Речь у него была неторопливая, с обилием ласкательных слов. А весь его облик и образ жизни, чудачества и веселый, живой, порой крутой, нрав, дедовы шутки, множество пословиц и поговорок, которыми сыпал он, как из рога изобилия, старая фуфайка, сапоги сливались для меня в одно представление о цельном старинном человеке.
...Много лет спустя я приехал в гости к деду. Тот же дом, те же комнаты, те же маленькие оконца и та же русская печь, из которой бабушка Анисья доставала горячие щи, хлеб, топленое молоко с толстой румяной пенкой — все так же было просто, бездумно празднично, а теперь ото всего веяло щемящей грустью. Бабушка умерла, дед остался один и тоже постарел.
В доме тепло. Тихон Николаевич сидит за горячим самоваром, чай пьет. Обрадовался моему приезду, встает из-за стола, смахивает рукой пылинки с лавки.
— Скучно одному-то? — спрашиваю я, раздеваясь.
— Уже привык. Да и скучать не по чему и не по кому. К старости дни, как капли росы, схожи. Никаких радостей. Да и вся-то жизнь сызмальства прошла в нужде да горе, хотя и были светлые деньки. Что жизнь? Прожили со старухой столько лет, а теперь я, что береза одинокая в большом поле. Одно утешение — самовар. Разговорчивый он у меня. Вон он как поет, послушай-ка...— Дед, не торопясь, наливает и подвигает мне стакан крепкого чая.
Самовар поет уныло свою нескончаемую песенку. Старик, подперев ладонью щеку, слушает. Наверное, пение самовара будит у него воспоминания о прожитом...
Дни, как капли росы
15.01.2011 00:00:00
Дедушкин дом... Сколько с ним связано в моей жизни! Еще мальчиком я приходил к деду Тихону. Всем сердцем я привязался к нему. Теперь, когда вспоминаю деда, его простую, ясную душу, по-прежнему всей силой чувствую, как значителен был связывающий нас нерушимый и светлый мир взаимной любви.
Всегда чисто выбритый, в длинной рубахе, гладко примасленные темные волосы. Помню, как учил он меня ездить верхом на лошади, косить травы, ставить сети. Теперь, когда уже нет деда, понимаю, какой это был настоящий русский крестьянин.
