Георгий Жуков

Если же удавалось скопить немного денег к Рождеству или Пасхе на пироги с начинкой, тогда нашим восторгам не было границ». Закончил церковно-приходскую школу с «похвальным листом», затем работал учеником в скорняжной мастерской в Москве, одновременно занимался самостоятельно, поступил на вечерние образовательные курсы и сдал экзамены за полный курс городского училища. Только после четырёх лет ученичества его на десять дней отпустили домой, в деревню. Как раз в это время в соседнем селе случился сильный пожар. 14-летний Георгий услышал крики, доносившиеся из горящей избы: «Спасите, горим!» Он вошёл туда и вытащил из огня двух перепуганных детей и больную женщину. В 1911 г. закончилось ученичество Жукова. Теперь он стал самостоятельным человеком — подмастерьем, в политических вопросах, по его собственным воспоминаниям, разбирался слабо.

7 августа 1915 г. Георгий Жуков был призван на фронт кавалеристом в драгунский полк. Обучение военному делу было нелёгким. Одного из унтер-офицеров солдаты особенно невзлюбили за побои и муштру. Они решили наказать его, рискуя угодить под военно-полевой суд. «Сговорившись, — рассказывал Жуков, — мы как-то подкараулили его в тёмном углу и, накинув ему на голову плащ-палатку, избили до потери сознания». Ещё до фронта Г. Жуков прошёл обучение на унтер-офицера. Позднее он признавался: «Когда на войне очутился, поначалу была какая-то неуверенность под артобстрелом, но она быстро прошла. Под пулями никогда не кланялся. Трусов терпеть не могу». В 1916 г. в бою он был тяжело контужен: взрывом мины его выбросило из седла. В сознание он пришёл только спустя сутки. За свою боевую службу Георгий Жуков получил два Георгиевских креста, один из них — за захваченного в плен германского офицера. После Февральской революции 1917 г. сослуживцы по эскадрону избрали Жукова председателем солдатского комитета и делегатом полкового Совета. Осенью 1917 г. эскадрон был распущен, Жуков вернулся в Москву, а затем отправился в родную деревню.

В августе 1918 г. Жуков пошёл добровольцем в кавалерию Красной армии. Сражался против Колчака, Деникина, Врангеля. 1 марта 1919 г. вступил в партию большевиков. Во время сражений за Царицын в 1919 г. Жуков получил ранение в рукопашном бою. Осколки ручной гранаты глубоко ранили его в ногу и левый бок. После лечения ему дали отпуск, и он уехал в родную деревню. Затем Жукова отправили на курсы красных командиров. Теперь он стал командовать эскадроном. В 1920 — 1921 гг. Жуков участвовал в подавлении «кулацкого» (как тогда говорили) Тамбовского восстания. Здесь он познакомился с Михаилом Тухачевским, который руководил этой военной операцией. Во время рукопашного боя весной 1921 г. выстрелом под Жуковым убило коня. При падении конь придавил седока, но помощь подоспела вовремя. В тот же день под Жуковым второй раз убило коня. Повстанцы хотели взять его в плен, и он в одиночку от них отбивался. И снова в последнюю минуту пришли на выручку красноармейцы. За участие в подавлении Тамбовского восстания Жуков получил свой первый орден Красного Знамени — очень почётную и редкую тогда награду.

После Гражданской войны Георгий Константинович остался в кавалерийских частях. С апреля 1923 г. он уже командовал полком. 26-летний командир видел недостаток своего военного образования. И тогда, и в последующие годы он занимался самообразованием, усиленно изучал книги по военному искусству, истории войн прошлого, закончил Высшую кавалерийскую школу в Ленинграде. В 1930 г. Жукова назначили командиром кавалерийской бригады в дивизии, которой командовал будущий маршал Константин Рокоссовский. Уже в эти годы сформировался характерный для Жукова крайне жесткий стиль поведения. Впоследствии он признавал, что «иногда был излишне требователен и не всегда сдержан и терпим к проступкам своих подчиненных», «недостаточно был снисходителен к человеческим слабостям».

В 1931 г. продолжилось его знакомство с Михаилом Тухачевским, который произвёл на него сильное впечатление. «В нём чувствовался гигант военной мысли, звезда первой величины в плеяде военных нашей Родины, — писал Жуков. — Мы слушали его как зачарованные». В 1933 г. Жуков получил назначение командиром кавалерийской дивизии в Белорусском военном округе, которую вывел из кризисного состояния. В Красной армии во второй половине 30-х годов после широких репрессий сложилась острая нехватка командирских кадров. В 1937 г. его назначили командиром кавалерийского корпуса, а в конце 1938 г. — заместителем командующего войсками Белорусского военного округа. 2 июня 1939 г. Жукова вызвал нарком обороны Климент Ворошилов. Он сообщил ему: «Японские войска внезапно вторглись в пределы дружественной нам Монголии. Можете ли вы вылететь туда немедленно и, если потребуется, принять на себя командование войсками?» «Готов вылететь сию же минуту», — отвечал Жуков.

5 июня Жуков прибыл на место и возглавил здесь советский военный корпус. Его сразу же возмутило, что штаб корпуса располагался за 120 км от поля боя. Он потребовал перенести штаб в район событий. В ночь на 3 июля японские войска перешли реку Халхин-Гол и заняли гору Баин-Цаган. Они имели десятикратное превосходство в живой силе и трёхкратное — в орудиях. Зато у советских войск имелось до 150 танков и столько же бронемашин, Жуков решил немедленно бросить их против японцев. Бой шёл весь день 4 июля и всю следующую ночь. К утру 5 июля противник стал отступать назад к реке, но переправа была уже взорвана. Жуков вспоминал: «Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах у наших танкистов. Тысячи трупов, масса убитых лошадей устилали гору Баин-Цаган».

После этой победы он начал готовить новый внезапный удар по японским войскам. Чтобы обмануть их, в окрестностях поставили специальные звуковые установки. Две недели они изображали по ночам то здесь, то там шум танковых колонн, самолётов и т. д. Когда японцы перестали обращать на это внимание, к месту событий начали стягиваться войска. 20 августа неожиданно для японцев на них обрушился удар самолётов и орудий. Удар был таким мощным, что первые полтора часа они даже не могли открыть в ответ орудийный огонь. Затем советско-монгольские войска пошли в атаку. К вечеру 26 августа японская армия была окружена. Началось её уничтожение. За победу на Халхин-Голе Георгий Жуков получил свою первую звезду Героя Советского Союза. Так он впервые проявил себя талантливым, но жестоким военачальником. «...Война есть война, — заявил он в ходе обсуждения операции, — и на ней не может не быть потерь... и эти потери могут быть крупными».

В мае 1940 г. Жуков прибыл в Москву. Впервые его принял сам Сталин, Жуков произвел на него хорошее впечатление. Иосиф Сталин расспрашивал о боях с японцами. «Теперь у вас есть боевой опыт, — сказал Сталин. — Принимайте Киевский округ...» Так Жуков, получивший звание генерала армии, возглавил самый большой военный округ. Но этот пост он занимал недолго. В декабре 1940 г. начались большие военные игры. «Синие» в игре изображали нападающего противника, «красные» — Красную армию. Жуков играл за «синюю» сторону и одержал победу. Сталин, по его словам, был «раздосадован неудачей красных». В январе 1941 г. после ряда удачных маневров, успешного выступления на совещании высшего командного состава армии о «характере современной наступательной операции» и военно-стратегической игры Сталин назначил Жукова начальником Генерального штаба. В это время Германия готовилась к началу войны с Советским Союзом. Сигналы о грядущей войне поступали со всех сторон. Об этом сообщали разведка, советские посольства, перебежчики из германских войск.

Но советское руководство до последнего момента верило, что войны не будет. Проводил эту линию и Жуков. Позднее он так объяснял свои действия: «Кто захочет класть свою голову? Вот, допустим, я, Жуков, чувствуя нависшую над страной опасность, отдаю приказание «развернуть». Сталину докладывают. На каком основании? На основании опасности. Ну-ка, Берия, возьмите его к себе в подвал...» Однако Генштаб разработал план превентивной военной операции против германских войск, но к отражению германского нападения 22 июня 1941 г. советская армия оказалась не готова. В ночь на 22 июня Георгий Жуков и нарком обороны Семён Тимошенко приказали привести войска приграничных округов в полную боевую готовность. Разослана эта директива была за три часа до начала войны. Времени на её выполнение уже не оставалось. В первый же день войны по приказу Сталина Жуков вылетел на Юго-Западный фронт как представитель Ставки Главного командования. Здесь он попытался организовать наступление на Люблин. Оно шло под лозунгом «Бить врага под корень!» (имелось в виду ведение наступательного боя на вражеской территории), которое никакого успеха не имело и только усилило неразбериху в войсках.

Несмотря на завязавшиеся тяжелые бои, сдержать продвижение германских войск не удалось. 26 июня Сталин вызвал Жукова в Москву и поручил организовать оборону на Западном фронте, преградив германским армиям путь на Москву. Однако и на этом направлении стремительное германское наступление продолжалось. Командующий Западного фронта генерал Д. Павлов был смещен и расстрелян. Сталин устроил разнос высшим военным работникам, включая Жукова. Чтобы предотвратить окружение советских войск на Украине, Жуков предложил 29 июля отвести их за Днепр и оставить Киев. Сталин накричал на него, но Жуков нашел в себе смелость резко ответить «вождю» и отстаивать свою точку зрения. Георгий Константинович заявил: «Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генштаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине». В результате он был снят с поста начальника Генерального штаба и отправлен командовать Резервным фронтом. Жуков разработал и осуществил план наступательной операции под Ельней, которая позволила задержать германское продвижение к Москве. Под Ельней Красная армия впервые показала, что может побеждать германскую. Через два дня после этой победы Жукова снова принимал Сталин. «А неплохо у вас получилось с ельнинским выступом, — сказал он и добавил: — Вы были тогда правы. Я не совсем правильно вас понял». Эти необычные для Сталина слова выглядели почти как извинение.

Отношение Жукова к Сталину всегда было неоднозначным. С одной стороны, он был одним из немногих людей, кто мог открыто не соглашаться и даже спорить с ним в военных вопросах, с другой, Жуков всегда сохранял лояльность по отношению к «вождю», защищая его даже в период позднейшей «десталинизации», призывая не перегибать палку и «отдать должное» его «выдающимся организаторским» способностям. 9 сентября Георгий Жуков вылетел по приказу Сталина в Ленинград — командовать Ленинградским фронтом и координировал действия Волховского фронта. Здесь он явился в Смольный. В кабинете Ворошилова обсуждался вопрос о том, как взорвать 140 объектов — предприятия города и мосты, а также затопить военные корабли, чтобы они не достались врагу. Жуков уселся на стул и некоторое время молча слушал. Вспоминая об этом позднее, он говорил: «Как вообще можно минировать корабли?» Жуков организовал оборону города, он распорядился расстреливать за отступление без письменного приказа и непрерывно контратаковать. Упорство защитников города и тем более неожиданные контратаки убедили немцев изменить тактику. Ленинград решили взять не штурмом, а планомерной осадой. Немедленный захват городу уже не угрожал.

В октябре 1941 г. Сталин поручил Жукову руководство Западным фронтом. Положение на фронте под Москвой сложилось почти безнадёжное. Войск для защиты города явно не хватало. Всё, что ещё оставалось, перешло в распоряжение Жукова. Он решил рискнуть и бросить все силы на защиту только основных дорог, ведущих к Москве. Жуков был уверен, что немецкие танки пойдут по шоссе. Конечно, немцы могли понять эту хитрость и двинуться там, где никакой обороны вообще не было. Поэтому риск был огромным. «На последнем этапе оборонительного сражения я не спал одиннадцать суток, будучи в чрезвычайно нервном напряжении, — рассказывал Жуков. — Чтобы поддержать физические силы и работоспособность, приходилось прибегать к коротким, но частым физическим упражнениям на морозе и крепкому кофе, а иногда к двадцатиминутному бегу на лыжах…» Под его командованием силы Красной армии разбили в декабре германские войска под Москвой и сами перешли в контрнаступление, но оно в начале 1942 г. выдохлось. Жуков возражал против общего наступления в начале 1942 г. Однако оно было начато и привело к самым серьёзным поражениям. Не имели успеха в течение 1942 г. и разработанные Жуковым операции наступления под Вязьмой и Ржевом.

В августе 1942 Сталин назначил Жукова заместителем Верховного главнокомандующего и первым заместителем Наркома обороны, а затем отправил руководить войсками под Сталинградом. Там, на Волге, Жуков стал одним из авторов плана окружения войск противника и в ноябре 1942 г. осуществил его. За победу в Сталинградской битве он получил в январе 1943 г. звание Маршала Советского Союза. За победу под Сталинградом Жуков получил орден Суворова 1-й степени под номером 1. Сталин утвердил предложенный Жуковым и начальником Генштаба Александром Василевским план разгрома германских войск на Курской дуге. Они предлагали встретить удар врага крепкой обороной и только потом перейти в наступление. Такой замысел выглядел непривычно, и его пришлось долго отстаивать. Именно он принёс победу под Курском.

В 1944 г. Жуков руководил проведением операции «Багратион», в результате которой была освобождена Белоруссия, а десятки тысяч немцев угодили в советские «котлы». В октябре 1944 г. Сталин назначил Жукова командующим 1-м Белорусским фронтом, который должен был наступать на Берлин. Маршал Жуков руководил штурмом немецкой столицы, и после взятия Берлина он, как и сотни других советских военных, поставил свою подпись на стене рейхстага. 8 мая 1945 г. от имени Верховного главнокомандования Красной армии Георгий Жуков принял безоговорочную капитуляцию Германии. В июне 1945 г. в Москве на Красной площади Жуков принимал торжественный Парад Победы. Со времени окончания войны до весны 1946 г. Жуков возглавлял Советскую военную администрацию в Германии, а затем был отозван в Москву.

Как и другие советские военачальники, Георгий Жуков считал самым важным достижение поставленной цели, во что бы то ни стало, часто — очень дорогой ценой. Как-то раз он описал Дуайту Эйзенхауэру тактический приём быстрого преодоления минных полей. Для этого достаточно просто двигать на них пехоту. Эйзенхауэр заметил: «Я живо вообразил себе, что случилось бы, если бы какой-нибудь американский или британский командир придерживался подобной тактики, и даже ещё более живо я представил себе, что сказали бы люди в любой из наших дивизий, если бы мы попытались сделать подобную практику частью своей военной доктрины». По этому поводу Дуайт Эйзенхауэр заключал: «Американцы измеряют цену войны в человеческих жизнях, русские — во всеобщем очищении нации».

В марте 1946 г. Георгия Жукова назначили главнокомандующим сухопутными силами. Затем он стал заместителем министра обороны СССР. Но очень быстро попал в немилость. На заседании Главного военного совета летом 1946 г. его обвинили в занижении военных заслуг Сталина и преувеличении собственной роли в ходе войны. Недовольство партийного руководства вызвало также то, что Жуков выступал за ограничение роли политкомиссаров в армии, видя в их существовании нарушение принципа военного единоначалия. В результате опальный маршал был смещен с поста главкома, выведен из ЦК и отправлен руководить Одесским военным округом. В 1948 г., после ареста его адъютанта, Жукова обвинили также в том, что он незаконно вывез из Германии значительное имущество. Помимо прочего, маршала обвинили в «распущенности» и незаконном присвоении трофеев, он перенес инфаркт, после чего получил назначение командующего Уральским округом. Со смертью Иосифа Сталина в марте 1953 г. первая опала маршала кончилась. Ему довелось арестовывать Лаврентия Берию. Он снова стал заместителем министра обороны, а с 1955 г. — министром. В 1956 г. в Будапеште Жуков руководил подавлением Венгерского восстания. В июне 1957 г. большинство членов Президиума ЦК попытались сместить Никиту Хрущёва. Жуков бросил им свою знаменитую фразу: «Армия против этого решения, и ни один танк не сдвинется с места без моего приказа». Поддержка Жукова, конечно, очень помогла Хрущёву.

Но одновременно Никита Хрущёв стал опасаться чрезмерного усиления влияния армии. В октябре 1957-го, сразу после его возвращения из официальной поездки в Албанию, Жуков был на заседании Президиума ЦК смещен со всех партийных и государственных постов. В народе шутили: «Жуков, как ракетоноситель, вывел Хрущева на орбиту и сгорел...» Официально в печати осуждался его «бонапартизм». Жукова обвиняли в том, что он хотел «вывести Вооружённые силы из-под контроля партии» и «установить в них культ собственной личности». Последующие 17 лет жизни Жуков провел в отставке. В 1969 г. вышла книга Георгия Жукова «Воспоминания и размышления», которая имела необычайный успех. В 1973 г. Жукова впервые снова пригласили на официальное мероприятие. Это было празднование Дня Победы в Кремлёвском Дворце съездов. Тысячи собравшихся ветеранов войны поднялись с мест и под крики «Слава Жукову!» устроили ему овацию. 18 июня 1974 г. Георгий Константинович Жуков скончался.