Жил-был… бес

«Сердце на ладони» — предпоследняя, 2008-го года, картина мастера, и, пожалуй, само название отдает китчем, вроде «Яблоки на снегу», отчего особого доверия у просвещённой публики может не вызвать, но… «иди и смотри!». Потому что двухлетняя фестивальная и прокатная история кинофильма доказывает — очень даже стоит. А что касается названия, то в этом, оказывается, тоже есть особый смысл...
Чёрная комедия — так именуют фильм прокатчики, сам же режиссёр на открытии фестиваля в Новосибирске назвал его философской сказкой. Кто-то, безусловно, увидит в нём притчу про человека, который был само воплощение зла, а потом под влиянием обстоятельств преображается и стремится к искуплению своих грехов.

Бессердечный сердечник
…Жил да был в одном польском городе бизнесмен-мультимиллионер, создатель сети супермаркетов Константин (Богдан Ступка). По укладу жизни — настоящий бес, существо без принципов, для которого даже картёжная игра на досуге в собственном самолёте — повод продемонстрировать искусство шулера. Другая страсть этого нехорошего человека — доведённое до тупиковой стадии потребление алкоголя, табака и женщин. Когда-то ему становится так плохо, что врач констатирует: у него уже не сердце, а руина, развалина, требуется срочная пересадка, прямо в больнице надо ждать донора. Но для антигероя нет ни физических, ни моральных ограничений. Ждать? Это не в его правилах, к тому же как будто специально навстречу его прихотям развивается несчастная судьба молодого человека Стефана, кромешного неудачника, не способного ни на что, кроме как любить свою девушку и бродячих животных. Несчастный решает один раз покончить с собой, другой — всё, как всегда, неудачно. Но почему бы ему не сослужить последнюю службу своим сердцем? Хотя бы для такого человека, как Константин, который в состоянии улучшить после его гибели участь бездомных собак и кошек?

И вот по указке главного беса Константина начинается своеобразное преследование Стефана его подручными-бесенятами. Вот уже и пистолет подсунут, и устное согласие жертвы есть, но то одна проволочка, то другая всё оттягивают миг операции по пересадке донорского сердца, хотя Констнтин-Ступка уже устал ждать на операционном столе со стаканом и пахитоской в руках.

Под пение Casta Diva
Всё кончается счастливо: в автокатастрофу попадает один из бесенят-преследователей Стефана, его животрепещущий орган наконец в груди Константина; тот, возрождённый к новой жизни, морально прозревает и раздаёт под мостом деньги бедным; молодой герой тоже вознаграждён и теперь имеет крышу над головой и работу в приюте для животных; корпоративная потаскушка превращается в оперную диву и вместо попсы исполняет по телевидению арию из оперы Беллини.

Хэппи энд — счастливый конец. Но в душе остаётся послевкусие не только праздника жизни, который всегда с тобой, но и горечи: увы, мир не так совершенен, как хотелось бы, и даже талантливая сказка вряд ли его изменит…

Наверное, это одна из самых лучших работ режиссёра-мастера, который вот уже на протяжении многих десятилетий каждый год выпускает одну-две картины. И, пожалуй, это лучшая роль выдающегося украинского актёра Богдана Ступки. Да и вообще весь фильм, если так можно сказать, чертовски талантлив — от задумки до исполнения в мелочах.

«Отдай свое сердце…»
На открытие фестиваля польского кино из Варшавы прилетел сам постановщик.

— Новосибирск — моя давняя любовь, ещё со времён презентации в Академгородке моей работы «Структура кристалла» в конце 60-х прошлого века, — сказал Кшиштоф Занусси. — Уже тогда я понял, что здесь живут серьёзные, умные люди. Позже убеждался в этом не раз, работая в новосибирском театре. И не мог не прилететь на фестиваль, хотя через два дня уже должен быть снова в Варшаве на премьере поставленного мной оперного спектакля — волнуюсь страшно.

— Пан Кшиштоф, почему юного героя так долго уговаривают отдать сердце, а просто-напросто не... прибегнут к насилию?

— Этот вопрос мне почему-то задают только в России: видно, таковы ваши нынешние особенности и обстоятельства... А если по существу, Константину-Ступке нужно обязательно чистое, без криминала сердце, что он в конце концов и получает, и преображается.

— Известно, что российское кино до сих пор переживет затяжной кризис. А в Польше смена государственного устройства как-то повлияла на традиционно сильное польское кино?

— Разумеется. Но думаю, что дело не только в смене идеологии и строя: весь мировой кинематограф всё более распадается на кино сугубо коммерческое и настоящее искусство кино. Очень тяжело приходится национальным кинематографам. Польское кино в значительной мере выживет и даже развивается за счёт специальных отчислений в размере полутора процентов от телерекламы и проката зарубежных фильмов — на этот счёт в Польше есть закон. Аналогичное правило действует и во Франции. К тому же у нас всё-таки люди ходят в кино: в нашей стране сегодня около 6000 кинозалов (в России вдвое меньше). И всё-таки я оптимист, искусство живо, и мы, в конце концов, просто обязаны бороться и побеждать.