«Жизнь моя песней звенела в народе»

Так пришла на родину первая весточка о подвиге татарского поэта-патриота. Вскоре после окончания войны кружным путем, через Финляндию, Францию и Бельгию, вернулись на родину два маленьких самодельных блокнота. В них было около 100 стихотворений. Эти стихи получили мировую известность.

В 1956 году за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, Мусе Джалилю было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а в 1957 году за цикл стихотворений «Моабитская тетрадь» он был удостоен Ленинской премии.

Песни, в душе я взрастил ваши всходы,
Ныне в Отчизне цветите в тепле.
Сколько дано вам огня и свободы,
Столько дано вам прожить на земле!

В безбрежных просторах оренбургских степей затерялась небольшая татарская деревушка Мустафино, где 15 февраля 1906 года родился Муса. Он был шестым ребенком в семье крестьянина Мустафы Залилова. Как и все крестьянские дети, Муса бегал по росистой траве, пас гусей, ходил в ночное, слушал протяжные и красивые татарские песни, которые пела его мать Рахима.

Впечатлительный, живо реагирующий на события жизни, не по годам начитанный, Муса рано начал писать стихи. А в годы Гражданской войны, когда ему исполнилось всего 13 лет, стихи его впервые появились в печати, в оренбургской газете «Кызыл юлдус» («Красная звезда»). Сотрудники газеты помогли Мусе устроиться в Оренбургскую военно-партийную школу. Вера в свою поэтическую одаренность привела его в 1922 году в Казань, где он работал в газете «Кызыл Татарстан», а затем учился на рабфаке.

Стихи Джалиля тех лет регулярно печатаются в татарских газетах и журналах и дышат страстной убежденностью в правоте дела пролетарской революции.

Не страшась кровопролитной битвы,
Мы пойдем, как буря, напролом,
Пусть кому-то быть из нас убитым —
Никому из нас не быть рабом!

Джалиль жил одной жизнью со своим поколением 20-х годов, которое строило Магнитку и Днепрогэс, возводило новые города. В стихах молодого поэта отразились горячий энтузиазм этого поколения, его непримиримость ко всему отжившему, его труд, борьба, дружба, любовь.

В 1927 году Джалиля выбирают членом татарско-башкирской секции ЦК ВЛКСМ и переводят в Москву. Он назначается редактором татарского детского журнала «Кечкенэ иптэшлэр» («Маленькие товарищи»). Муса сам пишет стихи, песни и поэмы для детей, привлекает для работы в журнале известных писателей, создает сеть юных корреспондентов. Одновременно он учится в Московском университете на литературном факультете, выступает с лекциями и докладами перед рабочими.

В 1934 году Джалиля пригласили руководить литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории. Оперный театр создавался почти на пустом месте. Надо было готовить, обучать татарских композиторов, музыкантов, певцов, либреттистов. Джалиль привлекает к работе лучшие литературные силы Татарстана, присутствует на репетициях, работает с артистами. Не ограничиваясь этим, Джалиль сам активно включается в новую для него сферу творчества: переводит на татарский язык романсы, песни, арии, пишет оригинальные оперные либретто. Опера Н. Жиганова «Алтынчеч» по либретто Джалиля вошла в золотой фонд многонационального оперного искусства страны.

В эти годы достигает расцвета и творчество поэта. Поэзия Джалиля стала глубже, мудрее, человечнее.

Родник и ночью отражает свет, —
Так я светил вам, жил я рядом с вами
И пел друзьям о радости побед,
Пел о любви, что обжигает взглядом.

...22 июня 1941 года Джалиль встретил на даче друга. Под утро, прощаясь, Муса сказал: «После войны кого-то из нас не досчитаются...» В неразберихе тех грозных дней Муса попал в артиллерийский полк простым ездовым. Когда командование узнало, что он известный поэт, бывший председатель правления Союза писателей Татарстана, его хотели либо демобилизовать, либо оставить в тылу. Но Джалиль решительно воспротивился этому, его направляют на курсы политработников, которые он закончил осенью 1941 года.

При первом удобном случае Джалиль уезжает на Волховский фронт, выполняет отдельные задания командования, часто бывает в прифронтовой полосе. Не раздумывая, Муса согласился стать заместителем редактора армейской газеты «Отвага», хотя он знал, что Вторая ударная армия уже наполовину окружена, понесла тяжелые потери, что не хватает боеприпасов и продовольствия.

Военкор Джалиль работал в газете много и с увлечением. Собирая материалы, проходил за день порой 25 — 30 километров по подразделениям. В тяжелых условиях окружения, когда не хватало боеприпасов и были съедены последние сухари, Муса сохранял выдержку: учил товарищей добывать березовый сок, распознавать съедобные травы. Тяжелораненый, оглушенный взрывной волной, он попал в руки врага. Джалиль тяжело переживал позор плена. Стремление быть полезным родине и жгучая ненависть к фашистам приводит поэта к мысли о создании подпольной организации военнопленных. В конце 1942 года, потерпев тяжелое поражение под Сталинградом, немецкое командование решает использовать военнопленных «азиатов» в борьбе против Советской армии. В спешном порядке создаются «национальные легионы»: туркестанский, армянский, грузинский. В местечке Радом, в Польше, начинает формироваться легион «Идель-Урал» из военнопленных национальностей Поволжья. Чтобы сорвать замыслы фашистов, Джалилю и его друзьям пришлось принять на себя «клеймо предателей».

Нелегко далось Джалилю это решение. Обращаясь в стихотворении «Не верь!» к любимой, поэт восклицает:

Коль обо мне тебе весть принесут,
Скажут: «Изменник он!
Родину предал»,
Не весь, дорогая!
Слово такое не скажут друзья,
если любят меня.

Подпольщики наладили регулярный прием сводок Совинформбюро, печатание листовок, воззваний. Разъезжая по лагерям для военнопленных, Джалиль устанавливал конспиративные связи, вербовал новых членов подпольной организации. Труды подпольщиков не пропали даром. Первый батальон легиона «Идель-Урал», насчитывающий свыше тысячи боеспособных штыков, восстал в районе Витебска, перебил немецких командиров и в полном составе перешел с оружием на сторону партизан.

В августе 1943 года гестапо удалось напасть на след подпольщиков. Джалиль и его друзья были арестованы за несколько дней до тщательно подготовленного восстания.

Брошенный в каменный мешок Моабитской тюрьмы, но не сломленный духом, Муса не прекратил борьбы единственным своим оружием — словом.

Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час — умру,
но знай: умру я стоя,
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.

До последних дней Джалиль не терял юмора и жизнелюбия. В его «Моабитских тетрадях» появляются такие остроумные, брызжущие смехом стихотворения, как «Звонок», «Хадича», «Влюбленный и корова» и другие.

«Моабитские тетради» — это лирический дневник, запечатлевший переживания поэта-узника: тяжесть неволи, жгучую тоску по свободе, боль любящего и страдающего сердца. В них чувствуется огромная сила внутренней стойкости этого мужественного человека.

Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь?
Лишь в свободе жизни
красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!

Вспоминает узник фашистской тюрьмы Ланфредини: «25 августа 1944 года в 6 часов утра немецкая стража распахнула двери камеры. Жандармы вызвали приговоренных по фамилиям. Как удары воспринял я их слова ко мне: «Ты так боялся умирать, теперь мы идем умирать». Позже я спросил патера, что стало с Джалилем и моими соседями по камере, и он мне ответил, что все двенадцать были казнены в 10 часов утра того же дня... и что татары умерли с улыбкой, мужественно».

Позднее азербайджанский поэт Самед Вургун напишет: «...Таких, как поэт-герой Муса Джалиль, увековечивший свое имя и бессмертными творениями, и смертью, которая сама является героическим подвигом, не так уж много. Вот они: великий Байрон, славный народный поэт Венгрии Петефи, герой Юлиус Фучик...».

Не только татарскому, но и всем другим народам нашей планеты Джалиль близок сегодня своей страстной проповедью добра, справедливости и человечности. Поэзия Джалиля объединяет людей единой целью борьбы за мир, свободу, светлое будущее.