Путин говорил о любви

По сути, он открыто сформулировал национальную стратегию. В кругах политологов текст послания уже получил наименование «доктрины Путина».

То, что провозгласил Путин в Кремле, вполне можно назвать «великой общенациональной программой» или по меньшей мере введением в нее.

С цитаты Рузвельта, сказанной им на выходе из Великой депрессии, Путин начал свое выступление.

Путин: «Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на «больные мозоли» и будем наступать на них впредь. Но это «мозоли» тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, того и другого вместе, коротким путем — за счет общего блага». Хорошие слова, жалко только, что не я их придумал — Франклин Делано Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, 1934 год. Это было сказано на выходе из Великой депрессии.

…Можно себе представить, в каких смертных грехах обвинили бы Путина, не сделай он ссылки на автора этих слов. И с кем бы его сравнили…

Напомним, однако, исторический контекст, в котором сам Рузвельт произнес свою знаменитую речь. К концу 20-х годов американская экономика подошла к роковой черте из-за прямолинейного применения либеральных и ультралиберальных принципов и методов. Сверхбогатое олигархическое меньшинство возвело эгоизм и пренебрежение общественными интересами в догму. Рабочий класс и беднейшие слои населения стремительно нищали. И в какой-то момент биржа рухнула и началась Великая депрессия.

Почти то же самое повторилось с российской экономикой в 90-е. Также применение ультралиберальных принципов, всевластие аморальных олигархов и коррумпированного чиновничества, полное забвение социальной ответственности и национальных интересов.

Америка вышла из кризиса благодаря чрезвычайным мерам, предпринятым президентом Франклином Делано Рузвельтом с опорой на экономическую теорию Мейнерта Кейнса, представляющую собой альтернативу ультралиберализму. Государство взяло под свой контроль ряд стратегических областей, установило надзор за монополиями, провозгласило курс на социальную ответственность власти и бизнеса. От либерального понимания государства как безличной машины по надзору за соблюдением порядка осуществился переход к иной альтернативной концепции государства — к теории «Welfare State»(государства благосостояния), иначе которое может быть названо социальным государством. В историю реформы Рузвельта вошли под именем New Deal, («новый курс»).

Именно «новый курс» объявил в своем послании президент Путин.

Цитата Рузвельта в таком случае приобретает глубокий смысл. Спасение от того тупика, в который завела Россию либеральная экономика 90-х, президент Путин, как когда-то Рузвельт, видит в изменении основополагающей функции государства, в переходе от либерализма к социальной ориентации и государственной ответственности за благополучие народа, укрепление обороноспособности державы и развитие инновационного и индустриального сектора экономики. При этом безответственности крупного частного бизнеса и тотально коррумпированному чиновничеству объявлена настоящая война.

Только сейчас мы по-настоящему покидаем 90-е годы прошлого века, чей след преследовал Путина все 6 лет его президентства. Только сейчас завершается позорный старый курс ельцинизма и либерал-реформаторов и начинается «новый курс» социально ориентированной державности. В послании Путин выразил эту мысль с предельной ясностью: «В то же время, планируя дальнейшее развитие нашей государственной и политической системы, мы, конечно, должны учитывать современное состояние нашего общества. И в этой связи отмечу одну из существенных черт нашей внутриполитической жизни, а именно: низкий уровень доверия граждан к отдельным институтам государственной власти и к крупному бизнесу. И понятно, почему. С переменами начала 90-х были связаны большие надежды миллионов людей, однако ни власть, ни бизнес не оправдали этих надежд. Более того, некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан».

Это послание меньше всего напоминало завещание преемнику: Путин сформулировал полноценную национальную программу, общенародную и глубоко личностную одновременно. И, сделав это, он тем самым взял на себя личные обязательства по ее реализации.

Посмотрим внимательнее на основные положения этой программы.

В экономике Путин провозгласил курс на переход от эксплуатации прибыли от экспорта ресурсов к развитию высоких технологий.

Путин: «Нам в целом нужна сегодня такая инновационная среда, которая поставит производство новых знаний на поток».

К процессу же экспорта сырья мы должны отнестись более внимательно и превратить его в средство для укрепления национальной валюты. По сути, речь идет о появлении полностью конвертируемого нефтерубля. Т.е., собственно, о создании евразийской валюты.

Путин: «Рубль должен стать более универсальным средством для международных расчетов и должен постепенно расширять зону своего влияния. В этих же целях необходимо организовать на территории России биржевую торговлю нефтью, газом, другими товарами, торговлю с расчетом рублями. Наши товары торгуются на мировых рынках. Почему не у нас?»

Это совершенно сенсационное решение. Дело в том, что во всем мире расчеты за нефть и газ ведутся в пересчете на долларовый эквивалент, и идея нарушить это сложившееся правило нанесет колоссальный удар по позиции доллара как мировой резервной валюты — именно на этой функции доллара и основана американская глобальная гегемония.

Когда Иран выдвинул идею перейти на Тегеранской бирже к торговле на евро, минуя доллары, это вызвало шок в Вашингтоне и немало способствовало эскалации напряженности вокруг иранской ядерной программы.

Если Москва сумеет довести это начинание до стадии реализации, это может существенно изменить всю систему мировых финансов, которая только кажется устойчивой. На самом деле в этой области происходят катастрофические явления: в спекулятивном секторе, на бирже и на рынке ценных бумаг, где доминируют США, скопилось так много необеспеченных ничем денежных масс, что эта финансовая пирамида вот-вот грозит рухнуть. И тогда она погребет под собой американскую экономику, более других втянувшуюся в эту финансовую игру.

Экономика Европы обеспечена высокими технологиями и промышленным сектором. Экономика Тихоокеанского региона основана на массированной и бурной индустриализации. Экономика России пока базируется на экспорте сырья, которое вместе с тем неуклонно растет в цене. Американский доллар выступает как главный агент глобализации и не обеспечен ничем материальным, кроме факта американского стратегического и политического глобального контроля. Если привязать национальную или региональную валюту к конкретному материальному обеспечению товарами, промышленностью, рынком высоких технологий или энергоресурсам, то многие финансовые индексы необратимо изменятся. И больше всех от этого пострадают доллар и американская экономика. Поэтому идея Путина о торговле энергоносителями на рубли — это прямой вызов, брошенный экономическому устройству «нового мирового порядка» и напрямую американской гегемонии.

Прояснил президент и позицию по ВТО, вступление в которую стало инструментом политического давления Вашингтона на Россию. С твердой уверенностью в приоритете наших национальных интересов Путин заметил:

«Современной России нужен беспрепятственный выход со всей своей продукцией на международные рынки. Для нас это вопрос более рационального участия в международном разделении труда, вопрос получения полноценных выгод от интеграции в мировую экономику. Именно с этой целью мы продолжаем вести переговоры о присоединении ко Всемирной торговой организации и ведем их только на условиях, которые полностью учитывают экономические интересы России».

Однако при всей сенсационности экономической стратегии главное в речи Путина состояло в ином. Путин заговорил о… любви. О политическом и демографическом смысле любви. О любви — как о первостепенной национальной стратегии.

Путин: «…теперь о главном. Что у нас главное? В Министерстве обороны знают, что у нас самое главное. Речь действительно пойдет о любви, о женщинах, о детях. О семье. И о самой острой проблеме современной России — о демографии».

О демографической проблеме России: Путин уделил этому основное внимание во всем послании, отвел ему центральное место и говорил дольше и подробнее, чем обо всем остальном. Впервые из уст первого лица мы услышали столь откровенные и искренние слова о положении народа, об угрозе исчезновения и вымирании русских, о жизненной необходимости спасения нации от нависшей демографической угрозы нашего уничтожения. И слова эти были проникнуты искренней болью. Но смысл слов президента сводился не только к привлечению экстренного внимания к демографической проблеме, а в предложении конкретных мер по ее решению. И провозглашенные шаги были предельно далеки от привычной демагогии и пустых вздохов. Путин выразился однозначно — задача всех россиян — иметь по меньшей мере двух детей в семье. Это своего рода нравственный долг перед нацией. А вот задача государства — обеспечить для этого максимально приемлемые социальные и материальные условия.

Путин: «Предлагаю программу стимулирования рождаемости, а именно: меры поддержки молодых семей, поддержки женщин, принимающих решение родить и поднять на ноги ребенка. Во всяком случае сегодня мы должны стимулировать рождение хотя бы второго ребенка».

Детально описав меры государственной поддержки семьям, президент закончил важнейшим обобщением.

Путин: «В завершение этой темы отмечу: проблему низкой рождаемости невозможно решить без изменения отношения всего общества к семье и ее ценностям. Академик Лихачев когда-то писал, что любовь к родному краю, к своей стране начинается с любви к своей семье. И мы должны восстановить наши старинные ценности бережного отношения к семье, к родному очагу».

Семья есть ценность, а не просто дань инерции. Семья — это конкретное социальное, национальное, даже политическое воплощение любви. В православии семья именуется «домашней церковью», самой первой ступенькой объединения всего православного народа в единое целое, в соборный организм.

Точно так же с семьи начинаются народ, нация, Отечество. В семье рождаются новые люди, новые граждане, там они обретают язык и культуру, там формируется основа их личности.

Вопреки либеральной ориентации на индивидуализм, комфорт и эгоизм, представление о семье как о ценности является неотъемлемой частью совершенно иной политической философии — философии консерватизма и традиционализма.

Путин призывает нас и в этом подвести черту под 90-ми, с их культом легких связей, порнографии и извращений. Мы снова возвращаемся к ценностям традиции. И первой инстанцией такого возврата есть традиционный, освященный веками институт семьи.

Чтобы закрепить это направление, мы должны пересмотреть информационную политику, нравственный климат в обществе. Семья, крепкий брак, дети — все это должно стать священными символами новой великой России, посягательство на которые должно приравниваться к святотатству и глумлению над основными общественными и государственными ценностями — такими, например, как российский флаг.