Дело мастера боится

Едва вошел на обширную территорию предприятия, как сразу определил, что здесь работает настоящий хозяин. Кругом чистота, порядок, двор огорожен и воровство угля исключено. Нет, такое редко встретишь, где обычно высятся угольные горы, где постоянно толпятся люди и много транспорта.

— Стараемся, — усмехнулся хозяин, крепко пожимая руку. — Дело-то у нас простое, бесхитростное: грузи уголек да завози заново, чтобы в зиму никто не замерз.

Рассказывает, что райтоп входит в Новосибирскую топливную корпорацию, которая объединяет около двадцати районов, и в соответствии с договором поставляет уголь согласно ГОСТу. Нынче он самый разный, есть мелкий, есть покрупнее, есть еще крупнее. И цена, соответственно, разная. Но самое удивительное, люди покупают все-таки уголь, который подороже, он тепла дает побольше. Сибиряки, как говорят в народе, тулупа не боятся, и чем теплее в доме, тем лучше.

— Обслуживаем сразу три района, — не без гордости рассказывал Александр Федорович, — наш Чановский, Венгеровский и Кыштовский. Особенно хорошие отношения сложились с венгеровцами, нашими, можно так сказать, основными потребителями.

Признается, что на память помнит, кто и сколько берет топлива на зиму.

Конечно, все рекорды побивают коммунальщики, которые отапливают котельные. В числе клиентов бюджетники — училища, больницы, ну, разумеется, и население всех трех районов. Сетует, что теперь сельские ремонтные мастерские по причине жесткой экономии средств зимой не отапливаются: ремонт техники идет осенью и весной, когда тепло.

— У нас такого не было, — вспоминает он и горько вздыхает, скучает по селу. — Все нынче не так, будто перевернулось с ног на голову.

Коллектив у Шнайдера — двадцать с небольшим человек, но дружный, сплоченный. Он всех знает поименно. С гордостью говорит, что водитель погрузчика Сергей Розенгоф пользуется большим авторитетом: «Он у нас на районной Доске почета. Его отец, Яков Иванович, работает здесь же, на «Кировце», и тоже мастер своего дела. Он буртует уголь, разбивает его зимой, когда он смерзается».

Кстати, техники в райтопе в бытность Шнайдера стало больше. И это притом, что деньги за уголь идут напрямую в корпорацию. Коллектив зарабатывает на разгрузке-погрузке. Приобрели новенький десятитонный МАЗ. Очень старательный водитель Андрей Кузнецов. А с новой техникой дело пошло веселее. Это, значит, и денег в коллективе будет больше, можно и людей лишний раз поощрить за честный труд.

Зима не за горами. Вот недавно поступило сразу восемь вагонов угля, которые тут же поставили под разгрузку. Нет, и нынче с обеспечением топливом районов беды не будет, хотя вагонов обычно не хватает. Но это забота уже корпорации.

В прошлом году было переработано около сорока тысяч тонн угля. То есть выгружено из вагонов, отдано потребителям. Простоев, считай, и не было. Шнайдер знает, что платить лишнюю копейку себе дороже: всегда был бережлив, даже скуп на общие деньги.

— Между прочим, — заканчивает беседу Шнайдер, — с нынешней техникой и нашими людьми мы легко сможем переработать за год шестьдесят тысяч тонн угля.

Самое удивительное, но основой успеха он считает не только обновленный парк техники, но и то, что коллектив у него трезвый. Водитель Сергей Бояркеев в райтопе работает почти тридцать лет и чтобы выпил на работе — такого не бывало. И все тут такие же трезвенники. Как и сам руководитель.

...Я же думал о другом: на какой бы работе настоящий хозяин ни был, пусть даже это совсем крохотный участок, он всегда остается самим собой — хозяином. Не зря в народе говорят: дело мастера боится.