Была нам мамой

Она учила моих старших братьев и была моим классным руководителем. Ксения Аполлинарьевна была, как говорится, учителем от Бога.

Моё детство и школьные годы пришлись на годы Великой Отечественной войны. Каждый урок литературы начинался с чтения писем с фронта. Ксения Аполлинарьевна получала много писем от своих учеников, воевавших на разных фронтах. Её любила не только я, её любили все ученики нашей школы, которых она учила. Ксения Аполлинарьевна старалась отвечать на все письма адресованные ей. На многие письма мы отвечали всем классом. Писал письмо тот ученик, у которого было больше отличных оценок. И между нами, учениками, возникало своего рода соревнование: кто больше получит пятерок и четверок, тот в следующий раз и пишет письмо.

В классе нас было больше сорока человек. Наши отцы воевали, матери находились целый день на работе и видели нас только спящими, поэтому наша классная была для нас не только учительницей, она была нам второй мамой. В то время семьи в основном были многодетными. А дети всегда оставались детьми: хулиганили, получали плохие оценки. Классная старалась лишний раз не вызывать мать в школу, она оставляла провинившегося ученика в классе и один на один проводила с ним беседу. О чем они говорили за закрытыми дверями, никто не знал. Но только долгое время нарушитель дисциплины после этой беседы вел себя тихо и не получал плохих оценок.

В военные годы работали не только взрослые, но и мы, дети 11 — 12 лет. Нас, школьников, возили в поле собирать колоски. Когда хлеб убирали лобогрейками (сенокосилка, приспособленная для кошения хлебных полей), мы, дети, подсовывали под скошенные кучки стеблей перевясельца, которыми женщины связывали снопы. Также вместе со взрослыми мы садили, обрабатывали и копали картофель. Помню, в шестом классе зимой ходили на железную дорогу убирать снег с путей. И всегда наша классная была с нами.

Помнится, в нашем классе училась девочка. Она училась хорошо, и поэтому все ее звали Галя-отличница. Отца у нее не было. Мать одна воспитывала четверых детей. Вот она как-то сшила дочке нарядную кофточку из лоскутков одеяла. Придя в школу, Галя сняла пальто и предстала перед одноклассниками в красивой яркой кофточке. Ребята обступили ее. Каждый рассматривал лоскутки на кофточке, и кто-то сказал, что она сшита из одеяла, кто-то засмеялся. Галя заплакала, и никто ее уже не смог успокоить. На следующий день Ксения Аполлинарьевна передала девочке, чтоб не видели дети, перешитую из своей блузки кофточку, в которой потом Галя ходила в школу.

Несмотря на то, что прошло достаточно много лет, всегда на моем лице появляется улыбка, когда я вспоминаю свою классную. Именно ей я благодарна за то, что полюбила литературу. Сейчас я много пишу стихов и рассказов о жизни моих односельчан, о стариках и молодых, о любви и разлуке — в общем, о нашей жизни.

Доработав до пенсии, Ксения Аполлинарьевна уехала жить к сыновьям в Москву. Она до конца своих дней интересовалась судьбой учеников, нашего села и его жителей.