Какие законы мы пишем себе сами?

Очерчивая циркулем железным
Разбирая себя «по косточкам», мы обнаруживаем, что вся наша «конституция» заполнена требованиями, которые с детства внушали родители. И чему мы сначала с неохотой следовали, а потом осознавали: как здорово, что не приходится тратить время на преодоление себя, чтобы начать ремонт в доме, постирать носки. С удивлением наблюдаем, как крючит соседа по общежитской комнате, когда ему выпадает готовить чай и делать бутерброды для всех обитателей…

Но не приходится обольщаться, что для соседа все потеряно, а ваша «солдатская» готовность чистить картошку на всю казарму обеспечит светлое будущее. Пример великого политического стратега Черчилля — сибарита с вечно висящей во рту сигарой и неистребимым запахом спиртного — дает нам пищу для иного толка и заставляет делать вывод о том, что каждый живет по своей конституции, по своим законам, написанным семьей и личностью. Только самим себе определенное пространство может дать свободу для саморазвития. Зажатый обстоятельствами или обязательствами человек, как в липкой паутине, не может двигаться. Его собственная «конституция» очерчивает круг свободы и круг обязанностей. Цивилизованный человек в состоянии сам ограничивать свою «натуральную свободу». Мера у каждого, правда, разная. Для одного если забор, то на нем «три буквы». Если газон, то собачья метка. Если урна, то бросить мимо.

Напомним тезис бывшего генерал-губернатора Сибири графа Михаила Сперанского: «Закон не что другое есть, как ограничение натуральной свободы человека известными правилами. Сколько бы люди ни были уверяемы в спасительном действии закона и в необходимости ему покоряться, но бывают минуты, где натуральная свобода человека восстает против сего уверения и отказывается делать ему жертвы. С тех пор как учредились человеческие общества, существует в них беспрерывное борение между силами личного самолюбия, все к себе влекущего, и силами закона, все относящего к общему благу».

Жертвуя «натуральной свободой»
В чем-то жертвуя, в чем-то оказывая сопротивление, человек прежде всего стремится к самосохранению, физическому и духовному. К самореализации.

Не будем сильно заморачиваться на физическом «паспорте»-генотипе. Хотя в качестве иллюстрации к понятию «конституция» все эти эктоморфы, мезоморфы, эндоморфы нам более понятны хотя бы потому, что на приеме у доктора мы часто слышим характристики своего типа — соответственно, астенический, нормостенический или гиперстенический. Первый — с длинными руками и ногами, узкой грудной клеткой, небольшой прослойкой жира. Второй тип — короткая шея, широкие бедра и большой запас жира. Третий — развитая грудная клетка, длинный торс, крепкая мускульная структура.

Итальянскому врачу Танделоо приписывают слова «Конституция человека — его судьба». Он имел в виду прежде всего генетический потенциал, который определяет образ жизни. Гены, семейные традиции и привычки в конечном счете формируют набор способов реагирования на окружающее. Один человек отзывается на крик, становясь в боевую стойку, другой сжимаясь в комок. Один с горя запивает, другой бежит, куда глаза глядят, как известный герой одноименного фильма Форрест Гамп, при этом и цель определяется, и новый смысл жизни возникает…

Есть и обратная сторона «конституционной» медали. Мы часто слышим, что нельзя насиловать природу человека. Одному в январские каникулы подавай теплое море, хоть на неделю. Другому милей походы на вечные льды. Одному — поваляться до обеда в постели, другому — чуть свет окунуться в снежную пыль…

И откуда это все берется: многие не в состоянии бросить бумажку на тротуар, несут в руке хоть километр, а то засунут в карман, в сумку, но не бросят. А многие не считают зазорным мусорить, где попало.

В Сингапуре брошенный окурок обходится в 500 долларов, а мы все еще ждем, когда заговорит «нравственный закон внутри нас».

Без здоровья все — ничто
Не подлежит сомнению: чтобы быть здоровым, надо блюсти предписания своей биологической конституции, слышать ее призывы. Как говорится: здоровье не все, но без здоровья все — ничто. И почему сейчас так часто в этой связи говорят о самой трудной победе — победе над собой? Потому что самоинквизиция дурных привычек сжигает современного человека. Потому что во времена Черчилля поколения еще располагали огромными генетическими запасами ничем не поколебленного иммунитета. Во время жесточайшего политического кризиса король Великобритании призвал 70-летнего Уинстона, чтобы он сформировал правительство. В 90 лет Черчилль все еще был влиятельным государственным деятелем.

Сейчас остаться в здравом уме и уцелевшей плоти до 90 лет можно лишь при колоссальных усилиях: следить за питанием, двигательной активностью, не полагаться на силу медицины, а помогать ей… Не кивать на то, чем обязана нам все еще малооборудованная для жизни страна, а начать ее преображение с себя. Трудно? Вычеркните сегодня из своей конституции все, что отягощает ее, что противоречит «паспорту» вашего генотипа. Прислушайтесь к себе, вам подскажут ваши далекие предки, в чем ваше предназначение и где только ваш путь к успеху.