С передовой — на парад. И назад

Ближе к вечеру однокомнатная квартира Героя Советского Союза Леонида Николаевича Пономаренко наполняется солнечным светом.

Леонид Николаевич ставит на стол чашки с ароматным чаем, печенье. Говорим о текущих делах. Герой взял с книжной полки бумагу и радостно сказал:

— Врачи разрешили мне поехать в Москву, на Парад Победы!..

Для защитника Родины лучшего подарка не придумать!

Еще с середины апреля, когда узнал о решении врачей, стал думать, что же взять в дорогу?

Обязательно — несколько томиков только что вышедшей в Сибирском книжном издательстве книги «Я был пехотой на войне». Это третье, дополненное, издание вышло в соответствии с планом работы оргкомитета «Победа» при финансовой поддержке администрации Новосибирской области.

В ней автор рассказывает о сражениях сибиряков на фронтах Великой Отечественной. Естественно, через призму собственного восприятия.

...За несколько дней до нашей встречи в малом зале администрации области прошла презентация энциклопедии «Новосибирцы — Герои Отечества». В красочном издании — сотни фамилий тех, кто в разные годы прославил нашу страну, наш город. На 284-й и 285-й страницах помещен материал о Леониде Пономаренко. Будущий Герой родился 18 марта 1919 года в многодетной крестьянской семье в селе Борки Яшкинского района ныне Кемеровской области. Участник трех великих битв: первой была Московская, затем Сталинградская и третья — за Ленинград.

18 января 1943 года Леонид Пономаренко участвовал в разрыве 900-дневного кольца под Ленинградом, а в 1944 году — в полном снятии блокады героического города. Затем был Выборг...

— Рад, что снова стану участником Парада Победы, — говорит Леонид Пономаренко. — Наша 93-я стрелковая дивизия 266-го стрелкового полка обороняла столицу. Как известно, осенью 1941 года противник рвался к Москве. Немцы были хорошо обмундированы, вооружены.

Но приказ есть приказ — мы держали оборону. Когда пришло подкрепление, восемь дивизий из Сибири, мы облегченно вздохнули.

Рано утром 7 ноября 1941 года в нашу часть подошли машины ЗИС-5, оборудованные скамейками. В дороге политработники сказали, что мы будем участвовать в военном параде на Красной площади. Трудно передать, как мы были горды!

Небо над Москвой закрыли низкие тучи. Шел снег... Считаю, что военный парад в честь 24-й годовщины Октябрьской революции по силе воздействия на ход событий приравнивается к важнейшей военной операции. Он имел огромное значение, показав всему миру, что Москва не сдается и боевой дух армии не сломлен.

В восемь утра из ворот Спасской башни выехал на коне принимающий парад маршал Семен Михайлович Буденный. Войска на его здравицу ответили громким «Ура!», и парад начался.

С трибуны Мавзолея прозвучали вдохновляющие слова Сталина, обращенные к участникам парада: «На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая...»

Прямо с Красной площади — снова на врага.

Сибирские дивизии 8 ноября перешли в контрнаступление. И уже 5 декабря 1941 года на 42-м километре Волоколамского шоссе фашистские дивизии были разгромлены. Москва уже была в безопасности.

Вскоре вышел приказ Верховного главнокомандующего о награждении наиболее отличившихся солдат и офицеров. 93-й дивизии было присвоено звание 26-й гвардейской.

...В октябре 1944 года Леонид Николаевич снова оказался в столице. Новоиспеченному Герою Советского Союза в Кремле должны были вручить орден Ленина и Золотую Звезду.

— Перед награждением всех пригласили к секретарю Президиума Верховного Совета СССР Александру Федоровичу Горкину. Беседовал он с нами долго: поинтересовался и тем, как устроились, и какое впечатление произвела на нас столица, и настроением на фронте, и тем, что пишут родные.

Напоследок рассказал, как будет проходить церемония награждения (тоже целая наука: кого куда посадить, кому за кем идти, когда, что и после кого говорить).

«Ну вот, пожалуй, и всё, — сказал Горкин, скорее себе, и потом, окинув нас озабоченным взглядом и словно вспомнив о чем-то, уже обращаясь к нам, добавил: — Да, вот еще что. Парни вы все крепкие. Силы в вас немерено, так не переусердствуйте, когда руку председателю жать будете».

Чего было в этих словах больше: желания нас подбодрить или заботы о Михаиле Ивановиче Калинине — не знаю, но покидали мы кабинет Горкина в хорошем настроении.

Остаток дня я провел, праздно бродя по улицам Москвы. Доведется ли еще побывать в ней? Хотелось надышаться воздухом, пахнущим не пороховым дымом, а свежим морозцем.

В гостиницу «Москва» вернулся часов в семь. Почему-то не подшучивали друг над другом, никто не рассказывал фронтовых баек. Впрочем, не до баек было: чистили, утюжили, мыли, надраивали. Наутро ордена, медали, бляхи, сапоги и лица отливали неестественным блеском...

После награждения в Москве Леонид Пономаренко вернулся на фронт, где в трудных боях под Нарвой вновь был ранен и тяжело контужен, затем отправлен в госпиталь в Ленинград, а оттуда в Бердск и Новосибирск, где долечивался.

Не раз я встречался с Леонидом Пономаренко. Казалось бы, наслышан о многих деталях его биографии. И только сейчас узнал, что Герой был на открытии государственного театра оперы и балета 12 мая 1945 года. В этот день была показана опера Михаила Глинки «Иван Сусанин».

— Сверкающий хрустальным блеском люстр огромный зрительный зал был наполнен до отказа: передовики оборонных заводов и ученые, фронтовики, лечившиеся в новосибирских госпиталях, солдаты и офицеры частей, едущих на восток, учащиеся, педагоги, — вспоминает тот день Леонид Николаевич. — Огни рампы освещали не только сцену нового театра, в этом праздничном сиянии с особой яркостью представлялось мужественное величие народа...