Благодать монастырей Яффы и Лидды

Ученики апостола Петра, услышав об этом, просили его не замедлить прийти...

«И когда он прибыл, ввели его в горницу, и все вдовицы со слезами предстали перед ним, показывая рубашки и платья, какие делала Серна, живя с ними. Петр выслал всех вон и, преклонив колена, помолился и, обратившись к телу, сказал: «Тавифа! Встань». И она открыла глаза свои и, увидев Петра, села. Он, подав ей руку, поднял ее; и, призвав святых и вдовиц, поставил ее перед ними живою. Это сделалось известным по всей Иоппии, и многие уверовали в Господа».

У изящной арки с изображением праведной Тавифы мы и остановились, чтобы услышать еще раз ее удивительную историю. На месте, где когда-то произошло чудо, спустя века был построен монастырь с храмом, посвященным Святому Петру и Святой Тавифе. Тем, что православный человек может побывать здесь, помолиться, приложиться к святыням, мы обязаны первому председателю здешней Русской Духовной Миссии архимандриту Антонину Капустину, который в конце девятнадцатого века купил этот участок земли у палестинских властей и основал здесь святую обитель.

Первое впечатление: высокая монастырская стена сложена не из обычного, рядового, похожего на ракушечник, камня, а из какого-то неведомого материала, отрезавшего вязкий послеполуденный зной с его уличным шумом, гомоном ребятни, снующей вокруг чадящего мусорного бака, и всем тем, что минуту назад окружало нас. Мы шагнули через едва заметный порог за тяжеленную кованую дверь, и за нашими спинами скрипнули засовы. Несколько секунд, в течение которых раздавалось гулкое, с хрипотцей, эхо шагов под арочным сводом (обувь у паломников, как правило, мягкая, без стучащих каблуков), и вдруг — изумрудно-лазурное пространство, внезапно открылось нашим глазам.

Буйная зелень каких-то немыслимых оттенков, и небо пронзительной голубизны, как под куполом, порхают зеленые попугаи. Отчего-то птицы облюбовали именно этот уголок. Нигде за всю поездку мы их больше не встретим. За пеленой цветущей зелени угадываются изящные очертания храма.

Со временем, посещая другие монастыри, мы осознаем, что нет ничего удивительного в том, что, шагая за монастырский порог, словно попадаешь в оазис среди знойной пустыни. Не то что каждый метр, без преувеличения, каждый сантиметр этой земли любовно обихожен заботливыми руками, чтобы не быть в запустении, чтобы дарить радость взору и сердцу приходящих и живущих здесь. Неудивительно и то, что снаружи монастыри напоминают укрепленные средневековые замки. История каждого из них знает немало трагических страниц. Как заметил отец Владимир, на Святой земле нет такого места, которое не было бы полито мученической кровью.

Пожалуй, пришло время сказать несколько слов о нашей паломнической группе. Протоиерей Владимир Бобров, хорошо знакомый не только прихожанам собора Святого Александра Невского, был в этом путешествии нашим духовным пастырем. В свое время на посещение Палестины отец Владимир был благословлен владыкой Сергием, и теперь, уже в который раз, он возит сюда паломнические группы православных христиан. Отец Филипп, настоятель монастыря Архистратига Михаила, посетил Святую землю спустя десять лет после первой поездки. Другие же батюшки — отец Евгений из прихода Серафима Саровского, отец Димитрий Николаев и отец Иоанн здешние святыни открыли для себя впервые, как и мы. Что подвигло каждого из рядовых паломников на эту поездку — тайна их сердец, и с моей стороны было бы странным спрашивать об этом; я же от всей души благодарю Новосибирскую епархию и лично владыку Тихона за приглашение в поездку и благословение.

Монастырские храмы встречают особенной тишиной и светом, льющимся сверху и проникающим в каждый уголок. Стоишь, подняв восхищенные глаза к расписанному неведомым тебе мастером куполу и кажется, что этот луч стремился именно к тебе, как знак надежды.

К сожалению, времени у паломника недостаточно, чтобы вдоволь постоять у каждой иконы, подумать о сокровенном, программа очень насыщенна, а успеть увидеть хочется так много… Кто-то спешит подать записочки с именами близких и знакомых, кто-то приобретает иконы, такие, каких нигде больше не встретишь, кто-то тихо молится... Наша поездка пришлась на время между Пасхой и Вознесением, и потому во многих святых местах, где это было возможно, мы пели «Христос Воскресе». Под высокими сводами стройно звучали красивые, поставленные голоса батюшек, матушек и храмовых певчих, им вторили наши, непрофессиональные, робкие, но очень искренние голоса.

Посещение монастыря Святого Петра было первым нашим знакомством с храмами Святой земли. Оно случилось в день прилета, когда мы, без особых проблем пройдя таможенный досмотр Бен Гуриона, перед отъездом в Иерусалим, где нам предстояло жить, отправились в Яффу. Несколько дней спустя я из обычного журналистского любопытства спрошу водителя нашего автобуса: «Что означает в переводе Тель-Авив?» и получу резковатый ответ. Суть его: для араба нет такого понятия, как Тель-Авив, есть только Яффа.

Уже по возвращении загляну в справочники и узнаю, что Яффа впервые упоминается в древнеегипетских документах шестнадцатого века до нашей эры. Ею в свое время владели ханаанеи, филистимляне, евреи, римляне... В средние века она была важным торговым и культурным центром палестинских арабов. Затем долгое время входила в Османскую империю. В 1917 году Яффу захватили англичане. По решению Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 года Яффа должна была войти в состав Палестинского государства, но во время арабо-израильской войны 1948 — 1949 годов была захвачена Израилем. Сам же Тель-Авив возник севернее Яффы лишь в 1909 году, а в результате уже упоминавшейся войны города слились, и Тель-Авив стал столицей еврейского государства. Правда, ненадолго. Уже в январе 1950 года правительство Израиля, опять же нарушив решение ООН об особом статусе Иерусалима, объявило этот город своей столицей. На этой земле, куда ни кинь, всюду повод для раздора…

Лидда расположена от Яффы в такой непосредственной близости, что заметить границу между этими населенными пунктами пришельцу практически невозможно. Здесь мы посетили храм великомученика Георгия Победоносца при греческом мужском монастыре. Внутри храма находится гробница святого. Отец Владимир своими руками надевает на шею каждого паломника вбитые в стену тяжелые вериги, которыми был скован святой во время истязаний. Но в тот момент, когда кожа твоя ощущает ледяной холод металла, ты прислушиваешься не к внешним ощущениям, а к тому, что происходит внутри тебя. И стоя у гробницы великомученика, где горит негаснущий огонь, а трепетные пальцы паломников, прикасаясь к рельефному изображению Георгия, спешат донести капли священного масла до своего лба, чувствуешь непередаваемое тепло, которое охватывает тебя со всех сторон и кажется чем-то более реальным, чем тот мир, что остался за священными стенами.

Надеюсь, что не нарушу этику, рассказав о той замечательной истории, которую поведал нам отец Владимир, когда мы вышли из храма. В первый раз побывав здесь, он был так потрясен увиденным и пережитым, что, зная о беременности своей супруги, решил: если родится мальчик, имя ему будет Георгий. Новорожденный появился на свет 16 ноября. Это день, когда здесь, в лиддском храме, отмечается престольный праздник в честь Георгия Победоносца. На торжество со всей Палестины христиане привозят своих сыновей по имени Георгий. Каждый мальчик в развевающемся плаще и с мечом в деснице, как его небесный покровитель, изображаемый на иконах.

Когда речь идет о событиях, со времени которых пролетело тысяча и более лет, порой человеку кажется, что за давностью и боль та ушла, и трагизм страшных событий потускнел… Но страдания и сама гибель за веру это не вчерашняя история, а сегодняшняя. Об одной из таких историй я расскажу в следующем репортаже.