«Каким ты был, таким остался»

Несмотря на то, что исход войны был уже предрешен, фашисты отчаянно сопротивлялись. Та бомба разорвалась в метре от бронетранспортера и положила семерых танкистов, находившихся в нем.

Врачи сказали, что он родился даже не в рубашке, а в бронежилете. Полтора месяца лечился в санчасти прямо при полку. Служил Казанцев в разведке, потому документов никаких при себе не имел. «Таких в госпиталь не отправляли», — многозначительно замечает Александр Иванович. Хорошо, что на месте бомбежки оказалась их полковая машина, она и забрала раненого разведчика.

В себя пришел уже среди однополчан. Не мог разговаривать и ничего не слышал. Но постепенно болезнь отступила. Едва стал различать звуки, обратился к командованию с просьбой приписать его к новой боевой машине. Врачи были против. На правое ухо он оглох окончательно: «Нет его — сквозняк полный». Но потом и медики, и командование уступили настойчивости солдата.

Пять ранений, две контузии. Такие зарубки оставила на память война. Он и сам сейчас не понимает, как смог выжить: «Пять лет под пулями! На передовой». Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония. До Берлина прошел он фронтовыми дорогами. Пешком, ползком, в грохочущем танке. Участвовал в самых жестоких и кровопролитных сражениях Второй мировой: под Сталинградом, на Курской дуге. Воевал под командованием Рокоссовского, в тех самых штрафбатах (хотя не был судим), которые насмерть стояли непреодолимой преградой на пути врага. «Если тебя даже убьют, падай только вперед. Знай, что полтора метра родной земли ты уже отвоевал», — эти слова они помнили, поднимаясь в атаку.

Победу Казанцев встречал в 25-ти километрах от Берлина. Это было в два часа ночи на девятое мая. О капитуляции Германии пока сообщили только в штабы. Но разве могла долгожданная весть остаться в тайне хоть на час?!

— Я как раз приехал с задания, — вспоминает Александр Иванович. — Поставил машину, хотел вздремнуть. Слышу… стрельба! Откуда взялась? Бегу в гараж. Там палят кто из чего может. По целому автоматному диску вверх! Хватают меня, целуют, обнимают. И так до рассвета. А утром построение. «Конец войне», — объявил командир.

Но только через год вернулся он домой. На фронт Казанцев уходил буровым мастером. В геологию попал пятнадцати лет от роду. Учиться не пришлось. После того, как родителей раскулачили (в алтайских станицах, считай, половину казаков разорили), пришлось бросить школу и зарабатывать на жизнь. Попал в геологическую партию. Так нашел свое призвание.

После войны сразу вернулся в геологоразведку. Работал и учился. Прошел по ступенькам служебной лестницы от мастера буровой до начальника участка. Одно время служил в геологическом управлении в Москве. С 1979 года на пенсии.

В небольшую деревушку Москвинку Каргатского района занесли события, связанные с перестройкой и распадом Советского Союза. В Казахстане, где жила его семья, русским стало неуютно. Решили с женой перебраться в Сибирь к родственникам. Сюда же приехал и сын с семьей. Дали по квартире, как переселенцам. Чуток их подремонтировали и начали новую жизнь.

Не такой уж легкой она оказалась на новом месте. Несколько лет назад овдовел Александр Иванович. У сына в семье что-то не заладилось — перешел к отцу. Вдвоем мал-мало разводят скотинку. И все по-прежнему держится на нем — солдате старой гвардии. Основной источник доходов — дедушкина пенсия, потому как сыну подходящей работы в деревне не нашлось.

Вот так, в полном «параде», как на снимке, Казанцев на люди выходит нечасто. Но на сей раз «принарядился» на встречу с депутатом областного Совета: хотел попросить помощи на создание какого-нибудь перерабатывающего производства в своем селе (может, и сын бы там пристроился). Его появление в зале не осталось незамеченным. Участника боевых сражений, полковника Сибирского казачьего войска разве часто увидишь во всей красе?

На сером мундире ордена Отечественной войны и Красной Звезды, а рядом интернациональные награды, казачьи реликвии, в их числе и Крест за возрождение казачества. За что такие награды? Александр Иванович смеется:

— Пришел к начальнику, стукнул по столу: давай, мол, ордена и медали!

Шутка шуткой, но нрав-то у полковника крутой. И кто в доме хозяин, в их семье, вопрос не стоит. Взрослый сын отца до сих пор побаивается: как бы нагайку в руки не взял! Александр Иванович уверен, что все наши беды сейчас от того, что разрушили, не удержали мы государство, за которое он кровь проливал. А новую-то жизнь никак наладить не можем! Несмотря на свой преклонный возраст, Казанцев еще герой хоть куда. И по части комплиментов дамам, и в пляс пуститься. Частенько уезжает на Север, где работал в геологоразведке. Поживет там, вернется домой. И этой привычке пока изменять не собирается.