ключ за водой, сварил чай. После обеда отправился ворошить рядки накошенной Максимом Петровичем травы. Земляника уже подвялилась, от нее шел сладкий аромат. И я нисколько не удивился, когда увидел в кустах маленького рыжего лосенка, срывавшего черными губами молодую листву с тальника.

К вечеру пришел учитель, усталый и печальный.

— Что случилось? — спросил я, видя его хмурым.

— Ты еще спрашиваешь! — сердито ответил он. — Лилии почто позволил рвать?

— Да разве я позволил? Я им говорил, что нельзя. Кажется, поняли, да поздно, — оправдывался я.

— Неубедительно говорил, — отрезал учитель. — Вся округа бережет цветок, даже горожане не рвут. Да знаешь ли, друг, что в нем, в этом цветке, душа народная живет? Мы тут не по книжкам жизнь проходили. Когда-то давно здесь учителя в прорубь бросили, в озеро. Народ дознался. Под суд отдали преступников. Помню, учитель был такой светлый, молодой, добрый. Мы с отцом накопали в реке корней лилии, принесли сюда и в ил зарыли. А то ни креста над могилой, ничего.

Учитель замолчал.

— Не знал я этой легенды.

— Легенда — сказка, а я тебе про жизнь рассказываю, — Максим Петрович окинул взглядом поляну, повел рукою. — Молодец, что рядки собрал. Ляг, отдохни да молочка вон из горшка попей. И пироги с картошкой. Я в лагерь схожу, накажу покрепче, чтоб не озоровали.

Ночью в небе качались звезды. В лучах скрипели коростели и плакала выпь. Еще дальше, на самом слуховом пределе, ревел медведь.

И видилось мне, как почти сорок лет назад на этом лугу вот в такую же ночь сидел светловолосый парень, слушал, как вздыхает стреноженный конь, и думал свою простую человеческую думу, как быстрее покончить с послевоенной разрухой, голодом и приступить к основному делу — сеять разумное, вечное.

...Похоже, умаялся я, да и переволновался накануне. Проспал росу. Солнце стояло высоко над могучим лесом. Как и вчера, свистели иволги в ветвях. А на лугу уже не журавли бродили, а звонко разносились голоса ребят. Пионеры деловито стаскивали сено в большую кучу.

— Ребята, а вы хоть знаете, зачем это сено?

— Знаем, знаем, — хором ответили пионеры.

— Для коз и зайцев!

— Для доброты!

— Мы и про белые лилии теперь все знаем. Нам рассказал учитель, Максим Петрович.

Посмотрел я по сторонам. Неподалеку под высокой сосной стоял Максим, а перед ним голубело озеро. И в новое утро открылись белые лилии. Они словно улыбались своему заступнику.

P.S. История эта произошла в Читинской области теперь уж почти три десятилетия назад. Но мне кажется, что и сегодняшнему поколению учителей и учеников она может сказать многое.