В привычном ритме крестьянских дел

На сеноскладе главный агроном хозяйства Николай Касянюк провел вдоль длинных рядов заскирдованного сена. Туго смотанные прошлогодние рулоны отличаются от свежезаготовленного сена разве что чуть более темной окраской верхнего слоя спрессованной травы. Внутри рулона сено зеленое и запашистое. Грубого корма получено в достатке. На сено высевают однолетние и многолетние травы, используют и естественные сенокосы, но их немного. Подбирают траву в низинах, возле околков. На открытых лугах, если не успеть вовремя убрать, трава выгорает.

От сеносклада пошли с Николаем Ивановичем к сенажным ямам. У законсервированных прошлогодних траншей — тишина. А к новым одна за другой подходят машины с измельченной зеленой массой из сеяных однолеток — подсолнечника, овса и пелюшки. Разгружаются, а два мощных «Кировца» равномерно распределяют зеленый корм, уплотняют. Безостановочный ритм движения. Олег Червонец, водитель автомобиля «ЗИЛ», 24 года работает в ОПХ «Северо-Кулундинское», каждый год обязательно отличается и на кормозаготовке, и на вывозке пшеницы. Агроном протягивает сводку за прошедший рабочий день: у Олега Семеновича выполнено две нормы выработки. Передовик труда пожимает плечами:

— Работаю! Зарплата зависит от качества труда. Сколько наработаешь, так и заработаешь. Мы с машиной в этом году на химпрополке трудились, сейчас вот на сенаже, начнется уборка зерновых — сразу туда. Где надо, там и работаем, бездельничать некогда.

В поле на кормоуборочных машинах опять стажисты производства. Механизаторы Владимир Реклинг и Алексей Бондаренко на технике работают по 30 лет. За каждым закреплено ее не по одной. Как начинается их полеводческий сезон с весенней прибивки влаги, все лето продолжается на заготовке кормов и уборке зерновых культур, а осенней вспашкой зяби подводится черта. Обеды и ужины в поле для механизаторов давно стали нормой. Трудиться привыкли по старой закалке — на совесть. Не единожды оба отмечались как победители районных соревнований среди механизаторов.

В поле идет привычная работа. Люди трудятся добросовестно. Никаких сбоев ни с кадрами, ни с техникой. Казалось бы, все хорошо, только есть ложка дегтя и здесь: нет уверенности в завтрашнем дне.

Прошлый год вообще хозяйство пережило тяжело. Намолотили 173 тысячи центнеров зерна ячменя, овса, пшеницы, бобовых. Себестоимость килограмма зерна была осенью два рубля 38 копеек, а продавали зерно по одному рублю 90 копеек, максимум по два рубля. Являясь семеноводческим хозяйством, семян продали очень мало, на четыре миллиона рублей за весь год. Нет цены на зерно — нет и спроса на семена.

Животноводство крупное, но и оно не настолько рентабельно, чтобы прожить только за счет доходов от него. Людям надо выдавать заработную плату, она без налогов составила 26 миллионов рублей за год.

Сейчас, когда все зерно уже сдали за бесценок, вроде и цена начала на него подниматься, только обратно не отыграешь. Цена за килограмм молока была у переработчиков десять рублей, недавно подняли на один рубль 30 копеек. Средняя цена килограмма сдаваемого мяса 130 рублей. Натурального, мраморного, герефордов.

Порядка трех тысяч тонн хозяйство может приготовить семян на продажу, но уверенности, что их удастся продать, у директора предприятия Виктора Васина нет:

— Если семена действительно кому-то нужны, в те же хозяйства европейской части, где выгорели поля, то уже сейчас нужно их заказывать, заключать договоры, проплачивать. Но ведь ничего такого нет, одни разговоры идут. Есть семена пелюшки, суданской травы, донника, в этом году посадили лен, правда, в небольшом объеме. По зерновым, думаю, урожайность у нас будет центнеров 15 с каждого гектара, порядка семи тысяч тонн семян пшеницы можно будет реализовать, но не знаю, сможем ли. Два-три года назад, когда цена на пшеницу была шесть-восемь тысяч рублей за тонну, проблем с реализацией семян не было.

Хозяйства покупали у нас элитные семена плюс получали дотацию из областного бюджета за это. Мы с хозяйствами одной цепочкой связаны. Нет цены на сельхозпродукцию, значит, у них нет денег и у нас. Получается так, что наработаемся от души, а отдачи никакой. В этом году мы ни на копейку не смогли поднять заработную плату, в среднем она осталась девять тысяч рублей в месяц на одного работающего.

Ничего не строим, ничего не приобретаем, выживаем. В апреле у нас проводилась районная конференция аграриев, так там прямо с трибуны прозвучало, мол, зачем столько насеяли? А следом требование, чтобы посевы не сокращали. Думай как хочешь! Делать ставку на животноводство? Нужен еще один коровник, строительство его обойдется в 30 — 40 миллионов рублей. Кредитоваться? Брать кредиты, значит, нужно быть твердо уверенным в стабильности рынка, а ее как раз и нет. Еще один путь — переработка продукции на местах. Если бы находились в пригороде Новосибирска, то б и разговора не было. А в районе какая реализация? Да и конкурировать с молоко- и мясокомбинатами не сможем. Остается просто жить как Бог даст или правительство решит.

Скот, для которого заготавливаются сейчас грубые и сочные корма, в хозяйстве молочный и мясной. Хоть и получило предприятие статус племрепродуктора, но второй год подряд не может продать ни одной племенной телки, ни одного племенного быка. По мнению директора, причина одна — отсутствие денег у потенциальных покупателей.

Скоро выйдут на поля зерноуборочные комбайны. Конечно, урожай не будет таким обильным, как в прошлом году, но и его надо будет убрать, реализовать по достойной цене. От производства и продажи сельхозпродукции и живут в хозяйстве. Как все сложится, покажет время, а сейчас тут привычный ритм крестьянских дел.