Наша самая глубокая рана «Предстояние» Никиты Михалкова

А вот «Предстояние» — в самый раз. Предстояние перед Богом, судьбой, самими собой, предстояние великого народа в Великой войне и его частички, автора, перед нею же... Но что есть, то и есть: видно, пиарпотребности (выразимся так) важнее. По количеству рекламы этот фильм тоже превзойдёт всех предшественников, и после «самого дорогого российского кино» (55 миллионов долларов, такого и не снится пока никакому другому режиссёру в России) это будет ещё и самое дорогое кино по «раскрутке».

Фильм только выходит на экраны, а о нём уже сказано и написано столько, что, право… не очень-то и хочется идти в кинотеатр… Но какое-то потаенное предчувствие — а вдруг? — ведет тебя в кинозал. И вот ты пошёл, увидел и на самом деле потрясённый думаешь: зачем столько шума? Зачем столько предварительной суеты вокруг действительно хорошего фильма? Что, Никита Сергеевич опасается, что мы не поймём или ветераны отвергнут?..

Ну да Бог с ним, фильм-то действительно стоящий. И после сеанса, смахнув слезу, прощаешь не совсем логичные, на наш взгляд, шаги большого художника, его «личные военные действия»... Понимаешь, что это проистекает из того же неравнодушия к судьбе отечественного кино, с каким он отстаивает память о самом святом для каждого из нас — память о той войне и Победе…

Есть, собственно, один Михалков: Никита Сергеевич, происхождением из знатного российского рода, который, по свидетельству очевидцев, ещё будучи студентом, ходил по ВГИКу, покровительственно приобняв знаменитых режиссёров-педагогов. Есть такой режиссёр, который смелее многих говорит правду о прошлом своей страны хотя бы потому, что за его спиной очень многое и очень многие.

В данном случае нужно исходить из главного — самой картины. А она, мощная по духу и стилистике, безусловно, незаурядна и по художественным качествам. И уж не знаем, что там получит в Каннах, где «Предстояние» зачислено в главные номинанты на награду, но в нашей-то памяти останется как минимум надолго.

Четыре года Михалков и полдюжины соавторов писали сценарий (пока на экраны выходит лишь первая часть картины — будет ещё «Цитадель»). Четыре года ставил, два — монтировал. И, скажем, на наш взгляд, стоит того, как и 55-ти миллионов долларов. Если «Утомлённые солнцем» в 1994 году были всё-таки неким камерным событием (всё действие, по сути, происходит в милом сердцу Михалкова «дворянском гнезде»), то здесь иной масштаб — это подлинная народная трагедия. И тема трагической войны, как и сопутствующая ей тема культа личности Сталина, решена через конкретные судьбы конкретных людей, поставленных в конкретные обстоятельства. И сделано это очень смело: без оглядки на то, кто и как относится к спорным вопросам отечественной истории или кто и что сказал по их поводу, потому что режиссёр сам заслужил, завоевал это право.

Два с половиной часа несколько сюжетных линий, переплетаясь по законам романного жанра, распадаются на эпизоды. И порой кажется, что автор запутался, утонул в очередном из них, потому что смакует художественные детали, художественную ткань бесконечно. Но нет: вот он наконец заканчивает очередную сцену, и ты вздыхаешь вместе с ним — ещё один рубеж преодолён. Причем удивительное дело: это кажущееся нанизывание эпизодов не утомляет, а создаёт цепь, скажем так, малых потрясений, которые, объединившись, в целом просветляют, очищают нашу душу — чего уж греха таить! — полуутопленную в болоте современного потребительства.

* * *
Два штриха в заключение. Первый: и куда это делась одна из главных исполнительниц в «Утомлённых солнцем» Ингеборга Дапкунайте?

Она оказалась единственной, кем «пожертвовал» Никита Михалков из прежнего состава артистов и заменил Викторией Толстогановой. И дело оказывается не в том, что Ингеборга живёт давно в Лондоне, а в том, что, несмотря на просьбу режиссёра, не убереглась от искушения — снялась в рекламе, участвовала в ледовом шоу… Сурово отлучена. И в этом тоже весь Михалков: он и здесь диктатор… от кинематографа.

Второй: видеоряд «Предстояния» будут, конечно, часто цитировать. Вот эффектно падают на песок после взрыва катера гипсовый бюст вождя и люстра «венецианского стекла». Вот бесподобный Валентин Гафт листает воображаемый Уголовный кодекс. Вот бесконечно «текут» по экрану длинный-длинный штык и дуло винтовки Мосина, увы, главного нашего оружия начала войны... За всем этим, помимо режиссёрской руки, видится — скажем не преувеличивая — выдающаяся работа нового оператора Михалкова, Владислава Опельянца. Придётся Никите Сергеевичу серьёзно поделиться будущими премиями и призами…

* * *
Этот фильм надо обязательно посмотреть.