«Я еще не проснулся знаменитым...»

В июне новосибирцев ждет новая премьера Кирилла Симонова — балет «Золушка» на музыку Сергея Прокофьева. Об этом еще будет время побеседовать с Кириллом. А сегодня — знакомство.

— Можно считать Новосибирский оперный в списке ваших родных, где вас любят и куда вы периодически стремитесь?

— Мне нравятся труппа, настроение в труппе, сам город, я чувствую себя здесь как дома. Всегда с радостью возвращаюсь.

— А где все-таки ваш дом: Питер, Мариинка, или Петрозаводск — город, где вы родились?

— Сложно сказать. Я живу в Санкт-Петербурге, но имею маленькую труппу в Петрозаводске, где по контракту я должен делать 2 спектакля в год. Также я сотрудничаю с театром Вильнюса. Я поставил там балет «Дездемона», который был признан лучшим спектаклем прошедшего сезона театров Литвы. В Мариинском театре в прошлом сезоне я поставил балет «Дафнис и Хлоя». Сейчас буду работать в Алматинском театре. Поэтому понять, где я живу, достаточно сложно. Сейчас я практически шесть месяцев нахожусь в Новосибирске. Такая у меня профессия.

— Что, Петрозаводск — ваш родной город — не отпускает? Или это такая интересная работа?

— Скорее приятная необходимость, потому что там живут все мои родственники. И, когда мне предложили поработать, я согласился. Там такой специфический театр — три театра в одном. Репертуар синтетический. Я не занимаюсь опереттами, мюзиклами, я не очень это люблю. Меня приглашают только на балеты.

— Итак, благодаря вам в репертуаре НГАТОиБ появился одноактный балет «Come in!» на музыку Владимира Мартынова. Чем была интересна для вас эта работа?

— Я ставил этот балет в Мариинском театре. Это очень мягкая, прозрачная пластика. Минимализм во всем: в декорациях, костюмах, хореографии. Музыка тоже достаточно конкретна. Задумывая эту вещь, я представил себе образ девушки типа Лолиты: балет без женщины для меня не существует, я всегда отталкиваюсь от женского образа в спектакле. Он должен быть желанным, мягким и нежным — для меня образ женщины на сцене всегда эротичен.

И вот героиня внутренне взрослеет. Расцветают ее мысли, мечты даже о будущем муже... А идея пришла так. Я много гастролировал с театром. Много переездов, стран, городов. Всегда с утра видишь труппу с чемоданами. Прекрасные молодые девушки, они уже взрослые, водят машину, у них есть мужья, но они еще сами дети. При этом самостоятельные, повидавшие мир, но дети. В этом что-то трогательное, но и страшное. Этот контраст и показан в спектакле: взросление и пионерский лагерь. Строгая конкретика того времени, но при этом молодой порыв познать все новое... И нежность. И первые неудачи.

— Как сформировалась творческая группа проекта?

— Костюмы делала Стефания Граурочкайте. Она же работает над «Золушкой». Репетитор у нас — народная артистка России Татьяна Кладничкина. Первый мой новосибирский балет «Соната» я ставил на нее. А вообще идею поставить «Come in!» в Новосибирске предложил мне Теодор Курентзис. Когда-то он смотрел этот балет на сцене Мариинки, а прекрасную музыку Мартынова играл с камерным оркестром. (Надо сказать, что музыка Мартынова настолько чувственна и проста, что вся изюминка в принципе именно в этом минимализме.)

Два мариинских спектакля я делал с Валерием Гергиевым, это было необыкновенно сложно. Но теперь я могу с кем угодно работать! У каждого существует собственное видение материала, однако всегда нужно думать еще и об артистах, и о зрителях.

— Вернемся к вашей биографии. Яркие ее страницы — это работа над «Щелкунчиком» с Михаилом Шемякиным и фильм «Мастер и Маргарита», где вы ставили балетные номера. А вы сами как считаете, когда «проснулись знаменитым»?

— Я еще не проснулся! (Смеется.) Работа с Шемякиным дала мне огромное количество как плюсов, так и минусов. Меня обвиняли, что я потакал всем прихотям художника. На самом деле проект был достаточно сложным...

— ...поскольку им руководил художник.

— Так все думают. Написано в афише, что постановщик Михаил Шемякин, и все СМИ об этом кричали. И до сих пор продолжают это делать. Конечно, Шемякин придумал всю эту историю. И прекрасно нарисовал, и сделал либретто, но режиссурой он не занимался. Этим занимался я. На репетициях «Щелкунчика» в балетном зале он был всего один раз. От такого количества декораций, костюмов, которыми завалили сцену, у всех возникло впечатление, и все начали говорить о том, что танцев в спектакле нет. Это не правда — по метражу количество танцев такое же, как в классической постановке. Но психологически для всех их нет...

— Говорят, что скандал добавляет популярности!

— Да, пресса накинулась на спектакль, а театр с удовольствием стал во всем этом разбираться. Была бешеная реклама и такой же успех. На балет аншлаги уже на протяжении пяти лет. Люди с удовольствием его смотрят. Мы возим его во Францию, в Америку — везде. Все начинают ругать, но с удовольствием смотрят.

Я отказался от следующего спектакля с Шемякиным. Это был этап моей жизни, я не хочу больше этим заниматься, не хочу, чтобы у меня сидели на голове. Михаил Михайлович на меня обиделся, конечно, но не могу я больше заниматься такой мультипликационной работой. Хотя я ему очень благодарен, он — талантливый человек.

— А работа в фильме «Мастер и Маргарита» каких усилий от вас потребовала: фантазии на стыке жанров, раскрытия новых своих возможностей?

— Вначале режиссер говорит тебе — делай, что хочешь. Надо поставить три танца на балу. Они должны быть, как в балете. Хорошо. Я ставлю три танца, как в балете. Бортко смотрит: нет, это не балет!.. Процесс вообще очень тяжелый. Танец в три минуты снимается целый день. В огромной студии синего цвета. Артисты все повторяют по многу раз, потому что снимают с одной камеры, потом с другой, с третьей. Сверху — отдельно крупный план... А для этого каждый раз нужно трансформировать хореографию, отдельные движения. Но было очень интересно! Хотя работа, иначе не скажешь, кровавая. Огромное количество людей на площадке. Артисты частично из Петрозаводского театра, из Петербурга. Их там на самом деле не так много, как кажется. С помощью монтажа и компьютера они размножали кадры. Интересно. Так же интересно ставить танцы для спортсменов фигурного катания, но там есть своя специфика, поскольку ты находишься круглый год на катке: в пуховике, шапке и перчатках. Я работал с Женей Плющенко — это один из величайших спортсменов современности, очень одаренный пластически. Если бы в свое время Женя пошел в балет, сейчас равных бы ему не было.

— А собственная карьера танцовщика?

— Я протанцевал восемь лет в Мариинском театре, танцевал очень много гротесковых партий — они очень сложные, это всегда техника, огромное количество прыжков. И за восемь лет перетанцевал весь репертуар, который можно было. Я бы это делал и дальше. Но меня стали приглашать работать хореографом. Стал пропускать спектакли, терять форму. Это был прекрасный этап в моей жизни, когда я танцевал, но теперь мне хочется заниматься другим.

На снимках: хореограф Кирилл Симонов на репетиции; сцена из балета «Come in!».