«Моя Победа рядом»

Не дает погода развернуться хлеборобам. Только яркульматюшкинцы сделали хороший рывок. Опять же за счет ржи, которой сеют до тысячи гектаров. Скоренько убрали, намолотили более чем по 30 центнеров с гактара. По району урожай ожидается в пределах 14 центнеров, понятное дело, в бункерном весе. Согласно ему и баланс составили. Но сейчас урожайность в пределах двух десятков центнеров. Наверное, это рожь Николая Садвокасова (Яркуль-Матюшкино) не дает ей упасть.

Разговорились о Победе. Так называется одно злосчастное село. К нему примыкает деревенька Дмитриевка, которая делит все тяготы судьбы со своим соседом. При советской власти это был совхоз «Победа» — обыкновенное, в общем-то, среднее хозяйство. Но в начале реформ ему крупно не повезло с директорами: «Победу» передавали из рук в руки, как перчатки, подвергли процедуре банкротства, переименовали в сельхозкооператив «Дмитриевский». Но и он не устоял на ногах, пал, и снова банкротство, которое уже на завершающим этапе.

Печальную эту процедуру в Усть-Таркском районе понимают и проводят по-своему. Вот что говорит по этому поводу Анатолий Мухометинов:

— Наша главная задача — сохранить хозяйство, все, что от него осталось: технику, скот, строения. И убежать от долгов. Мы это делаем по мере своих сил и возможностей. В первую очередь подбираем таких внешних управляющих, которые не разрушают, не распродают общественное добро направо и налево, а созидают, помогают нам удержать людей. В «Победе» — теперь это общество с ограниченной ответственностью (ООО) «Побединское» — у нас делами по банкротству заправляет Василий Макаров из института кормов, а директором — Константин Рекунов. Процедура банкротства заканчивается вполне благополучно. Хозяйство будем возрождать.

И только он произнес эти слова, как в кабинет стремительно вбежал энергичный молодой человек лет этак двадцати.

— А вот, кстати, и побединский директор, — сказал Анатолий Мухометинов, слегка оторопев. — Легок на помине. Знакомьтесь, Константин Александрович Рекунов. Возраст — 23 года. Закончил Омскую академию экономики и управления. Родился в Усть-Тарке. Получив диплом, некоторое время проживал в Омске, но вернулся к родителям. С ними и проживает, потому как холост.

— Кем я там был в Омске? — спрашивал наш гость. А никем, ноль без палочки. Таких там пруд пруди. А в Победе — Человек с большой буквы.
Вон оно как! Но молод, молод, опыта никакого. После того, как Рекунов-младший покинет кабинет (есть еще и Рекунов-старший, который тоже при власти, — директор «Агропромхимии»), мы с Анатолием Мухометиновым продолжим обсуждать тему молодости.

— Хлеб не зря едим, — скажет с некоторым пафосом Анатолий Михайлович. — Понимаем: ставить мальчишку на директорство рискованно. Но за спиной Александр Константинович — отец, опытный хозяйственник, который к тому же всегда шефствовал над «Победой». Внятно, по душам потолковали с батей. Согласился: «Да, сыну помогу, в обиду родную кровиночку не дам». Вот тогда и ударили по рукам. Между прочим, Константин согласился легко и сразу загорелся. А это много значит.

Позволю небольшое отступление: в «Победе» директором побывал, наверное, каждый четвертый, а может, и каждый третий житель, говорят, даже библиотекарша парадом командовала и тоже не очень удачно — много скота при ее правлении свезли на мясокомбинат.

А что касается Константина (буду все-таки называть его просто по имени), он во власти с весны. И со смехом вспоминает... О чем бы вы думали? О своих первых встречах с побединцами? Как бы не так, а о том, как дали маху новосибирские художники, которые рисовали печать. Написали они так: «ООО «Победенское» — через «е».
— Ошибка, да? — сделав умное лицо, замечаю я.

— А вот как раз и нет, — Константин явно торжествует. — Это плавающий суффикс. Можно писать «и», а можно «е». Просто мы к этому не привыкли.

Про плавающие суффиксы ничего не помню: в школе учился очень давно и потому скоренько сворачиваю тему.

Новый «победенский» директор самостоятельно провел сев и вот теперь пожинает плоды своего труда — собирает урожай. Можно даже какие-то итоги подвести. Видовой побединский урожай в пределах десяти центнеров с гектара. Качаю головой: ниже среднерайонного. Молодого Рекунова это задевает.

— А земли-то наши? Кто ими занимался? Заросли лесом, дурной травой.
Старший Рекунов это знает давно. Его «Агропромхимия» каждый год возделывает зерновые для нужд коллектива, для каждого работника в отдельности. В Усть-Тарке редкий человек не держит скот, птицу. Александр Константинович арендует землю в Верхнеомке: согласно последней бонитировке здесь самая плодородная пашня. Ну а коли сыночек подвизается в «Победе», то и батя развернулся на 180 градусов. Пообещал поменять качественное зерно из Верхнеомки на побединское, обеспечить несчастных банкротов прекрасными семенами пшеницы и других культур. А чтобы побединская землица в следующем году родила познатнее, послал технику на вспашку паров. Подготовлено более трехсот гектаров. Когда такое было?

А теперь надо убрать урожай. На него молодой директор возлагает очень большие надежды. Правда, зерновых немного: по весне не успели развернуться, освоили около пятисот гектаров. Больше пшеницы и самую малость — овсеца.

Константин считает, что ему повезло: нашел двух комбайнеров: один — свой, побединский, другой, Виталий Пантюхов, — тоже свой, но работает в школе, ведет подсобное хозяйство: мед качает, за огородом присматривает. Осенью на комбайне работает.

А мы подбиваем бабки. По зерну. Анатолий Мухометинов выводит итог: на все остается четыреста тысяч рублей. Это и зарплата механизаторов, и долг вернуть надо, и телят со свиньями купить.

Постой, постой, а долги-то откуда? После банкротства все начинается с нуля. Но весной областная администрация, решив поддержать район, выделила ему пять с половиной миллионов рублей из бюджетных средств. А тот, в свою очередь, ООО «Побединское» дал триста тысяч: солярку купить, запчасти.

— Мы тринадцать колесников восстановили, — с гордостью говорит Константин.

Это все, что осталось от прежних хозяев. Скота — ни крупнорогатого, ни мелкого — давно уже нет: свезли на мясокомбинат. А еще имеются две зернопрессовые сеялки. Осенью рожь сеяли. Мечтали с сотню гектаров освоить, но помешали дожди: зернопрессовые сеялки не идут, а если запустить рядовую, нужно прикатать почву. Но нечем. Прицепного инвентаря ни в Победе, ни в Дмитриевке нет никакого. С другой стороны, молодого директора цены смутили: за тонну ржи дают всего две тысячи рублей, за пшеницу обещают не менее трех тысяч. Так чем выгоднее заниматься?

Кое-что дадут грубые корма. Все лето кормозаготовители не сидели сложа руки, а готовили сено. Наставили по лугам немало стогов, запасли полторы тысячи центнеров. Теперь вот надо продать повыгоднее. Продать тем, кто рассчитается наличкой: очень деньги нужны. А люди, которые их имеют, — это в первую очередь пенсионеры: побединские, дмитриевские, усть-таркские. Константин уже у многих побывал, со многими договорился.

Хочет и скот разводить, животноводством заниматься: мясо и молочко ныне в цене. Расчет на самую скороспелую отрасль — на свиноводство. О покупке поросят договорился с Козинским профессиональным училищем, у которого своя свиноферма, с частниками из Яркуля. За лето корпус отремонтировали. Но кто-то подсказал, что свиней надо содержать в теплом помещении. Тогда Константин Александрович, посоветовавшись с Александром Константиновичем, отцом, вознамерился приобрести и телят. Телята будут зимовать по краям корпуса, а в центре, в тепле, и свиньям будет вольготно.

Теперь и телят надо искать. Опять же подсказали, что в поселке Чернышевском Татарского района продают.

Рабочих рук в ООО «Побединское» сорок пять пар. Заняты не все. Люди пока сидят, выжидают, что дальше, будут ли зарплату платить. Сам директор еще ни рубля не получал, но терпит, благо семьи нет, пилить некому, а мать с отцом ни в чем не отказывают. А у других на руках — дети, да и самим есть-пить надо.

— Заставлять никого не буду, — решительно говорит Константин. — Тирания не в моем духе. Вот когда сами увидят, что работать можно, тогда и придут. Я не гордый, приму.

После уборки (которая худо-бедно, но идет, пшеничка молотится) всеми силами навалятся на ремонт техники.

— Посевную и сенокос мы должны провести без сучка и задоринки, — делится своими планами на следующий год Рекунов-младший. — Мы не хуже других, и это обязательно докажем.

Удивительно, но факт: на центральной усадьбе ООО, в селе Победа, — прекрасная, отлично сохранившаяся мастерская. Здесь современное оборудование, даже есть станок для регулировки топливных насосов высокого давления. Был бы специалист, можно было не только свою технику реставрировать, но и заказы со стороны принимать.

— Может, и до этого доживем, — мечтает молодой директор. — Нам бы только подняться, уцепиться.

На этом беседа заканчивается: у Константина, как всегда по утрам, много дел.

— А живу я в райцентре, — говорит он на прощание. — Моя Победа рядом, в десяти километрах. С утра решаю все вопросы в Усть-Тарке и гоню в село. Пока на своем личном автомобиле — на служебный не заработал.

Мы снова одни.

— Мальчишка, — задумчиво говорит Анатолий Мухометинов. — Как-то иду вечером мимо Рекуновых и вижу: Константин с пневматическим ружьем на воробышек охотится.

Смеется. Но, может, это и не помеха — мальчишество. Говорят, кто сохраняет детство до старости, тот никогда не унывает и все у него ладится, идет путем. Все как надо получается. Дай-то Бог.