После дождичка в понедельник

Но председатель колхоза Владимир Калиниченко нас разочаровал:

— Вчера вечером и у нас был дождь, хотя особого вреда не принес, комбайнеры уже заканчивали смену. А какая обстановка сегодня, это мы выясним на месте.

Мы поехали на то самое место, где работает сразу десять зерноуборочных машин: два новеньких «Енисея» и восемь старых изношенных «Нив». От Зубовки это далеко. Минули Донец, хотя от села осталось одно название. А давно ли, казалось, здесь тоже кипела жизнь: село по всему Татарскому району славилось высокими надоями, отличными урожаями.

Вокруг Зубовки, куда ни кинь взгляд, — вспаханные поля. Наверное, работает целый отряд.

— Ничего подобного, — решительно отверг председатель, — только один «Кировец». А вот сегодня запускаем еще два, но не с плугами, а с тяжелыми боронами. Так решил наш агроном. Утверждает, что в сентябре глубоко в почву лезть не следует, нужно всего-навсего разрыхлить гумусный слой.

К сожалению, с зубовским главным агрономом, имеющим особую точку зрения по вопросу подготовки земли к посеву, встретиться не пришлось, а вот с заведующим производством Алексеем Шубой столкнулись на дороге нос к носу. Он как раз ехал с тех дальних мест, где на обмолоте пшеницы работали комбайны.

Когда-то в Зубовке было два производственных участка, но ради экономии зарплаты сделали один (начальства стало меньше), и во главе его стал Алексей Шуба, в прошлом один из лучших комбайнеров колхоза. Теперь же он не заведующий участком, а заместитель председателя по производству.

— Что с обмолотом? — Владимир Калиниченко кивнул в сторону Донца. — Уже настроились?

— Слава Богу, все хорошо, молотят. Зерно твердое, сухое — на зуб пробовал.

У заместителя председателя по производству прекрасный легковой автомобиль, не хуже председательского, в котором мы ехали. Уж не шикуют ли в колхозе: экономя на одном, разбазаривают средства на другом?

— Этот УАЗ, — с гордостью пояснил председатель, — нам в качестве премии подарил губернатор за призовое место по Барабинской зоне. Мы отдали его тем, кто его заработал, — полеводам.

Самое время сказать, что и в нынешнем году у зубовцев есть шанс стать лидерами на уборке урожая и во второй раз получить приз победителя, который по итогам областного соревнования дается лучшим из лучших. Колхоз с первых дней жатвы вырвался вперед и наверняка бы уже завершил ее, если бы не последние дожди, которые сильно попортили настроение механизаторам. А спешить, чтобы людей насмешить, ни главный агроном, ни председатель не хотят.

— Нам нужно сухое, качественное зерно, с высоким процентом клейковины, которое можно по хорошей цене продать перекупщикам, — говорил председатель. — Мы убеждены, что жаркие дни еще будут, а нам и двух-трех смен достаточно.

И разговор пошел о цене на зерно. Нет темы больнее этой. Покупатель всячески старается занизить качество зерна, ссылаясь на повышенную влажность, на невысокий процент клейковины. До сих пор с болью и содроганием Владимир Калиниченко вспоминает, как в позапрошлом году, сдав на Татарский элеватор 80 тонн зерна, колхоз имел в зачете ровно половину — сорок тонн. Крепко надули партнеры, друзья-товарищи по бизнесу. Но такого больше не будет: председатель уже тоже поднаторел в торговле и обманщика-покупателя видит невооруженным глазом.

Удивительное дело, но у зубовцев уже полностью засыпаны семена — 640 тонн пшеницы, овса, ячменя, хотя нужно всего-навсего 550. Излишки зачислены в страховой фонд. Так всегда делали крестьяне, создавая запасы на всякий непредвиденный случай: засуху, недород, пожар. В крайнем случае, излишки можно продать по весне соседям, а можно и подержать, благо складов предостаточно.

Под склады оборудовали бывший кормоцех, котельную — не пропадать же добру.

Кстати, и первые анализы из районной семенной лаборатории уже получены: влажность семенного материала — 13 процентов, сорность — менее одного процента. Такое зерно будет хоть десять лет лежать — ничего с ним не сделается.

Несколько слов о сортах зерновых культур, вернее, о сорте, потому что он в единственном числе. Пшеница почти вся Иртышанка-10. Калиниченко уверяет, что она не хуже элиты: copт не расщепляется, в отличие от прочих, недавно выведенных учеными. Так это или не так, судить не берусь, неспециалист, но зубовское зерно в самом деле очень качественное, перекупщики это давно знают и спешат сюда за товаром, стараясь опередить друг друга.

Говорят, что этому способствуют и верно избранная тактика, стратегия жатвы. В августе уборка раздельная, в сентябре — прямое комбайнирование.

— В сентябре рисковать не следует, — говорил кто-то из спецов. — Время для этого ушло. Положив пшеницу в валки, можно крупно пролететь и остаться без хлеба. А у нас под занавес жатвы — лучшее зерно.

В этом мы скоро убедились, когда за стеклами УАЗа замелькали Мальцевы клетки: огромное поле в четыреста — пятьсот гектаров, поделенное лесозащитными полосами. Это для того, чтобы ветры, набравшие большую скорость на ровном месте, не унесли с собой гумус. Пшеница густая, намолотистая, или, как говаривали в старину, тучная. Правда, посеяна по парам. Такой хлеб укладывать в валки в конце сентября в самом деле весьма и весьма рискованно: ведь пропадет ни за понюшку табаку.

Замелькали на фоне леса комбайны: один, второй, третий — все десять. Решили мы потолковать накоротке с самым лучшим колхозным комбайнером Алексеем Лихоманенко, чтобы не задерживать остальных, не мешать им в работе. Алексей Алексеевич не только лучший в районе, но и в области призер: намолотил более 600 тонн зерна. За последние дни эта цифра наверняка возросла на порядок. Ему уже был вручен переходящий кубок главы Татарского района Валерия Носкова.

К большому сожалению, задушевного разговора с героем страды не получилось. Сошел он со ступенек своего «Енисея-1200» страшно разгневанным и сразу напустился на председателя:

— На каком основании увеличили норму намолота? Вы нас спросили?

— Успокойся, Алексей, — пробовал утихомирить комбайнера Владимир Калиниченко. — Мы допустили оплошку, уравняв старенькие «Нивы» и новые «Енисеи». Мы ее поправили, только и всего. Да и увеличение мизерное — полсотни центнеров (два бункера).

Но куда там! Как разгневался, как размахался руками — не остановить. Махнули и мы рукой да по-доброму поговорили с хозяином старенькой «Нивы» (почти два десятка лет в строю) Сергеем Бушуевым. У него тоже неплохой намолот — более 400 тонн. Работает прекрасно. Он и на свале преуспел, и на обмолоте в лидеры вышел. Молодец!

Но председателя волновало другое: не отволгло ли зерно после дождя — словам заместителя по производству он, похоже, не очень верил, и вот стал пробовать на зуб. Мы тоже пробовали, и все сошлись в одном: зерно что надо! А что касается заработков, то у зубовских механизаторов они вполне даже приличные — по полторы тысячи рублей в смену. Куда с добром! Но когда есть много, хочется еще больше — такова психология человека, и с этим ничего не поделаешь. Мы Алексея Лихоманенко не винили. Наверняка у него с «головой» будет еще разговор, один на один, и наверняка эти два человека найдут общий язык: люди свои, в одном селе живут.

Вдруг снова хлынул дождь: густой, с порывистым ветром и холодный. Через пять минут все комбайны будто по команде встали.

— Опять небесная канцелярия мудрит, — в сердцах сказал Владимир Калиниченко. — Ну никак не может успокоиться.

Но только отъехали, только проскочили Донец, как ярко заиграло солнышко. Встретившиеся нам главный инженер и учетчик полеводческой бригады сказали, что дождь опять был местами. Вывод один: надо срочно ехать по полям, искать сухие полосы и гнать туда комбайны. Во что бы то ни стало.

— Погода будет, — говорим мы. — Бабье лето еще не кончилось.

Нас слушают плохо: только тогда, когда хлеб обмолочен, засыпан в закрома, на душе крестьянина будет спокойствие да благодать.