«...Более других поразил Астров»

По этой же причине и мы, поздравляя сегодня Владимира Лемешонка с круглой датой, публикуем фрагменты из большой театроведческой работы заведующей музеем Новосибирского отделения Союза театральных деятелей Галины Журавлевой, посвященной творчеству этого замечательного актера.

Интеллектуальный герой тонкой душевной организации окажется необходим зрителю на рубеже 70—80-х годов, именно тогда, когда на пороге новосибирского драматического, ныне академического театра «Красный факел» появился молодой тюзовский актер Владимир Лемешонок. Дули российские ветры перемен. Тема духовного банкротства и вины родителей перед своими детьми, пережившими из-за отцов тяжелые душевные травмы, звучала тогда по-особому современно. В спектаклях театра по розовским пьесам «Гнездо глухаря» (1979) и «Кабанчик» (1986) она стала центральной во многом благодаря актеру Лемешонку, сыгравшему в них главных героев. Его розовские мальчики будут ранены одним вопросом: как жить по совести? Их нравственная разбуженность окажется созвучной эпохе, а спектакли прочно войдут в жизнь театра и молодого актера. Так как уже тогда Владимир Лемешонок проявил редкую способность глубоко рассказывать о конфликтном состоянии души, вскрывать ее кризисные моменты, минуты срыва и падения.

...В конце 70-х театр «Красный факел» продолжал жить, сохраняя лучшие традиции школы психологического реализма, привитые ему выдающимся деятелем советского театра, ученицей Второй студии МХАТ народной артисткой РСФСР Верой Редлих. Владимиру Лемешонку повезло — он начинал с актерами, работавшими с этим мастером. Это народная артистка СССР Анна Покидченко, заслуженные артисты России Кира Орлова, Игорь Попков, Амата Смирнова.

...В 80-е годы репертуар «Красного факела» без Владимира Лемешонка представить было нельзя: он играл все подряд — в классике, современной пьесе, сказке, практически в каждой премьере театра. Его щедрая самоотдача, интеллектуальное обаяние, творческая мобильность, способность уже с первых работ самостоятельно выстраивать свою роль, видеть ее место в замысле спектакля и, главное, горячее желание играть помогли ему очень быстро войти в число ведущих актеров театра.

Характерными чертами его быстро сформировавшегося творческого почерка станут внутренняя конфликтность и неоднозначность создаваемых им образов. Лемешонок окажется из породы актеров, способных к самостоятельной трактовке даже хорошо знакомых ролей классического репертуара, к открытию в них новых красок и черт. Эти свойства окажутся главными в его творческой индивидуальности до сегодняшнего дня.

Причем многие роли будут сыграны им не только на сцене своего театра, но и на сцене «Старого дома», Городского драматического театра под руководством Сергея Афанасьева, на сценической площадке Дома актера. Боюсь ошибиться, но за последние два десятилетия (до появления в городе «Актерской антрепризы») это был единственный случай такой востребованности артиста.

А путь к театру у младшего Лемешонка начинался в детстве. Сын старшего Лемешонка — Евгения Семеновича, народного артиста России, и известного в Сибири театрального критика Марины Ильиничны Рубиной, он получил в наследство ту мучительную совестливость художника, которая стала источником и его творческого роста, и творческой неудовлетворенности. Театр был и остается доминантой всей жизни семьи, которая воспитала в нем отношение к профессии как главному делу жизни.

Дома знают, что если спектакль, как считает Владимир, был неудачен, у него будет бессонная ночь. Знают и в театре, почему актер в такой день не вышел на поклон. Очевидно, не случайно в 37 лет он пережил инфаркт. Может быть, потому, что с большими эмоциональными затратами репетировалась в те дни роль Треплева в «Чайке» (режиссер В. Цхакая, 1993). А может быть, потому, что больным, с высокой температурой, не смог отказаться сыграть в текущем репертуаре по известной в театре до банальности ситуации, когда все билеты проданы и актера просят выйти на сцену. Так что роль Треплева тогда он так и не сыграл...

...На самом рубеже 80—90-х годов «Красный факел» вступал в свой непростой постсоветский период истории, отмеченный, с одной стороны, частой сменой главных режиссеров и завидной стабильностью труппы, имевшей большой творческий потенциал, с другой — проникновением постмодернистских влияний в творческую жизнь «сибирского МХАТа». Владимир Лемешонок, занимавший к этому времени уверенное лидирующее положение в молодом составе труппы, в 90-е не всегда вписывался в творческие планы меняющихся главных. Так, из 46-ти премьерных спектаклей театра «Красный факел» этого десятилетия он будет занят только в 13-ти, а главные роли на этот раз им будут сыграны в двух названиях. Однако, как говорится, свое самолюбие актер «положил в карман», с режиссурой не конфликтовал, профессионально точно исполняя роли второго и третьего плана.

...В поисках творческой реализации Владимир Лемешонок предпринимает шаги в двух направлениях.

Во-первых, он обращается к самостоятельным работам. Так, сначала появляется его первый моноспектакль «Люди, львы, орлы и куропатки», подготовленный им самим от начала и до конца (1994). А через два года выходит к зрителю еще один его моноспектакль — «Пылинки в лучах бытия» по Набокову, где Лемешонок вновь станет автором композиции, сценографом, художником костюма, актером и режиссером. Все в одном лице. Если в первый вошли монологи из классических текстов — Барона и Сальери из «Маленьких трагедий» Пушкина, Несчастливцева, Счастливцева, Гамлета, Мармеладова, Хлестакова и даже Нины Заречной, то второй был построен на материале одного автора.

Оба спектакля стали событием в театральной жизни Новосибирска. Кроме того, первый получил в Минске специальный приз Белорусского СТД за мастерство и поиск в сценическом освоении мировой классической литературы на Втором международном фестивале моноспектаклей «Я», а второй — Гран-при ежегодного конкурса «Парадиз», проводимого Новосибирским отделением СТД.

В чем была причина успеха? Может, ответ на этот вопрос подсказывают слова из его интервью: «...Про кого-то я никогда ничего не делаю. Я всегда играю про себя»?

Второй попыткой плыть против течения «мертвых сезонов» десятилетия стал его творческий союз с главным режиссером Городского драматического театра. (Надо сказать, случай не типичный для театральный жизни Новосибирска той поры, чтобы актер академического театра проложил торную дорожку в молодой тогда Театр-студию).

На вопрос «Чем вам интересен актер Владимир Лемешонок?» режиссер Сергей Афанасьев, художественный руководитель ГДТ, ответил: «Володя — мыслящий человек. Мыслит очень глубоко, личностно, художественно, трагично, философски. У него живой, трепетный ум. Он живо воспринимает людей. И мне кажется, что он, как человек к тому же очень ранимый, уязвимый, больно воспринимает несовершенство этого мира. Но несовершенство — это одно из звеньев в цепи событий жизни, в котором есть место и совершенству. Есть люди талантливые, но раны так не кровоточат... Наверное, поэтому я и предложил ему тогда поработать вместе...».

...Актера Владимира Лемешонка и режиссера Сергея Афанасьева объединили поиски театра, где есть чудо глубинного духовного общения, способного рассказать о жизни души во всех ее оттенках и подробностях. В ГДТ Лемешонок сыграет несколько ролей. Бруно, Карандышева, Барона Мюнхгаузена, Астрова. Последний станет его этапной ролью 90-х годов.

В спектакле ГДТ Астров был человек уставший, но еще не загнанный унылой, провинциальной действительностью. Актер неожиданно откроет для нас не только внешнее сходство Астрова с самим Чеховым, но и здоровый скептицизм героя в его отношении к жизни, который читается зрителем как кризисный исход столкновения в недалеком прошлом идеалиста-романтика Астрова с низкими истинами жизни.

Пластическая свобода актера в роли, изящество ее сценического рисунка говорили о внутренней свободе доктора Астрова, уже прошедшего путь метаний Войницкого, на которого он смотрел внимательными, понимающими глазами...

Спектакль был приглашен на Третий международный фестиваль имени Чехова в июне 1998 года в Москву, где игрался на сцене МХАТ и вошел в число его лучших спектаклей. «Дядя Ваня» вызвал много откликов. Так, критик Дина Годер об игре Владимира Лемешонка, в частности, писала: «Его Астров наконец-то утолил нашу тоску по тому, что прежде пошло называлось «положительным героем», то есть по крупной и яркой личности без тени позерства, но человеку надежному, уверенно глядящему в будущее. Лемешонок играет по-настоящему талантливо живущего человека — искреннего и полнокровного...»