Частное подворье Аюпа Рахматуллина

— Дою коров мехдойкой, — похвалилась Гульфия. — Кормим до отвала. Есть сенцо, зернофураж. Не скупимся, оттого и отдача хороша.

Хозяин хвалится техникой, которая является основой всякого подворья. В прошлом Аюп был передовым колхозным механизатором. У него «полный воз», как он выразился, почетных грамот — так же, как и у его женушки, которая много лет работала дояркой и тоже была лучшей из лучших.

Когда на селе начались перемены, колхоз «Победа» одним из первых в Татарском районе, да и в целом по области, заимел своих собственных фермеров. Смотрели на них поначалу, как на великое диво. Не зря же в Козловку (это центральная усадьба) и в деревню Малый Ермак, где проживают Аюп с Гульфией, приезжал в свое время не кто-нибудь, а сам первый секретарь обкома партии Казарезов со своей многочисленной свитой, чтобы потолковать с новыми собственниками, в эффективности которых в те годы никто не сомневался. Поговорить и, если нужно, помочь.

Рахматуллины фермерами не были. Они сами «и все наши татары» (слова Аюпа) перешли на коллективный подряд, который к тому времени усовершенствовался и вступил в свою завершающую стадию. «Татары», а было их десять человек, взяли в колхозе дойный скот, телят и ухаживали за животными. Дело очень скоро пошло на лад. Надои в один год поднялись до тридцати центнеров, чего в Малом Ермаке сроду не было. Возросли и суточные привесы. Все шло как надо. Председатель колхоза Александр Буданков, который тоже вскоре станет фермером, как мог, поддерживал «татар». А это тоже много значило.

Однако все завершилось довольно плачевно: пришел новый руководитель и одним махом покончил с коллективным подрядом, найдя в нем элементы мелкобуржуазности, потому что был убежденным марксистом-ленинцем. Аюп Рахматуллин и его родной брат Амин, который живет через стенку (он-то и был командиром подрядного производства), стали заниматься частным подворьем и жить на те доходы, которые оно дает.

А мы продолжаем экскурсию, если, конечно, можно так выразиться. Аюп с воодушевлением рассказывает, что в позапрошлом году купил в Черлаке (это Омская область) трактор Т-25, имеет прицепные орудия к нему: грабли, сенокоску, арбу для вывозки сена с лугов.

— Заготавливаем не менее двадцати решеток, — деловито рассказывает Аюп, — а в каждой решетке до двадцати центнеров. Общий итог — четыреста центнеров.

А вот еще какая-то очень странная машина. Ну, конечно, самоделка, хотя все как полагается: мотор, тележка. Кое-где их называют «матанями». Самодельные машины в большинстве своем честно и беззаветно служат своим хозяевам: купить трактор, даже маломощный, далеко не всякому частнику под силу, и только в связи с принятием закона по национальному проекту дело очень и очень упростилось.

— А ничего, выручает, — кивает на «матаню» Аюп. — Пятнадцать — двадцать мешков зерна в тележку кину и еду себе преспокойненько.

Ласково хлопает «матаню» по круглому боку и начинает рассказ о главном — о реализации продукции: молока, мяса, зерна, куриных яиц. Слава богу, у Аюпа прекрасные отношения с колхозом, с председателем Николаем Нижельским, хотя (это все знают) частные подворья и фермеры, как бельмо на глазу, у многих не очень дальновидных хозяйственников. Поведите с ними разговор на эту тему и такого услышите, столько обид и упреков, что невольно подумается: между этими двумя формами собственности лежит пропасть. Мира между ними наверняка не будет никогда. А то, что в «Победе», скорее исключение из правил.

И тем не менее мир, тишина, прямо идиллия. Зимой Аюп возит молоко со своего частного подворья в Татарск. У него там свой рынок сбыта: несколько многоэтажных домов в районе стоматологического отделения центральной районной больницы. Молоко реализует по довольно приличной цене — двенадцать рублей за литр. То же самое делает его брат Амин, у которого свой микрорайон торговли в районе военкомата. Возят молоко через два дня на третий. Как поездка — так тысяча рублей в кармане. Это по самому малому раскладу. А если еще прихватят яичек, сметаны, то «барыш» возрастает.

Летом сдают молоко в колхоз «Победа». В прошлом году реализовывали Усть-Таркскому молочному заводу омской компании, которая понастроила приемники молока по многим селам, малым деревням, да только лопнула, нагрев Аюпа, Гульфию, Амина и Лилию на довольно солидную сумму.

— Деньги нам сулят вернуть, — в один голос говорили супруги. — Вот продадут вагончик-приемник молока с холодильником и тогда наверняка рассчитаются с теми, кому должны.

Между прочим, стоимость вагончика вместе с холодильником — в пределах миллиона рублей. Только когда объявится новый хозяин и выложит денежки старому, за счет которых можно будет погасить долги? Неясно.

А жители центральной усадьбы не пострадали, потому что молоко обычно продают своему колхозу и получают от него помощь: то сена выпишет колхоз, то зернофуража, то отрубями обеспечит. Супруги Рахматуллины тоже прислонились к колхозу и крупно выиграли. Осенью Аюп собирал по Малому Ермаку молоко от частных подворий на своей технике и увозил в Козловку. Нижельский поддержал Аюпа. Перво-наперво выделил на трактор кое-какие запчасти, ежедневно выписывал по пять килограммов солярки и плюс шесть рублей денег за каждый заготовленный центнер молока.

— Как-то купили в колхозе машину зерна, — вспоминает Аюп. — А еще на наши земельные паи нам дали по четыре центнера. Бесплатно, разумеется. Покупаем зернофураж и у наших фермеров, козловских и малоермаковских.

На самом краю деревни живет и продолжает дело отца Павла Наумцева его сын Владимир. Именно к «бате» Владимира и приезжал первый секретарь обкома. В Козловке выращиванием зерна занимаются Виктор Кендин и Владимир Борисенко, который в последнее время прославился тем, что взял по национальному проекту кредит в 150 тысяч рублей и купил трактор Т-40. Не новый, но вполне приличный, в хорошем техническом состоянии.

— Уж коли дали кредит, — говорили нам жители, — то позаботьтесь о том, чтобы и техника в наличии была, чтобы не бегать за ней. Как тому же Аюпу, который ездил в Омскую область.

Может, потому кредиты по национальному проекту в Козловке берут не очень смело и суммы небольшие: тридцать, сорок, пятьдесят тысяч рублей. Хотя в последнее время по Козловскому сельсовету, который включает в себя три населенных пункта, наметился некий прогресс: подано уже шесть заявлений. Надо учесть еще и то обстоятельство, что в кооперативе «Розентальский», где есть работа и приличный заработок, частным подворьем занимаются не очень охотно, хотя скот держат. И коров, и свиней, и овец. Но кормами обеспечивает кооператив, и потому покупать технику лично для себя нет никакой нужды. «За помощью обращаются бедняки», — резюмировал обстановку глава Козловского муниципального образования Владимир Хабаров.

Мы с неохотой расставались с Рахматуллиными, которые настойчиво приглашали нас на «татарский» чай. Но хотелось побывать у фермеров, поспрашивать и их, узнать, как они осваивают национальный проект развития сельхозпроизводства. Было радостно оттого, что прочно стоят на земле эти люди: Аюп и Гульфия, Амин и Лилия. Все-таки можно жить на земле частным подворьем, если много и честно трудиться, если любить свое дело и очень многое уметь. Потому что без умения дела не пойдут. И не надо сшибать по деревне рюмки, не надо красть чужое, если свое дело горит у хозяина в руках.