...И сгусток роковых страстей

Режиссер-постановщик — Алексей Степанюк.

Художник-постановщик — заслуженный деятель искусств России, лауреат Государственной премии России Игорь Гриневич.

Художник по свету — Дамир Исмагилов.

Хормейстер-постановщик — заслуженный деятель искусств России Вячеслав Подъельский.

Хореограф-постановщик — Галина Калошина.

О сложности задачи, стоявшей перед постановочным коллективом гениальной оперы, говорить не приходится. Эта опера любима, популярна, имеет огромную сценическую традицию. И все-таки, по мнению режиссера Алексея СТЕПАНЮКА, «Пиковая дама» бесконечна и в разгадке замысла композитора, и в своем претворении-проецировании на сцену:

— Во-первых, потому, что пушкинский сюжет изменен Чайковским. Сюжет всем хорошо известный: это стремление главного героя, Германна, к выигрышу. Именно на пути к этому обогащению, к выигрышу любовь подменяется страстью к выигрышу. Цель — Лиза, любовь оказываются средством. И, как Пушкин пишет, когда две неподвижные идеи сосуществуют и параллельно находятся в одном организме, в одной голове, то в результате они, естественно, «тянут в разные стороны», в итоге человек сходит с ума. Отсюда этот маниакально-депрессивный психоз, который у Германна развивается, и его гибель. У Пушкина он оказывается в сумасшедшем доме, у Чайковского — стреляется. Но Лиза у Чайковского совершенно не такая, как Лизавета Ивановна у Пушкина. В повести она просто бедная родственница, скромная девушка, у Чайковского — это героиня под стать Германну, это Маргарита из булгаковского «Мастера и Маргариты», это Настасья Филипповна, которую тянет туда, в эту бездну: она отрекается от благополучия, бросает князя — красивого и богатого, для того, чтобы умереть, и она это ощущает. И поэтому вся эта сцена во второй картине — это еще борьба за выживание, и компенсаторные механизмы, которые срабатывают в человеке, физические, независимо от его воли, которые говорят ему: «Остановись, остановись — еще не поздно», и в то же время уже рок и судьба, которая влечет ее туда, в эту бездну...

Добавим, что новосибирцы по достоинству оценили новое прочтение классической оперы, в очередной раз убедившись в неисчерпаемости национального гения — и Пушкина, и Чайковского.