По жизни с «плюсом»

Вот и Фаина Алексеевна Агафонова из этой породы. Кто-то другой на ее месте, оглядываясь на жизненный путь, непременно бы отметил с легкой иронией: «А думаете, это легко, столько лет в чисто женском коллективе?! У каждой свой характер, а то и норов, бесконечные проблемы, заботы...» А она — нет.

Не спеша перебирая старые снимки, моя собеседница радостно вспоминает имена и студенческих подруг, и коллег по актово-претензионному бюро, которое стало главной вехой ее трудовой биографии. И все с теплотой, с нежностью.

Даже рассказывая об истории своей семьи, Фаина Алексеевна словно не свое детство вспоминает, а рисует портрет целого поколения. Поколения детей войны.

Наша героиня родилась десятого декабря сорок первого года. Отец, Алексей Никандрович Зыков, кадровый военный, уже через месяц после нападения гитлеровцев на нашу страну покинул родной кров и отправился на фронт. Мы можем лишь догадываться, о чем думал он, оставляя крохотную дочку и молодую жену, носившую под сердцем второго ребенка.

Он погиб в сорок третьем.

Мария Яковлевна, оставшись вдовой, не могла предаваться скорби. Всю боль измученного сердца она вложила в работу, ломаясь от утренней зари и до вечерней зорьки, стараясь худо-бедно прокормить коровенку, без которой детишек было не поднять. Погодки Рита и Фаина помаленьку подрастали.

Первые детские воспоминания? Фаина Алексеевна светло улыбается. Как у всех! Чувство голода. Сбор колосков на опустевшем поле. И недетское слово «надо». Надо помогать, надо стараться, надо выживать…

Жизнь потихоньку налаживалась. Девчонки пошли в школу. Мама устроилась заведующей библиотекой. Вот тогда для Риты и Фаечки, рано научившихся читать, открылся новый, полный загадок и открытий, таинственный мир. В свободное время девчушки пропадали среди книжных стеллажей, пытливым детским умом стараясь объять многое, заглянуть в пространство, находящееся за пределами их маленького поселка, окунуться в мир чувств и стремлений удивительных героев и исторических личностей…

— Мама так умела увлечь, заинтересовать... Знаете, даже спустя годы я встречала своих повзрослевших одноклассников и слышала от них: «Спасибо твоей маме, что приучила нас читать...» — рассказывает Фаина Алексеевна. — Помню, как вечерами мы читали при одной лампочке, а то и при свечке. Так тихо, уютно было. И хорошо...

Одну за другой она «проглатывала» книжки Полевого, Чаковского, Гайдара. Узнавая новое, страдая и стремясь к высоким целям вместе с их яркими героями. Ночи напролет рыдала она над горькой судьбой Овода, а Маресьева и сейчас считает главным нравственным эталоном, образцом мужества. Не только все богатства русской и зарубежной литературы были открыты сестренкам, но и свежая периодика, любовь к которой наша героиня пронесла через всю жизнь.

Еще врезалось в память, как в начале или середине пятидесятых настало странное время: часть книг объявили «плохими». Их изымали из библиотечных фондов и тут же уничтожали. Что это были за авторы и произведения, она не помнит, не успела до «чистки» прочесть.

Неудивительно, что наша героиня очень любила русский язык и литературу. Однако после десятилетки Фаина поступила отнюдь не на гуманитарную специальность, а, можно сказать, даже наоборот. И не сразу. Понимая, что мама не может содержать сразу двух студенток (Рита, старшая сестренка, уже училась в НЭТИ), Фаина решила на какое-то время остаться в родном доме и пойти работать.

Из предприятий в селе имелись только контора «Заготзерна» да железная дорога. Фаина выбрала второе. Молоденькая девчонка некоторое время работала стрелочницей, но вскоре ее поставили оператором дежурного по станции Трудармейская. Так судьба нашей героини, казалось бы, случайно, а оказалось, навсегда переплелась с судьбой железной дороги.

На следующий год Фаина Зыкова поехала в Новосибирск и подала документы в НИИЖТ. «Я решила: раз уж попала в начале трудового пути в движенцы, то и дальше буду учиться по этому профилю!» — смеется Фаина Алексеевна.

Маме нелегко было отпустить и вторую дочку в самостоятельный полет. Чувствуя эту тревогу, Фаина почти все годы учебы старалась подрабатывать, чтобы содержать саму себя. И сейчас ее глаза едва заметно прищуриваются и увлажняются, когда она вспоминает, как бывала рада трем рублям, присланным мамой. Ее студенческие годы не были сытными и благополучными в полном смысле этого слова; сочетая учебу с работой, она не могла быть отличницей; но это были счастливые годы. Время настоящей студенческой дружбы. Время открытий и побед над самой собой.

— Группа наша была мало того что тринадцатая по номеру, так еще и единственная на факультете исключительно женская, — с улыбкой рассказывает Фаина Алексеевна Агафонова. — Мы так сдружились! Многие годы поддерживали теплые отношения, а с некоторыми я до сих пор очень близка. Анна Сергеевна Болотова (Верига) позже преподавала в НИИЖТе, профессиональная поэтесса, состоит в студии «Доброе слово», пишет удивительно проникновенные стихи. Людмила Петровна Межуева (Богданова) работала после института в «Сибгипротрансе». Валентина Федоровна Гундарева работала в «Новосибгражданпроекте». Это удивительные, замечательные женщины, профессионалы своего дела и очень интересные личности.

По окончании института наша героиня не уехала «по глухим селеньям и в дальние края», как пелось в популярной в то время молодежной песне. Ее оставили в Новосибирске по месту работы мужа, Виталия Трофимовича Агафонова — преподавателя Новосибирского электротехнического института. Они познакомились в один из дней, когда Фаина, еще студентка, навещала в НЭТИ свою старшую сестру Риту. По образованию Виталий тоже был железнодорожник — закончил ОМИИТ, а потом занялся наукой, защитил диссертацию, и его пригласили преподавать в один из лучших сибирских вузов.

Свежеиспеченный инженер путей сообщения по эксплуатации железных дорог, Фаина Алексеевна Агафонова стала работать на станции Новосибирск-Главный, сначала в должности заведующей сортировочной платформой, а потом — заведующей билетными кассами. Это был достаточно короткий период. Вскоре ее перевели в технологическую лабораторию по погрузке грузов, и вся дальнейшая ее трудовая биография состоялась в грузовом хозяйстве. Как говорит сама наша героиня, главным местом ее работы стал актово-претензионный отдел грузовой службы управления ЗСЖД.

— Груз железнодорожники должны привезти и сдать грузополучателю в целости и сохранности. Если что-то где-то повредили или украли, разбили, сожгли (мало ли что бывает, вон расстояния-то в стране какие!), грузополучатель предъявляет нам претензии… — рассказывает Фаина Алексеевна.

— А вы начинаете расследование...

— Совершенно верно. Мы начинаем разбираться: где это случилось и чья вина. Сначала я работала инспектором, и как раз инспектор занимался всеми этими вопросами. У него есть «Инструкция по актово-претензионной работе», есть «Правила перевозки грузов» и другая документация в помощь.

— Знать все надо было на отлично?

— Конечно! Иначе не сможешь профессионально выполнить свои обязанности. И вот начинаешь смотреть. Если речь идет о технической неисправности, выясняешь: откуда пришел вагон, кто его ремонтировал? Может, виновата дорога, которая не заметила дефект при отправке, а может, неисправность носила скрытый характер и вина лежит на депо, где ремонтировался вагон. Рассылаешь акты, в которых ссылаешься на конкретные параграфы документов...

Фаина Алексеевна рассказала мне про один памятный случай, когда из опломбированного вагона исчез очень ценный товар — меха, направлявшиеся с Сахалина в Прибалтику и предназначенные для международного аукциона. Как позже выяснилось, кража случилась в самом начале пути, еще на пароме, везшем товар с острова на континент. Злоумышленники вскрыли один ящик. Посмотрели. Что-то им не приглянулось. Видно, настоящего знатока среди них не было, который бы распознал ценнейший мех жемчужной норки. Выбросили ящик и его содержимое в Татарский пролив. Принялись за следующий…

— Дорога отправления ничего не заметила. И дальше тоже, а обнаружилось нарушение, только когда вагон прибыл к нам, на Западно-Сибирскую дорогу, — вспоминает Фаина Алексеевна Агафонова.

Исчислялась стоимость похищенного в очень крупной сумме — порядка тридцати тысяч рублей. Чтобы было очевиднее, заметим, что в то время средняя зарплата по стране не превышала 110 —120 рублей.

— Раньше были пластмассовые пломбочки, которые нередко подделывали. Конечно, по-хорошему это должны были обнаружить еще на первой станции. Но я и сама помню, когда ходила на проверки, насколько это сложно. Особенно когда нет большого опыта. Трудно с первого взгляда определить, что пломба подделана. И времени немного — есть свой регламент, и дефект бывает неочевиден... Конечно, когда мы, сидя в кабинете с лупой, рассматриваем эту пломбу, изъятую и прикрепленную к коммерческому акту, тут уж все как на ладони...

Словом, каша заварилась. Раз не обнаружили пропажу на более ранних стадиях, разбирательство должно вестись на станции, где обнаружили подделку пломбы. То есть у нас.

— Весь огромный долг мог лечь на нашу дорогу. Надо было тщательно разобраться и выяснить виновных, — говорит Фаина Алексеевна. — Практика такая: претензию получает дорога назначения. Она выплачивает грузополучателю деньги за украденный товар. А потом начинает рассылать претензии всем виновным, как в поговорке: всем сестрам по серьгам, и требовать возмещения. Существуют специальные претензионные совещания, на которые собираются представители всех дорог, задействованных в этом инциденте. Арбитры рассматривают дело. Если кто-то, какая-то дорога, с их решением не согласен, вопрос выносится на совет арбитров, и уже его решение является окончательным.

Фаина Алексеевна говорит, что в том конкретном случае «всем сестрам» и перепало. Но… Сумма, отнесенная на Западно-Сибирскую дорогу, была незначительной. Как потом говорили ей многие коллеги, участвовавшие в том памятном разбирательстве: «Ты очень хорошо защищалась!»

А жуликов нашли и посадили. Потом уже они возмещали ущерб государству своим трудом. Когда дела заканчиваются именно так — удается найти конкретных виновников, дело об ответственности за происшедшее (в том числе и о материальной ответственности) может быть еще раз пересмотрено и наказан конкретный виновный. В данном случае — Дальневосточная дорога.

Словно вернувшись на несколько секунд в то самое время, Фаина Алексеевна замолчала и сидела какое-то время в задумчивости, а потом как-то просто и тихо сказала:

— Я ни разу дорогу не подвела. Всегда приезжала «с плюсом».

Это означает, что когда наша героиня ехала на совещание, предполагала, что с дороги могут снять столько-то; а удавалось хорошо отстоять позиции дороги — и сумма была значительно меньше. Огромную роль в этом играли ее безусловный профессионализм, дотошность, стремление вникать в детали и прекрасное знание законодательства. Руководство ценило эти профессиональные качества Фаины Алексеевны и поощряло за хороший труд денежными премиями и благодарственными записями в трудовую книжку. «Сколько таких записей? Да не считала, штук пятьдесят примерно...» — смеется она в ответ на мой вопрос.

На одном из черно-белых снимков наша героиня сидит за своим рабочим столом, по обеим сторонам которого возвышаются кипы папок с делами. Так начинался каждый рабочий день.

Много лет Фаина Алексеевна трудилась заместителем начальника актово-претензионного отдела, а затем возглавила его. Как начальник отдела она часто работала в совете арбитров, разбирая самые сложные дела. Вспоминает, что иногда приходилось везти с собой, без преувеличения, мешок документации. На одно памятное совещание она явилась с шестью сумками, плотно набитыми картонными папками с делами.

— Наше начальство — Ефим Яковлевич Гендлин. Дай Бог ему здоровья! Это очень человечный, внимательный, очень грамотный руководитель, — говорит Ф.А. Агафонова. — Он с полуслова все понимал. Умел проникнуться чужой проблемой, не сухарь — женщины же одни в отделе! У кого-то ребенок приболел, у кого еще что-то... Ефим Яковлевич всегда шел навстречу. Но и ему в просьбе никак не откажешь: и домой работу таскала, и задерживались порой допоздна, чтобы дела закончить.

Я все же не удержалась и спросила Фаину Алексеевну об особенностях работы в «женской команде», ведь принято считать, что женщинам очень трудно ужиться, а уж видеть друг друга целыми днями да еще решать такие сложные задачи… Она сначала рассмеялась, а потом взяла в руки несколько снимков и рассказала мне понемножку о каждой из запечатленных на них женщин, найдя для каждой и ласковое слово, и особо теплое воспоминание. И, что особенно приятно, отметив ту черточку в характере человека, которая делала его ценным членом коллектива и ценным товарищем. А «шероховатости» характера… У кого их нет?!

— Наверное, весь секрет в том, что в нашем коллективе всегда имелся костяк очень грамотных, опытных, уважаемых специалистов, глядя на которых, и другие становились такими же. Традиции хорошие были заложены. Когда есть уважение, высокая внутренняя культура и хорошее знание дела, все сложится, я так считаю, — говорит Фаина Алексеевна. — Все это вместе, наверное, и есть коллектив. А еще — взаимовыручка, умение прийти на помощь когда надо, утешить, если вопрос касается личной жизни, и поддержать, разделить ответственность, подсказать вовремя, если речь идет о деле. А характеры, конечно, у всех разные. Золотых людей не бывает. Но на то и мудрость нам дана, чтобы уметь острые углы обходить. Вот, к примеру, Софья Сергеевна Васильева, которая сменила меня на посту начальника отдела, обладала ценнейшим качеством — умела шуткой разрядить ситуацию, примирить спорящих. И другие ей под стать: Нина Ивановна Сулудьян — душа коллектива, а вот Танечка наша, тоже удивительно добрый человек... Мы все и сейчас с теплотой вспоминаем те годы.

Есть люди (и, как правило, это неисправимые оптимисты, потому что пессимист уже не ждет от жизни приятных открытий), которые продолжают учиться, стремиться к новым знаниям и умениям всю жизнь. Фаина Алексеевна уже в пенсионном возрасте сама пошла на компьютерные курсы, и сегодня она с умной машиной общается на «ты». «Это ж какое облегчение в работе!» — говорит она.

Станет ли наша героиня когда-нибудь пенсионеркой в полном смысле этого слова, трудно даже предположить. Первые три года своих «заслуженных каникул» она успешно преподавала в НИИЖТе — читала лекции для специалистов грузового хозяйства, повышавших свою квалификацию. Потом передохнула годика два, и ее снова «призвала» к служению родная железная дорога. Предложили поработать на общественной ниве — в совете ветеранов управления дороги. Она и сегодня курирует ветеранов грузового хозяйства.

— Сейчас у меня 86 подшефных пенсионеров, — рассказывает Фаина Алексеевна. — Каждому, безусловно, дорого внимание. Но есть человек пять-шесть, которым участие требуется постоянно. Они могут звонить поздно вечером, отрывать тебя от сна, от обеда, от дел, потому что для людей одиноких их боль выше всего. И надо бросать дела и разговаривать, разговаривать... Иногда нужна серьезная помощь, иногда достаточно выслушать, посочувствовать, посоветовать, может быть, а порой требуется привести в чувство, в тонус. К примеру, рассказать чью-то историю и сказать: «Смотри, как человеку трудно, а у тебя и то, и это в жизни есть, есть на что опереться, есть ради чего жить. Держись!»

Одну совершенно одинокую женщину Фаина Алексеевна регулярно навещает в доме ветеранов (после коммуналки, где не было ни бытовых удобств, ни достойного ухода, пожилому человеку его новое житье в радость). Та, как увидит гостью, оживляется, блеск в глазах появляется. «Сегодня у меня праздник!» — говорит она. Расспросит обо всем, что в мире делается, а главное о тех, кого она знала по работе: как у них здоровье, какие заботы...

Своей же душе отдохновение и эмоциональную подпитку Фаина Алексеевна находит на природе среди любимых цветов. Удивительные растения, похоже, отвечают ей взаимностью. Все соседи приходят полюбоваться на ее цветники. И хоть раздает наша героиня всем и каждому по их просьбам рассаду, а ни у кого так красиво не выходит, как у нее. Видать, рука легкая и микроклимат в доме самый подходящий.

В былые годы она очень любила путешествовать. С того самого момента, как в пионерском детстве ее, председателя совета дружины, наградили туристической путевкой на Писаные скалы. Она сходила в поход, любовалась на наскальную живопись и на всю жизнь «заболела» путешествиями. В студенчестве на Алтае и сплавлялась, и горы покоряла. Потом уж они с мужем вместе регулярно бывали на Чемале в спортивном лагере НЭТИ с поэтичным названием Эрлагол.

— Красота — необыкновенная. А место, где горный Чемал, почти черный, впадает в молочно-белую сказочную Катунь — залюбуешься... — с придыханием говорит Фаина Алексеевна. — А сейчас уже шибко не попутешествуешь, теперь наши дети и внуки часто ездят на Алтай.

Умение видеть и чувствовать красоту, похоже, передалось от бабушки одной из ее внучек. «Она как-то незаметно увлеклась фото. Теперь уж у нее и аппарат есть хороший. Сняла однажды какой-то фантастический водоем: выразительные волны, тени по ним бегут… Картина — завораживающая! Спрашиваю: «Где это?» Отвечает: «Да в бочке у тебя на даче!» У нее есть свое видение, свой почерк, умение чувствовать душу предметов. И я очень рада за нее. А младшая моя внучка — отличница. Мы с ней часто беседуем о поэзии», — говорит счастливая бабушка. И я понимаю, что это и есть главный «плюс» ее сегодняшней жизни — видеть успехи своих детей и внуков, их уверенную поступь по жизни и умение ценить прекрасное.