Старая сказочка на новый лад

Практика подтвердила то, что серьезные экономисты утверждали с самого начала: все 15 лет тарифы только растут. На естественный вопрос: «Где обещанное снижение тарифов?» — отвечают так:

— Процесс регулирования тарифов пока недостаточно действенен и эффективен, а демонополизация не достигла нужной величины.

То есть, когда в государственной собственности не останется вообще ничего, тарифы (вдруг!) снизятся. Если говорить о мировой практике, то достаточно обратиться к опыту США, антимонопольное законодательство которых насчитывает 115 лет. Американская практика показала, что перевод вопросов регулирования тарифов на электроэнергию с муниципального государственного уровня на уровень штатов привел к росту цен на 46% и росту прибыли на 38%, при этом объем производства электроэнергии снизился на 23%.

Во всем мире власть крайне осторожно относится к расчленению естественных монополий. Наглядным примером негативного опыта служит попытка дробления энергосистемы Калифорнии в Америке, которая сначала привела к резкому повышению на цену электроэнергии для большинства потребителей, а затем к тяжелым авариям сетей и генерирующих мощностей, то есть к проблеме надежности. Причем все это на фоне увеличения роста прибыли собственников предприятий и соответственного количества долларовых миллионеров. В российских условиях последствия смогут быть более серьезны.

А что после обещаний?

— Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется...

На самом деле как бы ни был важен каждый частный случай разгосударствления крупного предприятия («Газпрома», «РЖД», «Почты России» или РАО «ЕЭС»), важен общий принцип. Ведь на самом деле решается принципиальный вопрос будущего развития России.

Рост масштабов корпораций (как национальных, так и транснациональных) — это особенность развития современной мировой экономики. Если в США в 1939 году компании обрабатывающей промышленности поставляли собственным предприятиям и собственным оптовым фирмам только 39% продукции, то в 1969 — уже 91%. Явление, имеющее конкретное экономическое название — вертикальная интеграция. Которая, к слову, была создана и в СССР, но от которой сегодня избавляются. По сути дела, отодвигая страну на 100 с лишним лет назад, к мануфактурному капитализму с раздробленными, мелкими предприятиями.

А теперь сравните: суммарная капитализация 1000 крупнейших корпораций мира в 2005 году превышала 21 трлн долларов. А суммарная капитализация 20 российских предприятий — 322 млрд долларов, что меньше, чем только у одной американской компании «Дженерал электрик» (383 млрд долларов).

Суммарные активы банков России на 2005 году — 240 млрд долларов (40% ВВП). А вся банковская система России в 3 — 7 раз меньше, чем любой из десятки крупнейших банков мира.

Во многих высокоразвитых странах капиталоемкие и малоприбыльные сегменты национального хозяйства фактически обслуживаются крупными корпорациями государственного сектора. Именно в таких условиях, когда государство активно обеспечивает и наращивает свой национальный инфраструктурный базис, максимальная доля финансовых ресурсов частных, негосударственных предприятий может быть направлена на инновационное развитие (таков опыт большинства развитых стран и быстро развивающегося Китая).

Социальный заказ на расчленение крупных предприятий предъявляется частно-капиталистической формой хозяйства, которая не в состоянии эффективно управлять крупными предприятиями. Но эту фазу развития большинство стран мира уже миновало. На дворе мировой цивилизации уже давно наступило утро планово-корпоративной экономики. А вот зачем России навязывается устарелая форма производственных отношений — догадайтесь сами.

Подсказка для совсем уж ленивых
— А зачем тебе такие большие зубы, бабушка?
— А это чтобы съесть тебя, Красная Шапочка!