Наркотики: обратный путь

Думается, не случайно руководитель фонда Алексей Пронькин предложил побеседовать со мной молодым людям, которые сами когда-то были наркоманами. Именно их рассказ лучше, чем официальные уверения, повествует о том, какой путь предлагает фонд. О том, что можно делать, чтобы избавиться от наркозависимости. Что может заменить внутреннюю пустоту у людей, которым удается пройти через ломку и миновать физическую зависимость.

Всегда легко критиковать и находить уязвимости. Скорее всего, путь, предлагаемый фондом, помогает не всем. Как не всем помогают клиники, психотерапевты и разные существующие методики. Но — многим. За три года существования фонда его путь помог более чем двумстам наркоманам. Около ста человек проходят программу реабилитации сейчас. На стенах в кабинете висят свадебные фотографии: прошедшие программу парни и девушки создали десять нормальных семей. Двадцать ребят поступили в вузы. Остальные работают, кто-то даже стал бизнесменом. То есть возвращаются к обычной жизни. Жизни — в обществе, а не за его пределами.

Заполнить пустоту, остающуюся после наркотиков, по идее руководителей фонда, должна вера в Бога, Иисуса Христа. Потому что «нашлись люди, которые на своем опыте пережили, как это работает, они узнали свой путь и поняли, что вакуум, который создается наркотиками, ничем не заполняется. Кроме, скажем так, «божьего присутствия». Именно так можно сформулировать их выход из проблемы.

Вырванные из контекста, из того жизненного пути, который прошли молодые люди, слова про Бога, веру и искупление кажутся удивительно нелепыми в устах мускулистых парней с чуть хриплыми голосами, этаких персонажей а-ля «Бригада». Тем не менее это они рассказывали мне про Библию, заповеди, недопустимость, даже просто невозможность в их сегодняшней жизни не то что ханки или героина, но и пива, и сигарет. Потому что «нельзя уйти от одного греха и обратиться в другой». А я только слушала, смотрела на них с удивлением и чуть ли не оправдывалась за все оставшееся человечество, которому трудно представить праздник без рюмки.

Молодые люди показали мне фильм, который снимал фонд про Новосибирск с наркотиками и без. Оператор заснял очереди на «точках», где продают наркоту в поселке Кулацком. Очередь не только из людей — из машин! Целую улицу, заставленную «Жигулями» и иномарками, пока водитель, переминаясь, дожидается в отгороженном забором закутке своего «подхода» и засовывает руку в небольшую дырку в толстой стене бетонного цвета. И пропускает следующего. Заснял оператор вялые попытки прикрыться ладошкой тех, кто обратил внимание на съемку: по большому счету, им все равно. Записал детские голоса внутри дома и мужскую брань, когда камера попыталась заглянуть в отверстие. «Обратный путь» — так называется одна из частей этого фильма.

Рассказали о программе, которую предлагает фонд. Она уже работает полгода и предполагает проживание в одном из шести реабилитационных центров: по одному в Новосибирске, Пашино, Бердске, Искитиме и два — в Орске (тридцать километров на восток от Новосибирска). Там в нормальных жилых помещениях (например, в Новосибирске фонд снимает первый этаж коттеджа) юноши и девушки живут, учась ответственности за себя, самообслуживанию. Азам взрослой, самостоятельной жизни. И все это — через чтение Библии, молитв, проповеди. Все это под руководством наставников — «служителей». Служителями были и мои собеседники, Александр и Евгений. Помогали, убирали, стелили постели, вытирали сопли, объясняли, утешали, успокаивали.

Церковь не православная. Это сразу настораживает. Хотя почему в многонациональном и многоконфессиональном государстве должна настораживать вера, чуть-чуть отличающаяся от веры большинства. Религиозная организация «Исход» придерживается пятидесятничества (нечто, близкое протестантству и баптизму). Она существует в разных городах страны и целенаправленно работает с наркоманами. Новосибирский «Исход» признан ассоциацией христианских церквей «Союз христиан». Сегодня во всем цивилизованном мире сообщества, отличающиеся по вероисповеданию от традиционных церквей, принято назвать новыми религиозными движениями. И содержательная сторона неопятидесятничества не хуже, чем тысячи других направлений веры. Бог-то все равно один, как бы ни звучали обращенные к нему молитвы.

Два года назад широкую огласку получил переход в православие старшего пресвитера ставропольского «Исхода» Николая Новопашина. Отец бывшего наркомана из Ростова, которому «Исход» спас сына (он сам так считает), пишет на одном из форумов интернета: «Николай Новопашин сейчас в православной церкви. Но занимается он тем же самым! Бог ему в помощь! Поймите, церковь Бога не заменит! Если Бог привел человека в православный храм — Слава Богу, если в кирху — Слава Богу! Если в собрание протестантов — Слава Богу!»

Приходят наркоманы в фонд сами, приводят их и родители. Если сами — лучше. Нужна собственная решимость — не «перекемарить» и «откормиться» (так говорят Евгений и Александр, видимо, кто знает, о чем идет речь, тот поймет), а навсегда изменить свою жизнь, свои ценности. Подписывают договор, по которому ребята обязуются, в частности, не брать с собой спиртное и сигареты. Программа платная: пять тысяч рублей в месяц. Деньги в основном тратятся на аренду домов и питание. Хотя есть и бесплатные места — заплатить могут не все семьи. Есть и добровольные пожертвования.

— Я как бизнесмен, например, жертвую. Знаю проблему изнутри, вот и помогаю.— Александр суровой конкретикой пресек мои поползновения на материальную составляющую работы фонда.

...Можно подходить к этой теме с разных сторон. Можно начать выяснять разницу между сектой и не сектой. Рассматривать религию на стыке проблем веры и нетерпимости, смирения и вражды, принятия единомышленниками и порабощения структурой. Что, видимо, особенно тесно должно переплетаться у людей с не очень здоровой (в том числе из-за наркотиков) нервной системой.

Можно начинать подробно выяснять бизнес-составляющую деятельности фонда «Новосибирск без наркотиков» и его руководителей. Но очень хочется отложить эти темы до «как-нибудь в другой раз» и поведать читателям, сколь необычным показался мне разговор с этими парнями, убежденными, что они своим примером опровергают общепринятое: «наркоман — это неизлечимо».

Тема эта вообще трудная и неблагодарная. Гораздо проще не браться за нее, как не берутся журналисты за тему злоупотреблений власти и т. п. — себе дороже. Тяжелая она и сама по себе, как все, связанное с наркотиками. Не просто перенести на газетные страницы и слова о «заветном», о том, что говорилось в глаза, когда беседа велась на грани улавливания чужого смысла, такого ясного сейчас для бывших наркоманов, нашедших своего Бога. И такого ускользающего для тех, кто не знает о внутренней пустоте, которая не уходит с оставшейся в прошлом ломкой. Не очевидного для нас, знакомых с проблемой наркомании только по милицейским отчетам...