Новосибирск 2.1 °C

Что в имени тебе моём…

29.01.2011 00:00:00
Что в имени тебе моём…
Лия Бабушка всегда говорила: «Нет хуже — ждать да догонять». Долгий и без того путь в восемнадцать километров молодому доктору показался невыносимо растянутым во времени, а тревога меж тем нарастала. Надо было спешить. Там, в поселке Целинном, их ждала фельдшер, которая, когда поступил вызов, оказалась в соседнем населенном пункте и вскоре уже была на месте. Сейчас она, как могла, заботилась о беременной женщине, собирающейся вот-вот родить.

Случай выпал очень трудный. Двойня. Первый плод занимает неправильное положение. И как пойдет процесс родов, предсказать не взялся бы никто. «Когда позвонили, я сразу про себя подумала: «Щипцы наложить я сумею. А если потребуется делать кесарево?! Нет, рисковать нельзя. Нужна помощь гинеколога», — вспоминает Лия Викторовна Плешкова. Она заскочила в межрайонную больницу за коллегой и вдвоем поехали в Целинный.

Когда медики добрались до места, выяснилось, что ситуация критическая. Первый ребенок родился мертвым. Жизнь второго малыша могла спасти только срочная операция. «Не мешкая, приступили. Гинеколог оперировала, а я ей помогала. Слава Богу, успели», — рассказывает Лия Викторовна.

История завершилась благополучно. А мама назвала новорожденную девчушку удивительным по нежности и мелодичности именем, позаимствованным у молодого терапевта, — Лия.

Тогда, в начале пятидесятых, уровень медицинской помощи на селе был низкий. Остро ощущалась нехватка профессиональных кадров. Только-только получившая докторский диплом и вернувшаяся по распределению в Славгород Лия (тогда еще носившая фамилию Савко) сразу была назначена главным врачом участковой больницы. А сказать по правде: единственным.

Знания институт дал крепкие. Голова — светлая. А вот поучиться на практике разным профессиональным приемам и секретам было не у кого.
Больница — на тридцать пять коек. Доктор Савко — не только за клинициста, но и за участкового терапевта, выезжающего на вызовы, и за педиатра… В помощь — четыре фельдшера и… книги. Она всегда много читала, особенно ценила специальную литературу.

Бывало ли страшно? Еще как! Но… Есть ты — и есть больной, для которого ты не испуганная девчонка, а доктор, который обязательно поможет.

— Постепенно научилась многому. Помню, среди переселенных армян начались туберкулез и трахома. Что делать? Вспомнила, чему учили. Почитала нужную литературу. И принялась за дело. Постепенно наловчилась выдавливать зерна, вскрывала панариции, — вспоминает она.

Я буду врачом
Лия Викторовна признается, что всегда хотела быть врачом. Сколько себя помнит. Однако у всего есть свои истоки, и мы можем предположить, что непосредственным толчком для осознанного решения стали обездоленное военное детство и болезнь младшего брата.

Впрочем, надо вернуться еще немного назад, в середину тридцатых, когда семья Савко перебралась на Алтай из Приморского края, где отец, Виктор Александрович, отслужил по разным гарнизонам двадцать пять лет и вышел в отставку. В семье подрастали две девчушки — близнецы Валентина и Лия. Когда начнется война, им будет всего по двенадцать лет.

— Славгород — тихий, красивый, теплый… какой-то необыкновенно солнечный город. С широкими, уютными улицами и симпатичными домиками. Нам там очень понравилось, — с улыбкой рассказывает Лия Викторовна, мысленно возвращаясь в детство.

Однако ближе к сороковому году отец решил, что они поедут в Белоруссию. После многих лет разлуки ему удалось отыскать адрес и списаться с матерью и братом, которые, как выяснилось, долгое время жили «под поляками», а когда эта территория отошла к Советскому Союзу, стало возможным воссоединение семьи.

Они не уехали. Но само намерение переехать в Белоруссию вскоре сыграло самую роковую роль в судьбе главы семьи и отразилось на всех его близких.

Виктора Александровича арестовали за неделю до 22 июня 1941 года. В доносе говорилось, что он, как ни абсурдно это звучит, предлагал снять портрет всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина и повесить вместо него портрет… царя-батюшки. Тут же припомнили, что Савко собирался перебраться поближе к западной границе СССР. Люди, приехавшие в черном воронке, произвели в доме обыск, но, не найдя ничего подозрительного, взяли только семейный альбом.

Суд был закрытым. Вердикт: десять лет лагерей.

Вера Евдокимовна осталась с полугодовалым сыном на руках и двумя дочками-помощницами. Ей приходилось много работать, так как о семьях «врагов народа» государство не проявляло особой заботы. Они не замерзли лишь потому, что директор школы Софья Алексеевна Самсонова, хорошо знавшая мать и ценившая ее как учителя, сказала: «Приходите и берите уголь у меня в школе». И девчонки ходили за этим углем.

Они садили побольше картошки. Когда делали жареху, очистки никогда не выбрасывали. Собирали их, а потом перетирали и пекли лепешки. Ходили в поле собирать оставшиеся после уборки колоски. Однажды они с мамой посадили ни много ни мало 200 кочанов капусты. Но, когда пришли за урожаем, увидели лишь белесыми калеками торчавшие из земли плодоножки, да следы от машины… Кто-то все срезал.

— Не забуду, как мы с сестрой упали на землю и рыдали… — говорит Лия Викторовна.

Когда в Сибирь один за другим стали прибывать поезда с вывезенными из голодного Ленинграда людьми, к ним подселили большую семью. Лия Викторовна вспоминает, какими бледными, истощенными они были, не могли даже воды из колонки принести. И девчонки взяли на себя заботу о новых соседях.

Зимой, простыв, тяжело заболел маленький братишка. Вылечить воспаление легких при полном отсутствии медикаментов было делом безнадежным. Спасли… ленинградцы. Когда их везли на восток, люди, выходившие к поезду, несли страдальцам не только продукты, яйца, хлеб, но и одежду, лекарства. Эта череда человеческой доброты — из рук в руки, от сердца к сердцу — не только спасала жизни, но и помогала всем оставаться людьми, сострадательными, способными на жертвенность.

Вот тогда Лия утвердилась в мысли стать врачом.

Страшный голод наступил в сорок третьем. Дети стали опухать. Сказывались недостаток витаминов, нарушение обмена веществ, неудивительно, что начались отеки. Урезанного хлебного пайка в 180 граммов хватало только младшему брату. По воспоминаниям нашей героини, в тот год в Славгороде нередко можно было видеть, как умерших везли на саночках, совсем как в ленинградской кинохронике.

Стахановский порыв
Вера Евдокимовна в отчаянии написала брату, который с семьей жил в Новосибирске. Дядька Анатолий, получив телеграмму, приехал не мешкая.

— Как сейчас помню, он привез овсяной муки, картошки, а еще — большой кусок сала (они с тетей свиней держали). Мама с работы приходит, дверь открывает и говорит: «Ой, что это за запахи тут у вас?!» А мы наварили картошки, салом ее заправили… — вспоминает Лия Викторовна

Дядька забрал в город и девчонок, и мальца. Он был человеком не только добросердечным, но и очень мастеровитым. Тут же подлатал племянницам их развалившуюся обувку, которую, чтоб не отпала на ходу, они перематывали тряпками. Откормил мало-помалу …

— Он где-то достал мешок овса, отвез, смолол и стал нас кормить. Овсяный суп, овсяный кисель, овсяная каша… Этим он нас и поднял, — рассказывает Лия Викторовна.

Окрепших племянниц, как и своего сына-подростка, Анатолий Евдокимович сумел пристроить на завод «Большевик», где изготавливались ящики для патронов и снарядов. Сам он работал на заводе «Труд», делавшем оружие для фронта.

Привыкшие всегда трудиться на совесть, сестренки вскоре уже не отставали от взрослых, а потом и вовсе стали норму перевыполнять. Это было время, когда со страниц газет не сходили заголовки про стахановский вызов, стахановские нормы и стахановское отношение к труду. Было тогда Лие и Валентине по четырнадцать лет.

— Сначала мы сами таскали детали к станку, а потом нам стали их подносить. Вот тогда мы и стали давать не только двойную, но и тройную норму. Приходили на работу за час, чтобы успеть все подготовить. Ни про усталость, ни про здоровье, ни про запущенную учебу не думали…

Директор завода как-то после очередной трудовой победы пригласил сестер Савко в свой кабинет. «Чем вас отблагодарить? — искренне спросил он. — Вы даже не знаете, что вы сделали… Вы мне весь коллектив подняли, воодушевили!» Валентина и Лия, смутившись, переглянулись, а затем наивно спросили: «Вы можете помочь, чтобы нашего отца освободили?» Повисла тягостная тишина. Директор, с трудом подбирая слова, наконец промолвил: «Это не в моих силах, девочки».

Отец вернется, отсидев все десять лет, когда Валентина и Лия уже будут студентками. После смерти Сталина его реабилитируют и судимость снимут. Семья воссоединится.

Васильковое платье
Одно из самых ярких воспоминаний того времени — очаровательное шерстяное платье потрясающего василькового цвета, которое стахановкам Савко подарили… одно на двоих. Да плюс дали 16 метров плотной белой бязи, которую тетя выкрасила в бордо, раскроила и сшила уже каждой по красивому платью!

Когда в Славгороде положение стало выправляться, дети вернулись к маме. Старшие дочери успешно окончили школу (правда Валентина на год позже Лии, из-за продолжительной болезни), стали строить планы на дальнейшую жизнь.

Надо отметить, Лия тоже не отличалась богатырским здоровьем. Вступительную комиссию Новосибирского медицинского института интересовали не только знания абитуриентки, но и ее состояние, поскольку Лия, по ее собственному признанию, была вся желтая от акрихина, которым в ту пору лечили тропическую малярию. Ослабленный организм не без труда, но все же справился с тяжелой болезнью. И начались годы учебы, а также годы активной общественной жизни и увлечения спортом.

В личном архиве Лии Викторовны много черно-белых фотографий, на которых запечатлены интересные фрагменты ее студенческой биографии. Вот выстроились девчата в спецовочках — коллектив парашютных курсов. А вот они с подругами по общежитию склонились над шахматной доской, разбирая какой-то сложный этюд. Лия очень любила спорт и была успешна во многом, но особенно в спортивной гимнастике. Учеба тоже шла «на ура». Подающую надежды студентку частенько приглашали помогать во время операций. Она не сомневалась: буду хирургом. Хорошим хирургом!

Эти планы скорректировал случай. Однажды на тренировке, сорвавшись с гимнастических колец (это произошло на третьем курсе), Лия сломала ногу. Очнулась уже в НИИТО. Очень сложный перелом. Месяц она пролежала на скелетном вытяжении, затем — пять месяцев в гипсе. Но самое трагичное было не это, а вердикт врачей: такая травма не останется без последствий — Лия не сможет часами стоять у операционного стола, как это требуется от хирурга.

Так волею судьбы Лия Викторовна Савко стала терапевтом.

В один из памятных дней на последнем курсе института в оперном театре состоялся танцевальный вечер. Встречались будущие медики и студенты знаменитого НИВИТа. Лию пригласил на танец паренек, представившийся Михаилом Плешковым. «Танец» двух сердец продолжается вот уже более пятидесяти лет.

Снова в тихом Славгороде
Они поженились ровно через год, когда дипломированный инженер железных дорог Михаил Иванович Плешков приехал в Славгород к Лие, окончившей институт на год раньше, и застал уже не «зеленую девчонку», а уважаемого доктора.

Это как раз тот период ее биографии, с которого мы и начали наш очерк. Работа в участковой больнице оказалась очень сложной и разнообразной. Можно даже сказать, полной сюрпризов. В зоне ответственности — 23 населенных пункта. В том числе поселок Целинный, два казахских аула, поселения армян, которых переместили в этот район по решению Сталина, татарские села... Словом, беспокойное хозяйство. Сначала наша героиня объезжала больных на лошади, но, спустя какое-то время, ей выделили машину. Старенькую, с небольшой проходимостью, но все же средство передвижения.

— Бывало, в казахский аул приедешь, идешь к больному. А у них — свои традиции. Пока ты не сядешь с хозяевами за стол, они к пациенту тебя не допустят. Иначе неуважение вроде как к ним проявишь. «Давайте я сначала больного посмотрю!» — говорю. «Нет, — отвечают, — мы вас долго ждали, так что будьте добры…» Бешбармак поешь, и только тогда за дело, — с улыбкой вспоминает Лия Викторовна.

Благодаря обширной практике и постоянному чтению Лия постепенно набиралась опыта. Как уже говорилось, очень много читала специальной литературы. Но главной ее поддержкой были четыре фельдшера. Опытные, знающие, они всегда могли подсказать и помочь.

Оборудование, естественно, было скудное, но молодой доктор наловчилась делать даже сложные медицинские манипуляции. Она, уже не дрожа, производила внутривенные инъекции маленьким детям, легко отыскивая тоненькие, похожие на ниточки, венки. Сама научилась делать плевральную пункцию.

А вскоре свалилась новая забота: государство выделило деньги на строительство поликлиники. Тут бы радоваться, но испугалась главный врач: как, что? Признается, если бы не опытная бухгалтер, сама бы обязательно запуталась во всех этих сметах, материалах, допусках, сроках… Но успокоилась, вникла, включилась в процесс и вскоре была уже как рыба в воде: добывала недостающие материалы, меняла одно на другое, подгоняла строителей.

Михаил Иванович тоже успешно делал карьеру. Недолгое время он работал дежурным по станции, быстро дорос до заместителя, а затем стал начальником станции Славгород.

Молодая семья получила квартиру, обзавелась детьми. Сначала родился сын, а потом и дочка. Лия Викторовна перешла работать в железнодорожную больницу Славгорода. И с тех пор вся ее трудовая биография была непосредственно связана с Западно-Сибирской магистралью.

«В Славгороде мы были соседями с Петром Филипповичем Мысиком! — говорит Лия Викторовна. — А теперь вот в совете ветеранов дороги я ему помогаю медицинские вопросы решать».

Рука об руку
Потом была Кулунда, куда Михаила Ивановича также перевели начальником станции. Здесь Лия Викторовна заведовала большим терапевтическим отделением (на 100 коек) в отделенческой больнице. Несмотря на то, что работы хватало, она, верная своему принципу не стоять на месте, по-прежнему много читала, повышала свою квалификацию. Да еще умудрялась находить время для активной общественной деятельности. Доктор Плешкова была избрана депутатом местного Совета и энергично взялась за решение прежде всего медицинских и социальных вопросов. Стоит ли упоминать, что портрет ее не сходил с Доски почета.

Следующим пунктом «семейной географии» супругов Плешковых стала станция Черепаново. Там Лие Викторовне снова пришлось поднимать и доводить до ума больницу.

— Представляете, что такое печное отопление в больнице? Воду сестрички в ведрах таскали! А в туалет стационарным больным приходилось ходить на улицу... После большого ремонта в Славгороде я уже знала, что и как надо делать. Провели воду, сделали надежное водяное отопление, аккуратный теплый санузел. Увеличили количество коек… Конечно, мне очень помогал муж. Он всегда мне помогал, потому что понимал: хорошее состояние больницы — это тоже забота о людях, о железнодорожниках, — говорит Лия Викторовна.

Однажды с поезда сняли девушку с горловым кровотечением. Случай был непростой — можно было предположить и опухоль (что в дальнейшем и подтвердилось), и другую тяжелую патологию. «Что такое маленькая железнодорожная больница на 15 коек? Быть может, следует перевезти ее в районную больницу?» — думала главный врач. Но пациентка категорически возражала. «Вы меня выведите из этого состояния, пожалуйста! И я дальше поеду — в Москву, у меня там консультация назначена…» — просила она. И Лия Викторовна целую неделю не отходила от постели больной, предпринимая все возможное, чтобы вывести ее из тяжелого состояния и укрепить организм. Справилась.

Прошло сколько-то недель. В один из дней на пороге ее кабинета неожиданно вновь появилась та самая девушка. С огромным букетом и коробкой конфет в руках. Возвращаясь из Москвы домой, она специально сошла на небольшой станции Черепаново, чтобы от всей души поблагодарить доктора, выходившего ее в критический момент.

Сколько таких случаев на памяти врача? И как это важно, что твое дело продолжает жить в благодарной памяти пациентов.

В архиве Лии Викторовны Плешковой есть фотография, на которой она запечатлена с двумя улыбающимися молодыми женщинами. Одну из них зовут Валентина Старчак, а другую — Татьяна Бахарева. Обе они были пациентками доктора Плешковой очень давно, еще в юности.

Школьницу Валюшу главврач вылечила и подняла после тяжелой формы воспаления легких в сочетании с инфекцией. А у Татьяны был еще более сложный случай — она после гриппа заболела миостенией. Это тяжелое осложнение, при котором мышцы становятся слабыми и человек практически не может ими управлять. Ни есть, ни читать — ничего. Когда девочку в таком состоянии выписали из детского отделения больницы, мать принесла ее к нашей героине со словами: «Лия Викторовна, вся надежда на вас…» И она выхаживала. Сначала в больнице. Потом на дому…

— Все же я поставила ее на ноги, — вспоминает Лия Викторовна, — стало гораздо лучше. Только с веками проблема осталась. Она потом уехала в Ленинград, вышла замуж за мужчину, который дальше лечил ее травами. Таня часто мне оттуда писала. А фотография эта сделана в Новосибирске. Она прилетала сюда, когда я уже работала во врачебно-санитарной службе.

Новосибирск стал следующей точкой на карте ее личной биографии. Михаила Ивановича перевели сначала в отделение дороги, а затем в управление Западно-Сибирской дороги — в службу РБ, занимающуюся безопасностью движения поездов. Для Лии Викторовны это тоже был период больших перемен. Ее пригласили врачом-инспектором во врачебно-санитарную службу управления дороги. Это не только означало высокий уровень доверия к ее профессионализму, но и то, что закончилась ее работа практикующего врача и начался новый этап, когда нужно было проявить прежде всего организаторский талант.

Дальнейшие годы, начиная с 69-го, наша героиня работала под руководством Виктора Григорьевича Ковалевского. Весь этот период Лия Викторовна была бессменным председателем врачебно-экспертной комиссии. Это та инстанция, которая определяет годность человека к профессии, связанной с безопасностью движения поездов. Ни одной ошибки за этот период допущено не было.

А потом начался новый, но, поверьте, нисколько не менее активный период в жизни супругов Плешковых. Они из тех ветеранов, которые не желают уходить на заслуженный отдых, а продолжают вариться в гуще проблем. Пока голова светла и здоровье позволяет даже отправляться в непростые поездки: Лия Викторовна, ведающая всеми медицинскими вопросами и в дорожном совете ветеранов у Петра Филипповича Мысика, и в совете ветеранов управления дороги у Василия Афанасьевича Савченко, регулярно выезжает с благотворительным поездом «Здоровье».

Надо жить!
— А как же! Выезжаю, чтобы ближе быть к людям, знать, что делается в регионах, говорить с пенсионерами… Когда-то я сама решила отправиться в такую поездку, а теперь меня считают полноправным членом бригады. Люди встречают нас очень хорошо. Знают и очень ждут.

Трудимся вместе с Красным Крестом. Если регион большой, такой как Татарская, Промышленная или Черепаново, мы в вагоне Красного Креста разворачиваем работу на два купе. В одном — Ирина Сергеевна Шерстобоева, председатель дорожного Красного Креста с Татьяной Алексеевной Пятиной, а в другом — мы со Светланой Владимировной Государкиной.

Главная задача поезда — благотворительная помощь. Это диагностика, обследование на самом современном оборудовании. Адресная помощь лекарствами согласно заболеванию. За счет средств дороги от Красного Креста наши ветераны получают слуховые аппараты, инвалидные кресла, глюкометры, тонометры (по предварительным заявкам). Каждому выдается комплект постельного белья и аптечка с набором необходимых в обычной жизни медикаментов, — рассказывает Лия Викторовна Плешкова.

Когда все врачи заняты на приеме больных, но есть какой-то экстренный случай (например, надо посетить на дому тяжелого, нетранспортабельного, больного), она собирается, берет с собой все необходимое и едет. Потому что ее ждут. Потому что верят.

На вопрос «Что главное в работе врача: знания, опыт, открытость к людям?» Лия Викторовна отвечает, что главное — это умение прочувствовать, понять человека.

«Я всю свою жизнь лечила не болезнь, а больного. Потому что все мы очень разные. Не каждый даже рассказать сумеет, что с ним происходит. Одному с таким диагнозом дашь одно, а другому — совершенно иное. Я как-то интуитивно чувствовала всегда, что именно нужно. А, может, это опыт подсказывал… — с улыбкой говорит она, — А домашних и сейчас только я лечу».

Самая дорогая награда, по признанию нашей героини, для нее не «Отличник здравоохранения» и даже не медали, напоминающие о ее работе четырнадцатилетней девчонкой на военном заводе, не другие многочисленные подарки, благодарности и поощрения, а знак «Почетный ветеран Западно-Сибирской дороги». Она отдала сорок лет своей жизни родной магистрали и с полным правом считает себя настоящей железнодорожницей. И это, добавим с улыбкой, не считая огромного «стажа» жены железнодорожника.

Они так и идут с Михаилом Ивановичем по жизни, как ниточка за иголочкой: куда он — туда и она. И всегда — в помощь и поддержку друг другу. Уже и золотая свадьба давно за плечами, и обоим по восемьдесят лет, а не слабеет та незримая нить, что связывает два преданных сердца. На вопрос «В чем залог семейного счастья?» Лия Викторовна мудро отвечает:

— Просто уступаем друг другу… И служим друг другу поддержкой. Одной мне было бы не справиться…

Глядя в завтрашний день, наша героиня произносит как главный жизненный девиз: «Надо жить! Жить, преодолевая трудности. Не хныкать и не сдаваться…»

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: