Летом сорок второго

Но отголоски битвы прилетали и сюда в виде похоронок, и тогда седая мать или молодая жена зайдутся в слезах от горя. Иногда на побывку после ранения приходил из госпиталя чей-то сын или муж.

Наступило лето грозного 1942-го. Война подступила к западным границам Дона. А над городом Миллерово по-прежнему было высокое безоблачное солнечное небо. К нам по воскресеньям из хутора Журавки, что в 15 километрах от города, обычно приезжали родственники на базар. Во двор въезжала большая арба с впряженными в нее волами.

В городе, на колхозном рынке, хуторяне продавали продукты питания, покупали различные товары для дома, семьи. В тот роковой день в нашем большом дворе у ярма спокойно лежали волы, лениво пережевывая свою жвачку.

Мы, детвора 6 — 10 лет нашего двухэтажного стандартного дома, шумно играли во дворе, лазили по полудрабкам арбы, как спортсмены по шведской стенке: кто быстрее, кто ловчее? И вдруг Иван Науменко, постарше нас возрастом, закричал:

— Смотрите, смотрите, летят самолеты с черными крестами, а без звездочек!..

Крик его был душераздирающим. Грозный гул нарастал с каждой секундой все ближе и ближе. Моя старшая сестра Роза, поняв, что это фашистские самолеты, кинулась снимать нас с арбы.

А в это время по соседству уже взрывались бомбы, сброшенные вражескими самолетами. Прямым попаданием был разрушен соседний дом. Ослепительный взрыв, пламя, искры, обломки дома разлетались в стороны, осколки веером с пронзительным воем разбрасывались по всей округе.

Мы бросились в комнату к маме, кто прятался под кровать, кто — в шифоньер, а кто — за ее широкую спину. Осколками выбило все окна. Мама нервно пеленала младшую сестрёнку, крошку Валю, и кричала:

— Бегите скорее к Ивановне в погреб!..

А к ее дому нужно бежать под пронзительный свист осколков, мимо полыхающих вокруг домов, сквозь гарь, под дикий угрожающий гул самолетов, подобно стервятникам, продолжающих кружиться над городом.

Превозмогая ужас и страх, видя окровавленные куски человеческих тел, внутренности, повисшие на ветках деревьев, мы набились в спасительный погреб к доброй нашей знакомой, пережидая налет.

Черная оккупация города фашистами продолжалась полгода — с июня 1942-го до 17 января 1943-го. Сколько пришлось пережить горожанам бед, смертей близких, голода и холода, лишений и страха.

Всех жителей нашего дома оккупанты выгнали из квартир и устроили там комендатуру и склад награбленных у жителей города ценностей.

Мы, человек сорок-пятьдесят, жили в большом погребе экспедиции колхоза Кашарского района. Там было сыро, холодно, темно, постоянно чувствовался спертый воздух.

Женщины смастерили из досок нары прямо на бочках. Здесь мы провели всю суровую зиму. На нарах ели и спали, даже ухитрялись читать при тусклом свете фитиля из снарядной гильзы. А вокруг все гремело, гудело, дрожало, горело. Земля содрогалась от взрывов день и ночь. Особенно мучил голод...

По осени питались травяными калачиками, баландой из просяной шелухи, макухой, зерновой пылью, похлебкой из лебеды. Детская память до сих пор хранит неумолчный грохот канонады в сотне метров от погреба.

На базарной площади немцы устраивали облавы на молодежь и отправляли ее товарными вагонами, как скотину, в Германию. В школе № 5 разместился лагерь военнопленных. Территория была огорожена колючей проволокой, за которой томились на жаре без воды и пищи несколько тысяч наших командиров и красноармейцев, изможденных голодом, болезнями, ранениями. Как они, несчастные, страдали от унижений, побоев, расстрелов.

Жители, рискуя своей жизнью, подходили к колючей проволоке, бросали пленным куски хлеба, вареную картошку, сало. В городе не прекращались расстрелы коммунистов, комсомольцев, схваченных партизан и просто непокоренных жителей...

Великой радостью был для нас, миллеровцев, день освобождения — 17 января 1943 года. Несмотря на жгучий мороз, мы, детвора, выбежали на улицу, когда узнали, что в городе ведут бои наши родные красноармейцы с красными звездочками на шапках-ушанках.

Ликование и слезы радости перемежались с продолжающими греметь невдалеке пулемётными и автоматными очередями, взрывами гранат.

Отступая, немцы заминировали заводы, элеватор, школы, медицинские учреждения, жилые дома. Наши саперы обнаружили и обезвредили десятки тысяч вражеских мин и спасли многие здания от взрывов.

Вспоминать о войне непросто. Каждая строчка, каждое слово выписываются с мучительной болью. Мы, ставшие уже дедушками и бабушками, с горечью вспоминая то тяжелое время, рассказываем о нем нашим детям и внукам. Они должны знать и помнить: за их счастье заплачено кровью и жизнями миллионов и миллионов людей.