Намерения и представления

Да и другие вопросы сжать. Потому что львиное время ушло на полемику, вызванную докладом академика Геннадия Кулипанова по формированию научно-технического парка «Академгородок» у нас, а не в Томске.

Сразу скажу: перечислять всех, кто участвовал в этой полемике, не буду. Иначе корреспонденция превратится в длинный «поминальник», который терпеть не могут ни журналисты, ни читатели. Назову только отдельные имена. Кроме того, некоторые вопросы и реплики ученых превращались в целые выступления, не раз потом продолженные.

Свою нарочитую забывчивость объясняю и другими обстоятельствами. На заседании президиума СО РАН и на других форумах это была уже не первая, а, по крайней мере, четвертая дискуссия по будущему технопарку. Он, еще не появившись, оброс словами так, что, как кажется, уже затенил смысл всего затеянного. А еще предстоят в ближайшее время общественные и обязательные перед окончательными решениями слушания-обсуждения, на которые, конечно, придет раздраженный человек с улицы, обычно придающий у нас любой полемике тональность скандала и нетерпимости.

Прошу не принимать мои суждения как критику. Это скорее фиксация того, с какой искренней и сердечной заинтересованностью воспринимают люди в Академгородке перемены, которые их ждут.

Такая сопричастность формулируется как активная жизненная позиция. Наконец обсуждения продолжатся, и еще не один раз. Например, на других заседаниях президиума СО РАН. Что ж, тут, казалось бы, удивляться?! Как уточнил в своем выступлении заместитель губернатора Геннадий Сапожников, у нас нет опыта частно-государственного партнерства. И в стране его нет. Он еще накапливается, нарабатывается. Пока по всей России создается всего семь технопарковых территорий. И не исключено, что наши длительные и весьма утомительные дискуссии на эту тему когда-то лягут в основу этого самого опыта. Недаром к новосибирским начинаниям уже проявляют интерес специалисты из других регионов.

Однако и безгранично спорить и разъяснять тоже нельзя. В словах и увязнуть можно. Время заставляет и останавливаться. Была, в частности, разработана и принята весьма толковая концепция развития Академгородка. А сейчас снова к ней предъявляются претензии. И что, снова, как предлагают некоторые ученые, ее дорабатывать? Я понимаю Николая Леонтьевича Добрецова, когда он резко и укоризненно говорил на заседании президиума: «Мы уже это обсуждали четыре раза. Сколько можно?!» То же самое относится и к другим, уже очевидным, проблемам и вопросам. Очевидно, например, что надо сосредоточиться при формировании технопарка и при преобразовании Академгородка, всего Советского района на магистральных направлениях. Важнейшее — строительство НГУ, его главного корпуса, общежитий. Кстати сказать, на заседании президиума по НГУ на этот раз дискуссии практически не было, как раньше. Похоже, что на этом направлении достигнуто наконец понимание и согласие между СО РАН, властью мэрии, области и министерства.

Другие, не менее магистральные, направления — обновление инфраструктуры Академгородка, сильно устаревшей за пятьдесят лет, строительство скоростной дороги от Толмачево до нашего научного центра и жилья, которое обозначено уже на схемах и картах, но по нему предварительные и еще не утвержденные решения уже многими воспринимаются в штыки. Особенно строительство коттеджей (легко предположить, что преимущественно для инвесторов) на предполагаемых пятидесяти гектарах земли, принадлежащей Центральному сибирскому ботаническому саду. Не меньшие дискуссии вызывает и строительство в микрорайоне «Е». На заседании президиума СО РАН предлагались и другие, в том числе и экзотические, варианты строительства жилья для Академгородка и технопарка. Например, в отрогах Салаирского кряжа. Там малозаселенная территория растянулась километров на пятьсот.

После этого предложения последовал вопрос:

— А кто тогда поедет туда жить и у нас работать?!

Вместо ответа повисла немая тишина.

Все эти мнения вызывают удивление еще и потому, что многое уже предрешено и едва ли нуждается в новом обсуждении. Только на экспертизу (или аудит) проекта по технопарку уже затрачено более тридцати миллионов рублей. Проект признан одним из самых обоснованных и — повторим за выступающими — самым красивым в стране. А у нас продолжают спорить, да еще некрасиво и необоснованно. Причем с намерениями искренними, а с представлениями весьма смутными. Скажу еще более откровенно: в некоторых выступлениях уже слышался шелест предстоящих выборов в РАН и СО РАН, а также региональных и всероссийских.

Усиливалась, даже ужесточалась дискуссия, когда речь заходила, кто будет и в какой степени управлять в Академгородке имуществом — прежним и создаваемым для технопарка. Здесь, на стыке материальных и духовных интересов, возникает много проблем и вопросов. Начальник управления имущества и земельных ресурсов СО РАН Виктор Юрченко, принимая участие в полемике, прямо заявил, что мэрия против регистрации в Новосибирске права на федеральную собственность. А это собственность академической науки. Мэрия, по словам Юрченко, делает все, чтобы разделить Академгородок на части. Он считает (и, полагаю, справедливо), что только СО РАН должна решать в Академгородке, кому и какую собственность передавать в аренду или в субаренду.

Но тут же скажу, что, на мой взгляд, в СО РАН имеют хождения и некоторые идеалистические представления. Академическая наука под своим управлением собирается сохранить при появлении технопарка около пятидесяти, а то и все сто процентов собственности. Так вряд ли будет, хотя автор этих заметок субъективно хотел бы, чтобы было именно так. Но хамоватую формулу «кто платит, тот и танцует» реальная действительность подтверждает. И если инвесторы вложат в развитие Академгородка большие миллиарды, а власть, бюджет намного меньше, то наверняка значительная часть собственности СО РАН достанется совсем не науке. В дискуссии даже была в прениях нарисована картина, как будет: шикарные коттеджи за большими заборами, на воротах предупреждения о злых собаках, а неподалеку, но в сторонке, положим, от них «съежившийся» ботанический сад. Инвесторы никогда не забудут вернуть себе с лихвой израсходованные миллиарды. Благотворительность в бизнесе не приветствуется.

Впрочем, допускаю и иные варианты развития событий. Недавняя попытка протащить через Думу сомнительный «Закон об автономных учреждениях» предполагал, по сути, новую приватизацию, по которому школы, вузы и другие государственные организации должны тотально быть ориентированными на получение прибыли. И они не должны быть бюджетными учреждениями. Пока закон этот не прошел. Но пока... Другие же мероприятия власти, хотя и не сильно последовательные, внушают некоторую надежду. Они направлены на поддержку передовых технологий, науки, тех же технопарков, особых экономических зон, повышение зарплаты ученым и т. д. Какой курс победит — тоже пока в тумане.

Да и сама наука так же развивается: в ней то загадки, то объяснения. Что подтверждало то же самое длительное заседание президиума СО РАН, на котором рассматривались еще комплексная проверка института криосферы Земли и доклады академика Владимира Мельникова и доктора наук Анатолия Брушкова. Оказывается, представления и о вечной мерзлоте сейчас совсем не те, что были еще недавно. Если знать, как в этой мерзлоте ведет себя метан, как он из льда проникает в атмосферу и каким образом, почему в мерзлых породах растут и живут грибы, да и другой ледяной «животный мир».

Сейчас в медицине, благодаря науке, развивается такое направление, как... ледяная терапия, укрепляющая, например, иммунную систему человека. Наука обнаружила бациллы, близкие к сибирской язве, даже в самой древней мерзлоте (ее возраст около двух миллионов лет). Нечто подобное находят даже в метеоритах. Некоторые нуклеотиды могут существовать пять тысяч лет. Вот бы такой жизнестойкостью обладал человек! Впрочем, одев теплые чуни на ноги и плавки (не синтетические, конечно), человек уже сейчас может спокойно простоять в ледяной камере минут пять или шесть, где температура минус 120 — 130 градусов. И выйти из нее поздоровевшим. Институт СО РАН, работа которого обсуждалась, имеет много заказов чисто практических, что совсем неудивительно — мы живем в холодной, а то и ледяной стране. По рекомендации ученых лед на стадионе в Крылатском стал сверххолодным, что позволило десяткам спортсменов улучшить свои достижения.

Сперва мне показалось, что комплексная проверка института криосферы Земли никак не вписывается в утяжеленную повестку заседания президиума. А потом подумал: да как раз кстати. Она еще раз продемонстрировала необыкновенные возможности академической науки, ее необходимость и полноценность для жизни общества и познания мира.